Бессердечный Босс (ЛП)

И все же к полудню пятницы она все еще послушный котенок, так что у меня не остаётся выбора. Я не собираюсь играть в эти игры на следующей неделе. Не буду ходить на цыпочках по домику и посылать ее с дурацкими поручениями только для того, чтобы заманить в ловушку.

В конце дня будет выдача зарплаты.

Я подписываю ее чек и добавляю небольшую заметку: «Теперь мы квиты».

* * *

Меня нисколько не удивляет топот на ступеньках трейлера в тот день. Мгновение спустя дверь распахивается. О да, вот котенок и исчез. Теперь Тейлор кипит от ярости, швыряя в меня записку. К сожалею, она мучительно медленно, словно перышко, опускается на пол, что еще сильнее ее злит. С рычанием девушка поднимает ее и бросается к моему столу, шлепая ладонью по новой зарисовке проекта Стивена. Бумага сминается под ее рукой.

— Ты все это время знал, кто я?! — спрашивает она, пока из ее ушей валит пар.

Я с удивительным спокойствием откидываюсь на спинку стула, когда она, наконец, перестает притворяться. Именно такую борьбу я ждал вместе с правдой, которую жажду услышать.

— Ты спрашиваешь, помню ли я, как ты соблазнила меня в том баре и обокрала? — уточняю обманчиво скучающим тоном. — Да.

Ее глаза расширяются, и она отступает назад. Спустя мгновения я понимаю, что она в шоке.

В шоке?!

Что, черт возьми, ее так удивляет? Возможно, она и могла изумиться этому раньше, но у нее не должно быть никаких сомнений после того, как она открыла чек и увидела в нем сумму меньше положенной на восемьсот долларов. Я уверен, что она удивлена обнаружить, что увозит домой только жалкие 45,32 доллара, но она должна быть благодарной, что я оставил ей хотя бы это. Меня так и подмывало отправить ее домой ни с чем.

— Что значит «обокрала»? — осторожно спрашивает она.

Вот те раз! Я-то думал, что мы покончили с этой игрой. Мы играли в неё всю неделю, и она давно потеряла свою привлекательность.

— У тебя амнезия? Или ты прикидываешься дурочкой?

Тейлор практически рычит, а ее высокие скулы вспыхивают от гнева. Похоже, она готова меня придушить. Интересно, как ей удавалось всю неделю притворяться самой невинностью?

— Отлично. Поскольку ты, очевидно, проделывала один и тот же трюк так много раз, что уже не можешь в них разобраться, я немного напомню тебе тот вечер. В прошлом месяце мы с моими партнёрами по бизнесу остановились в Оук Дейле на ночь и решили пропустить по стаканчику в баре неподалёку от нашего мотеля. Ты тоже там была.

Слушая, она моргает, и ее гнев уступает место другой, непонятной мне эмоции.

— Когда мои партнеры ушли, я остался, переживая о грустной девушке в баре. Ты посмотрела на меня через плечо с явным намеком. Ты хотела, чтобы я пошел за тобой в уборную. — Румянец с ее щек распространяется по всей ее шее. — И, конечно, я так и сделал. Тебе было очень легко заставить меня есть из твоей ладони?

Воспоминания о той ночи слишком сильны, чтобы от них было легко избавиться – страстные поцелуи, нетерпеливые руки, взрывоопасная химия. Она, должно быть, тоже ее вспомнила, потому что качает головой и делает шаг назад.

— Целоваться с мужчиной в уборной – не преступление.

— А воровать его деньги – преступление.

У нее отвисает челюсть.

— Я не брала денег!

Она сказала это настолько убедительно, что я практически ей верю.

— Судя по всему, ты много тренировалась. Это звучало почти правдоподобно.

— Это и должно звучать правдоподобно! Потому что это правда! — всхлипывает она, вскидывая руки в знак поражения, затем принимается расхаживать перед моим столом, сжимая кулаки.

— Когда я пошел за тобой в уборную, бумажник был со мной, — сухо замечаю я.

— Да! — раздраженно восклицает она. — Ладно, я взяла твой бумажник, но...

— После того, как ты соблазнила меня.

— Никого я не соблазняла!

— А что же тогда это было? — интересуюсь я, вставая и обходя стол. Бесит, что она на меня сейчас не смотрит. Бесит, что она тут расхаживает. Я хочу, чтобы во время очередной лжи она смотрела мне в глаза. Я хочу раз и навсегда увидеть ее настоящую сущность. — Это было спектаклем? Способом отвлечь меня ради твоей истинной цели?

Тейлор делает шаг назад на каждый мой шаг вперед. Снова прижавшись к двери, она вздергивает подбородок и моргает потрясающими карими глазами, обрамленными густыми ресницами. Я выстраиваю невидимую стену против ее чар.

— Да, — выдыхая, протягивает она. Потом спохватывается. — То есть, нет! Мы не поэтому туда пошли. Я не планировала у тебя воровать!

Ее слова настолько убедительны, что что-то внутри меня практически ей верит. Но потом до меня доходит, что она выпалила сначала, прежде чем исправиться. Да, это было спектаклем. Да, в тот вечер она целовала меня только потому, что хотела моих денег. Кого волнует, что сейчас она отступает? Это лишь ухудшает ее положение.

Я стараюсь сохранить между нами дистанцию, достаточное расстояние, чтобы у меня не было возможности коснуться её. Я немного не доверяю себе (не потому, что чувствую страсть, как в уборной; не потому, что похоть съедает меня заживо и мне нужно держать руки подальше от нее, а потому, что я настолько разъярен, что не доверяю себе и могу повести себя не как джентльмен).

— А что происходит сейчас? Почему ты здесь и притворяешься членом моей команды? Мы оба понимаем, что ты тут не для того, чтобы стучать молотком. Итак, зачем тогда? Собираешься обокрасть парней, пока они пашут на стройплощадке? Никто не ожидает такого от невинной штучки вроде тебя, но я-то тебя вычислил.

Я протягиваю руку, чтобы поднять ее подбородок и заставить посмотреть мне в глаза.

Она отворачивается от моего прикосновения и метает в меня невидимые кинжалы.

— Я не притворяюсь парнем и никогда никому не лгала, — настаивает она сквозь стиснутые зубы. — Я просто решила, что лучше не рекламировать на каждом углу, что я - женщина. Есть разница.

— Это ты делала в баре той ночью? Рекламировала себя?

Ее рука взлетает вверх, но я ловлю ее прежде, чем та касается моей щеки.

Я отпускаю ее как раз перед тем, как Тейлор поворачивается и пытается открыть дверь.

Потянувшись к дверной ручке, она оборачивается, и на ее щеках видны слезы.

— Ты ошибаешься. Я здесь, чтобы работать, даже если ты мне не веришь.

— Да, — говорю это голосом, как будто вся эта конфронтация ниже моего достоинства, и качаю головой. — Я тебе не верю.

Когда дверь захлопывается, у меня мелькает мысль: «Великолепно, теперь все кончено».

Вот только ничего не кажется великолепным.

Даже близко.

∙ Глава 12 ∙

Тейлор

Так вот какая она - чистая, неподдельная ярость. Во мне столько злости, что я могу поднять машину и бросить ее через футбольное поле. Я могу разорвать телефонный справочник пополам. Могу выйти из «пикапа» и добежать до дома. И я не про то притворство, что было в школе, когда за мной наблюдала учитель по физкультуре. Я про настоящий тотальный спринт: руки, согнутые в локтях и ветер в волосах. Вот, что я чувствую, сидя в автомобиле Джереми по дороге в Оук Дейл в пятницу вечером.

Он же счастлив как моллюск. В подстаканнике лежит чек на тысячу с лишним баксов, а размашистая подпись Итана красуется в правом нижнем углу. Джереми спросил, сколько получила я, и я ответила, что примерно такую же сумму.

— Серьезно? — Судя по всему, он удивлен. — Мне заплатили немного больше, потому что у меня есть опыт в строительстве.

— Ну, а мне прибавили потому, что работать на босса не так-то просто, — огрызаюсь я.

Мой гнев его нисколько не затрагивает.

— Ага. Я видел его несколько раз на стройплощадке, но он не казался таким уж плохим. Я понимаю, почему люди боятся его... У него такое выражение лица, но он не орал, не кричал на людей... ничего такого.