Бессердечный Босс (ЛП)

Голосовая почта обрывается, что к лучшему – я уже начала нести ерунду. Во мне назревало чувство тоски по дому, а я не хочу этому потакать. Сегодня великолепная суббота, и я свободна как ветер в поле. Я могу делать все, что захочу! Ну, то есть могу делать все, что захочу, учитывая мое нахождение посреди леса.

В порыве гениальности я возвращаюсь в розовый домик за чистым полотенцем и кое-какой одеждой, которую не жалко намочить. Уже у двери моё внимание привлекает книга Брэндона Сандерсона в мягкой обложке у кровати Итана. Не раздумывая, я хватаю её и беру с собой на озеро. Я провожу там большую часть дня, читая и греясь на солнышке. Почувствовав некую храбрость, подкрадываюсь к краю озера и погружаю пальцы ног в воду. Холодная (хотя после долгого пребывания на солнце скорее освежающая) и такая чистая, манящая, что я не могу устоять. Я ныряю и плаваю до боли в мышцах. Затем возвращаюсь на берег, вытираюсь полотенцем, читаю, плаваю и так по кругу, пока желудок не начинает возмущаться от голода. В столовой делаю себе сэндвич и выхожу на улицу с книгой, чтобы посидеть там же, где мы собирались после ужина последние несколько дней. Мы собирались вокруг костра и наслаждались бренчанием Майка на гитаре.

Сейчас нет никакого костра, как и людей в лагере, но книга меня по-настоящему захватила, что идеально – у меня полно времени, так что я могу позволить себе читать в одиночестве сутки напролет.

На следующий день мое расписание повторяется, разве что я дольше плаваю и после этого дремлю под кроной сосенок. Я резко открываю глаза от шума. Это группа оленей неподалёку жует траву. Я совершенно неподвижно наблюдаю за двумя пятнистыми оленятами, которые время от времени прижимаются к маме, чтобы попить молока. Они такие крошечные и неуклюжие, и судя по всему, любят покушать. Я хихикаю, когда один из них отталкивает другого. Голова оленихи поднимается на мой смех, и она убегает. Ее потомство быстро следует за ней. Эти трое напомнили мне родных, но это не наполнило меня печалью. Я чувствую надежду, потому как поступаю правильно ради мамы и Маккенны. Здесь я заработаю денег больше, чем в Оук Дейле. Уход Джереми вовсе не предвестник надвигающейся беды. Я подружилась с несколькими парнями и потихоньку начинаю вливаться в коллектив.

С этой мыслью я бросаю полотенце и ныряю обратно в озеро, чтобы еще раз поплавать, прежде чем мокрой тащиться обратно в лагерь.

Солнце в конце весны не особо греет, поэтому я дрожу, возвращаясь в домик. Переодеваюсь и перекусываю, после чего устраиваюсь на крыльце и опять читаю. Развязка книги уже близка, но сейчас меня убивает неизвестность. Автор приближает читателя к эпической битве, и мне надо ускориться, если хочу закончить книгу до возвращения Итана.

Я дрожу от поднявшегося ветра, не обращая внимания на время. Я была слишком голодна, чтобы сходить в душ раньше, но вернувшись в теплый домик, бросаю взгляд на алюминиевую ванну в углу. Там есть сток, так что можно немного понежиться в ванне, тем более что во время моей очередной уборки я ее вычистила. В душевых лагеря нет горячей воды – только адская ледяная вода из колодцев, поэтому мытье в них означало быстрое споласкивание, сопровождаемое стуком зубов и гусиной кожей по всему телу.

Горячая ванна звучит как роскошь, от которой не могу отказаться, даже если это означает нагревание воды в столовой и таскание ее в розовый домик. Руки дрожат от напряжения, но когда я опускаю ладонь в наполовину заполненную ванну, я практически стону от удовольствия. Вода достаточно остыла, чтобы не обжечь кожу, но все еще достаточно горячая, чтобы облегчить боль в мышцах. После раздеваюсь и залезаю в неё.

Помыв руки и ноги, втираю в волосы кондиционер и позволяю ему впитаться, откинув голову и закрыв глаза. В воздухе витает аромат геля для душа с цветочными нотками. Хотелось бы мне, чтобы это длилось вечно, но надо бы закругляться. Открываю глаза и пытаюсь дотянуться до книги, чтобы дочитать оставшиеся несколько страниц. Книгу нужно вернуть на место до прихода Итана, чтобы он не знал, что я заимствовала ее в выходные.

Подушечки рук и ног сморщиваются, превратившись в чернослив, а вода остывает еще на несколько градусов, но я переворачиваю страницу за страницей, желая знать, чем же всё закончиться.

Меня настолько захватил стремительный финал, что не замечаю ни скрипа лестницы на крыльце, ни звука открывающейся двери. В своем мирке я всё ещё одна в домике, но как только я поднимаю взгляд, оторвавшись от книги, я вижу застывшего в дверях Итана.

Вскрикнув, роняю книгу, которая незамедлительно приземляясь в воду с громким «бульк». Мои глаза расширяются, но не потому, что я голая, а потому что Я БЫЛА В ДВУХ СТРАНИЦАХ ДО РАЗВЯЗКИ, а теперь... ТЕПЕРЬ книга промокла насквозь!

— Нет, нет, нет!

Я пытаюсь вытащить ее из воды и отряхнуть. Вода попадает мне в глаза, но кого это волнует?!

Переваливаюсь через край ванны и промокаю книгу полотенцем в тщетной попытке ее высушить.

— Мне очень, очень жаль!

Я не хотела, чтобы он знал, что читаю его книгу. Но теперь он не только в курсе, что я читала ее без спроса, так вдобавок и испортила.

Я бессвязно бормочу, ворочая книгу, но как только добираюсь до середины, тонкие страницы отклеиваются от переплета прямо у меня в руках.

— Господи, — стонет Итан, шагнув вперед. — О чем ты говоришь?

Он выдергивает полотенце из-под книги и оборачивает им меня.

Ах да, на мне ничего нет.

Я нагишом.

Решаю взглянуть на Итана, который с руками на бёдрах и хмурым лицом таращится на книгу.

— Прости, — бормочу я, но вряд ли мне помогут извинения.

∙ Глава 17 ∙

Итан

Давайте кое-что проясним: плевать я хотел на эту книгу. Даже если бы от этого зависела моя жизнь, я не смог бы прямо сейчас вспомнить её название.

Тейлор неустанно бормочет о ней, когда вылезает из ванны и заворачивается в полотенце. Хотя она и не просила меня об этом, но я поворачиваюсь к ней спиной. Я ожидал ее смущения из-за того, что ее застукали нагой в ванне. Она же продолжает извиняться за то, что испортила книгу. До кого вообще волнует эта дурацкая книга?

Я вошел в комнату в полной уверенности, что она пустая, а вместо этого обнаружил Тейлор во всей красе со всеми этими ее изгибами. Я не вышел за дверь и не оставил девушку наедине с собой, как подобает джентльмену, а прирос к месту ошеломленный, потерянный и совершенно очарованный женщиной, которая могла быть фантазией любого мужчины с ее дразнящими грудями, узкой талией и длинными влажными волосами.

В моих штанах кое-что так сильно напряглось, что я даже рад болтовне Тейлор о книге, потому что в другом случае я выставил бы себя на посмешище.

Я видел голых женщин раньше!

У меня было много секса!

Отличного секса с горячими женщинами, правда последний раз это было пару месяцев назад из-за большой занятости, но я не забываю заботиться о потребностях в душе с помощью руки, представляя эту самую женщину перед собой с ее маленькими ладошками на моих плечах и влажными волосами на моей груди. Я вырываю себя из этой дымки, когда понимаю, что Тейлор уже стоит на коленях (по-прежнему лишь в полотенце) и пролистывает книгу.

— Не парься, — настаиваю я четким и ясным голосом.

— Взяла без спроса... Испортила... Сейчас только взгляну, смогу ли я высушить ее и... — бормочет она себе под нос.

Она ведет себя так, будто я могу убить ее за книгу. Она действительно меня настолько боится?

Я наклоняюсь и хватаю девушку за бицепс и с легкостью поднимаю на ноги. У нее такая теплая и нежная кожа...

Тейлор смотрит на меня щенячьими невинными глазами, придерживая полотенце одной рукой.

— Ничего страшного не произошло.

— Но ты и без того меня ненавидишь.

Опровергнуть это я не могу. И прямо сейчас ненавижу то, что она со мной делает. Ненавижу свою реакцию на нее. Огромное количество ненависти переплетается с похотью, что невозможно отделить одно чувство от другого. Возможно, я ее действительно ненавижу. А может, все с точностью наоборот.