С точностью до наоборот

— Поживём — увидим, — ответил Ричард. — А сейчас, не думай об этом и постарайся уснуть. Ты такая бледная, будто собираешься упасть в обморок. Отдыхай!

И действительно, стоило Еве положить голову на свернутый плащ, как она мгновенно уснула. Ей снились тревожные сны, где она отчаянно убегала и пряталась от Рала, а он постоянно настигал её и протягивал к ней руки. Его серо-голубые глаза пылали гневом и Еве казалось, что он прожигает её насквозь своим взглядом. А потом всё исчезло, она была словно в густом тумане, ничего не было видно вокруг, но она знала, что он где-то рядом. Она не видела его, но слышала его голос… Такой тихий и полный горечи… Он звал её по имени и задавал один и тот же вопрос: «Почему ты ушла от меня?»

***

— Почему же ты ушла от меня, любовь моя? — в который раз пробормотал Магистр, глядя на пламя костра, который разожгли в лесу воины корпуса Дракона.

Уже три дня длилась погоня, но Рал не особо спешил: он знал, куда направляются беглецы. Он опасался, что слишком быстрая скачка может навредить Еве, особенно в её положении.

Мысль о том, что она носит под сердцем дитя наполняла короля нежностью и полностью обезоруживала. Он, конечно, злился на неё за глупый побег, но понимал, что в недопонимании виноват сам. Если бы он не помчался сломя голову на зов волшебника, а выяснил отношения с женой, всё могло быть по-другому.

Решимость найти и вернуть Еву любой ценой крепла в нём с каждым днём, также, как и ненависть к Ричарду. Он ещё припомнит брату его постоянное, навязчивое вмешательство в его жизнь!

Король пытался морально подготовиться к разговору со своей королевой, но подозревал, что вероятность успеха просто ничтожна. Если она отвергнет его, не поверит в его любовь… он даже не знал, что будет делать в этом случае. Сумбур в душе заставлял короля метаться между прямо противоположными вариантами: от безропотного подчинения любому решению Евы до разгрома Эйдиндрила вплоть до последнего камня.

Он прибыл в столицу Срединных земель через два дня после возвращения Ричарда и Евы. Главные ворота города были закрыты, словно во время войны. Интересно, кого так боится Мать-Исповедница, особенно после того, как д‘харианцы уничтожили Фирена Кельтонского?

Ответ для Магистра был очевиден — его визита здесь ждут и опасаются. Значит, его догадка верна, и Ева находится здесь.

Король подал знак рукой, и его герольд громко протрубил в свой рог у ворот города-крепости. По ту сторону ворот послышалась какая-то возня и вскоре открылось небольшое окошко, откуда показалась голова капитана стражи. Увидев перед собой самого Магистра Рала, офицер сразу поменялся в лице и поспешно заявил:

— Прошу прощения, Лорд Рал, но пропускать Вас в город не велено!

— Ты понимаешь, с кем говоришь, воин? — холодно спросил герольд. — Ты заставляешь ждать Лорда Рала! Немедленно открывайте ворота и проводите нас к Матери-Исповеднице! У нас крайне срочное дело.

— Прошу прощения, милорд! — учтиво ответил капитан. — но я не могу нарушать приказ! Эйдиндрил находится на военном положении вот уже два дня и пропускать кого-то в город можно только по личному распоряжению Матери-Исповедницы.

— Так доложи Кэлен Амнелл, что я немедленно желаю видеть её! — нетерпеливо вмешался Магистр. — И поторопись, чтобы нам не ждать здесь до ночи!

— Уже бегу, милорд! — поспешно отозвался капитан, исчезая из виду и захлопывая окошко.

Итак, Кэлен и Ричард боятся его настолько, что ввели военное положение? Замечательно! Губы Магистра тронула самодовольная улыбка. Он успел соскучиться по этому пьянящему ощущению собственного превосходства, пусть пока только военного.

Он ждал, что ворота вот-вот откроются перед ним, но через четверть часа явился лично комендант Эйдиндрила, который заявил, что в город пропустят только самого Магистра и его оруженосца, или встреча с Матерью-Исповедницей не состоится.

Услышав такие требования, Даркен Рал скрипнул зубами от злости. Совсем недавно жители этого города выкрикивали здравицы в его честь, почитая его освободителем, а теперь захлопнули перед ним ворота, как перед жалким разбойником! Он им это ещё припомнит!

Однако, выбора у него не было, и, как бы не душила его ярость, Магистр вынужден был согласиться на условия своих недавних союзников. Махнув рукой своему оруженосцу, Рал ступил за городские ворота.

Подлил масла в огонь королевского гнева и тот факт, что в коменданте крепости Магистр узнал того самого молодого воина, который оказался другом детства Евы. Кажется, его звали Майкл Остин. Близость этого «друга детства» к Еве не могла привести Рала в восторг, ведь она сейчас была напугана и обижена, нуждалась в поддержке, а тут как нельзя кстати подвернулся старый друг! Ревность вдруг впилась своими острыми когтями прямо в сердце Рала, и он в полной мере осознал, что почувствовала его жена, застав его в постели с другой.

Короля сразу обступила стража, вооружённая до зубов, не меньше десяти человек. Это вызвало усмешку у него: надо же, как они сильно опасаются его меча!

Конвой проводил Магистра во дворец Исповедниц, где его уже ожидала Кэлен. Ричард и Зедд были с нею, разумеется.

Ещё по пути в зал, отведённый для проведения переговоров и заседаний Совета Срединных земель, Даркен Рал заметил, что у каждой двери выставлены караулы, все входы и выходы из дворца находятся под усиленной охраной и, вообще, дворец выглядел, скорее, как казарма — всюду мелькали латы и кольчуги воинов Эйдиндрила.

Похоже, что его братец изготовился к битве! Что ж, если так, Магистр готов сражаться за свою королеву!

Переступив порог зала, Даркен Рал медленно и с достоинством направился к Ричарду. Его тяжёлый взгляд был способен просто испепелить противника, но Ричард даже не вздрогнул.

Остановившись в нескольких шагах от брата, король надменно вздёрнул подбородок и холодно заявил, медленно извлекая из ножен меч:

— Я обвиняю тебя в похищении моей жены, Искатель! За этот поступок ты заплатишь своей жизнью. Защищайся!

========== Часть 25. Расплата ==========

Когда, двумя днями ранее, Ева переступила порог дворца Исповедниц, Кэлен даже испугалась её бледности. Девушка напоминала призрак, живыми казались лишь огромные, печальные голубые глаза.

Кэлен сильно встревожилась, а узнав, что девушка беременна, немедленно вызвала лекарей. Правда, ничего особенного они не обнаружили после осмотра королевы, только велели больше отдыхать и набраться терпения — рано или поздно тошнота пройдёт.

Еву поместили в той же комнате, которую она занимала во время осады города. Снова увидев дверь напротив, ведущую в ту самую комнату, где она впервые принадлежала мужу, Ева закусила нижнюю губу, пытаясь сдержать эмоции. Это случилось так недавно!

Она была так счастлива в этих стенах, пусть и не сразу. Обидно, что у её счастья оказался такой короткий срок — два месяца. Шестьдесят дней в любви и доверии, когда её дыхание заходилось от радости, стоило любимому лишь взять её за руку, улыбнуться… или ей взглянуть в его глаза, в которых она тонула, словно в глубоком омуте.

Довольно! Ева поспешно смахнула набежавшие слёзы. Ей нельзя так часто плакать, это вредно для малыша. Хватит быть эгоисткой и растравлять свои раны, она должна сохранить своё дитя любой ценой.

Она спала почти сутки, видимо, организм настолько истощился физически и душевно, что требовал лишь глубокого сна. Проснувшись, Ева сделала осторожную попытку поесть: Делия принесла ей миску с кашей и кружку молока. Как ни странно, организм решил смилостивиться над ней и благосклонно принял пищу, это был добрый знак.