Страница 2 из 6
У инапертва не было ни рук, ни ног, они не могли двигаться, не слышали и не видели. Так продолжалось, пока их нашли двое братьев, блуждавших по пустыне. Братья взяли в руки каменные ножи и принялись за дело. Сперва вытянули инапертва руки и надрезали их так, чтобы получились пальцы. Потом изготовили ноги, слепили носы и прокрутили в них ноздри, вырезали рты и глаза. Словом, из живых комков братья сделали людей. А затем сами превратились в ящериц – и были таковы.
Этот миф, принадлежащий племени[3] аранда, живущему практически в самом центре австралийского континента, наверное, один из самых известных местных[4]. Все в нем необычно: люди, которые не сразу становятся людьми; пейзажи, до поры до времени лишенные и жизни, и звука; таинственные силы, способные все это исправить. Как в любом мифе, в рассказе аранда о творении людей нет ничего случайного. И его едва ли возможно вообразить вне Австралии, в которой люди придавали звукам и снам, духам и ландшафтам большее значение, чем, вероятно, где бы то ни было на планете. А значит, для нашего путешествия в поисках связи экологии и религии лучше стартовой точки не найти.
Частичная изоляция
Принято считать, что австралийцы представляли собой одну из самых изолированных популяций на планете, пока их не открыл Кук. Это не совсем так. Во-первых, европейцы с австралийцами контактировали и до Кука – еще в 1606 году на берег Австралии высадилась команда голландского капитана Виллема Янсзона. Контакт вышел не слишком удачным: потеряв в схватке около десятка человек, Янсзон предпочел отчалить. Однако составил первые карты австралийского побережья. Кук же совершил другие замечательные открытия, о которых пойдет речь в третьей главе.
Во-вторых, до европейцев австралийцы нередко контактировали с жителями других земель. По-настоящему оторваны от мира были только некоторые из племен. Скажем, жители Тасмании, острова к югу от Австралии, действительно провели в полной изоляции примерно десять тысяч лет – с тех пор, как ушел под воду перешеек между Тасманией и австралийским материком.
Аборигены Северной Австралии между тем активно контактировали с австронезийцами. Вспомним знаменитых собак динго. Их завезли на континент отнюдь не европейцы: самые ранние находки собачьих костей в Австралии относятся археологами к середине II тысячелетия до нашей эры[5]. Но с начала освоения континента предками современных аборигенов прошли десятки тысяч лет, а закончилось оно примерно шесть тысячелетий назад, когда из-за повышения уровня моря Австралия оказалась отделена от Новой Гвинеи, как ранее от Тасмании[6].
Следовательно, во II тысячелетии до нашей эры динго в Австралию привезли не европейцы, а кто-то другой. Скорее всего, это действительно сделали австронезийцы. Разумеется, это произошло так давно, что в австралийских мифах собака встречается сплошь и рядом, причем не только в качестве верного друга или объекта кулинарии, что нам знакомо по евразийскому опыту, но и как единица измерения низкой температуры. О холодной ночи австралиец мог сказать, что это была ночь четырех или пяти собак – именно столько их, по его мнению, нужно было положить рядом с собой, чтоб согреться[7].
Собаки динго не единственное доказательство контактов между австралийцами и внешним миром: еще одним могут послужить трепанги – беспозвоночные, часто называемые «морские огурцы». Северное побережье Австралии ими исключительно богато. А в Китае трепанги издавна считаются полезными для здоровья вообще и мужской потенции в частности (свойство, которое приписывается, кажется, каждому второму препарату китайской медицины). Еще в XVIII веке, до начала европейской колонизации Австралии, китайцы покупали австралийские трепанги (а по мнению некоторых исследователей, делали это даже в Средние века). Конечно, торговля шла не напрямую, а через длинную череду посредников, жителей островов Индонезии, которые выменивали трепангов у австралийцев[8]. Изредка австралийские товары могли доходить, по-видимому, даже до Италии. Недавно историки обнаружили в одной европейской рукописи XIII века изображение какаду – птицы, которая в природе за пределами Австралии, Новой Гвинеи и некоторых тихоокеанских островов[9] не встречается. Так что аборигены косвенно уже входили в систему мировой экономики, хотя и не знали денег. Некоторые исследователи считают, что от индонезийских купцов они могли получить и какие-то сведения об исламе. Вопрос этот, впрочем, спорный[10].
И все же с внешним миром до прихода европейцев контактировали в основном северные австралийцы. Остальные же имели дело только с другими аборигенами. Культурного обмена это не отменяло: Австралия – большой континент, и в разных его регионах сформировались хотя и связанные друг с другом, но во многом самостоятельные традиции. Современные лингвисты насчитывают на континенте 27 разных языковых семей и гораздо большее число отдельных языков и наречий, входящих в них. Однако мифы, песни и ритуалы преодолевали языковые границы и огромные расстояния. Это позволяет нам рассматривать австралийскую религию и ее связь с экологией в совокупности.
Неудачный континент
Да, австралийцам не повезло с Австралией.
В современной науке ведется большая дискуссия о том, насколько экологические условия влияют на развитие культуры. Одни исследователи, так называемые «географические детерминисты», рассматривают культуру как производную географии. В некоторых случаях оспорить эту позицию сложно: у ацтеков не было лошадей, а у конкистадоров были, и тут влияние географии бесспорно – лошади водились в Евразии, но не в Америке. С географическими детерминистами спорят те, кто рассматривает культуру как нечто вовсе отдельное от географии, и занимающие умеренную позицию «географические поссибилисты», допускающие косвенное и умеренное влияние природных условий на культуру. Да, говорят они, у ацтеков действительно не было лошадей. Но какие объективные географические обстоятельства помешали им использовать, скажем, колесо? Лошадь для него не требуется[11]. Что помешало китайцам колонизировать Австралию, когда европейцы завоевывали Америку? Географически это было ничуть не сложнее. Как вы уже поняли, книга, которую вы сейчас читаете, написана с поссибилистских позиций: не отрицая влияния географических условий, мы не будем и абсолютизировать их.
Но как бы ни спорили ученые, в отношении Австралии сходятся все: менее благоприятные условия для жизни найти на планете непросто. Большую часть континента занимают пустынные и полупустынные зоны, где занятия сельским хозяйством совершенно невозможны. В тех немногих областях, где теоретически оно могло быть продуктивным, – на севере, востоке, на юге в районе реки Муррей – на практике его существование все равно оказалось невозможным, потому что просто нечего было разводить. Местные животные и растения мало подходили для сельского хозяйства. Правда, во времена, когда люди только пришли в Австралию, там водились и другие животные, в том числе знаменитая местная «мегафауна», крупные млекопитающие. Но они вымерли (весьма вероятно, не без помощи первобытных охотников) за тысячи лет до того, как в Евразии произошла неолитическая революция, то есть возникло земледелие и скотоводство.
3
В научной литературе ведется большая дискуссия о том, следует ли называть большие сообщества австралийцев, полинезийцев, индейцев племенами или народами. Ответ на этот вопрос зависит от того, какой смысл мы вкладываем в эти понятия – а на эту тему, в свою очередь, тоже сломано много копий. Но, поскольку для темы нашей книги разница между народом и племенем, в общем-то, не имеет никакого значения, в дальнейшем я буду использовать эти слова как синонимы.
4
Многократно издававшийся на английском языке, он по меньшей мере дважды переводился и на русский. Тем, кого больше привлекает сказочная составляющая австралийских историй, стоит обратиться к книге «Первый бумеранг. Мифы и легенды Австралии» (М.: Наука, 1980). Тем, кого интересуют мифы в их более оригинальном виде, – к книге «Время Сновидений» (М.: Наука, 1987).
5
Jackson S., Groves C. Taxonomy of Australian Mammals. – CSIRO Publishing, Clayton, Victoria, Australia, 2015, pp. 287–290.
6
Подробнее о формировании австралийцев можно на русском языке прочесть в увлекательных статьях С. В. Дробышевского или его книге «Происхождение человеческих рас. Австралия и Океания» (М.: Ленанд, 2014).
7
Davis S.J.M. The Archaeology of Animals. – Yale University Press, 1987, p. 107‒108.
8
Macknight C. “The view from Marege”: Australian knowledge of Makassar and the impact of the trepangindustry across two centuries // Aboriginal History Journal, 2011, Vol. 35, pp. 121–143.
9
Images of cockatoo on 13th-century Vatican manuscript inspire trade route rethink // https://www.theguardian.com/world/2018/jun/26/images-of-cockatoo-on-13-century-vatican-manuscript-inspire-trade-route-rethink На русском о том же кратко: https://meduza.io/feature/2018/06/26/na-rukopisyah-xiii-veka-obnaruzhili-izobrazheniya-avstraliyskogo-kakadu-eto-menyaet-predstavlenie-o-torgovyh-putyah-srednevekovya-the-guardian.
10
Rogers J. (24 June 2014). “When Islam came to Australia” // BBC News Magazine. Retrieved 25 June 2014.
11
Географический детерминизм, довольно долго бывший не в моде, в последнее время снова стал популярен – в значительной степени благодаря замечательной книге Д. Даймонда «Ружья, микробы, сталь» (М.: Corpus, 2010). Хорошие контраргументы против даймондовского детерминизма на русском изложил К. Еськов: https://elementy.ru/nauchno-populyarnaya_biblioteka/431067/Karandashnye_pometki_biologa_na_polyakh_knigi_Dzhareda_Daymonda_Ruzhya_mikroby_i_stal_Sudby_chelovecheskikh_obshchestv. На более серьезном уровне эта дискуссия ведется учеными уже много десятилетий.