Страница 8 из 26
КУПОВ. В здоровом теле и дух здоров…
НАДЯ. А мужчина для женщины?
ЖУРАВЛЕВА (опережая мужа). Источник неприятностей.
КУПОВ (Журавлеву). Тебя не настораживает этот симптом у твоей жены?
ЖУРАВЛЕВ. Она неискренна… Я вам отвечу, Наденька. Мужчина для женщины – это бог, свет в окошке, суть ее жизни, наконец, ее властелин и ее забота. Иногда даже кормилец… В определенные времена.
ЖУРАВЛЕВА. Забота – несомненно, все остальное, Надюша, сказано для зрителей.
СИНИЦЫН. Мы все вышли из женского чрева и оно же манит нас. Природа целесообразна, избрав способом продолжения жизни слияние двух полов, а не отделение одного от другого. Она замкнула круг: мы появляемся из чрева, а уходим в землю. Природа и женщина – не единство ли?
Пауза.
КУПОВ. Алик, мы поражены… Я знаю, что можно было купить за шестьдесят три копейки… Шестьдесят три коробка спичек.
СИНИЦЫН. Оконное стекло
Задымлено
Дождем и пылью…
Я тоже стал таким,
Какая грусть!
КУПОВ (нарочито недовольно). С тобой невозможно разговаривать. Каково будет тем, кто доживет до того часа, когда ты станешь академиком…
ЖУРАВЛЕВА (Наде). Он тоже играет. (Кивает на Синицына). В юродивого. Здесь все, Надечка, играют. Вы еще не почувствовали приступ тоски?
НАДЯ. Нет… Чьи это стихи?
ЖУРАВЛЕВА. Не знаю… Меня это никогда не интересовало. Вы закончили химический факультет?
НАДЯ. Да.
ЖУРАВЛЕВ. Надя, вы так и не рассказали нам, в чем заключается ваша работа?
НАДЯ. Это гораздо скучнее, чем вы предполагаете. Право, мне не хотелось бы говорить о ней.
КУПОВ. Вот как? Современные молодые женщины обожают рассказывать о своей работе. Это признак эмансипации.
НАДЯ. Значит я не отношусь к современным.
КУПОВ. Смелое заявление.
ЗОТОВА. Надя очень способный химик, а быть несовременной опять становится модно.
КУПОВ. Мы это поняли… (Вставая, Наде). Уделите старому, не модному холостяку пару минут. Это будет в стиле ретро… К тому же я когда-то мечтал стать химиком…
Купов и Надя отходят к фикусу
ЖУРАВЛЕВА. Давайте послушаем музыку. Верочка, поставь, пожалуйста, что-нибудь, тоже в стиле ретро…
Журавлева пересаживается на диван, рядом опускается Журавлев. Зотова включает магнитофон.
КУПОВ. Надюша, вам действительно нравится здесь?
НАДЯ. А почему бы нет?
КУПОВ. Здесь так приторно, надумано…
НАДЯ. Но и вы ведь здесь.
КУПОВ. Во-первых, я уже привык, адаптировался и даже пристрастился к этой разлагающей атмосфере. Во-вторых, я старый холостяк, ни на что не способен. Мне ничего не остается, как заниматься словесным блудом… А вы человек совершенно иного круга, иного настроения… Давайте уйдем отсюда?
НАДЯ (после паузы). Вдвоем?.. Нет, не хочу. Мне нравится компания.
СИНИЦЫН (незаметно подошедший к ним). Принцесса была груба, как все нынешние принцессы. В детстве тайком от родителей она покуривала…
КУПОВ. Алик, это слишком… (Уходит).
НАДЯ. Алик, снимите маску.
СИНИЦЫН. С удовольствием. Помогите?
НАДЯ. Я хочу дать вам совет, по поводу хобби… Обратитесь в комитет цен…
СИНИЦЫН. Тогда исчезнет весь смысл моего увлечения и, к тому же, (Тихо). нужно будет искать новый клоунский колпак…
НАДЯ. Неужели он вам так необходим?
СИНИЦЫН. Позвольте уклониться от ответа… Вы интересуетесь философией?
НАДЯ. Увы, в этой области я совершенный дилетант.
СИНИЦЫН. Это прекрасно. Значит я могу говорить все, что взбредет в голову…
НАДЯ. Попробуйте.
СИНИЦЫН. Вы знаете, Восток за много столетий до просвещенной Европы сделал великое открытие: жизнь – это мгновение и не надо строить планов, не нужно ждать чего-то впереди. Это глупо, надо просто жить каждое мгновение. Не будущим, не прошлым – настоящим мигом. Я падаю ниц перед древними мудрецами, ниц – за то, что позволили прозреть, за то, что научили чувствовать жизнь. И я падаю ниц пред вами, ниц – за то, что вы есть на свете…
НАДЯ. Вот как? Это объяснение?
СИНИЦЫН. Вы умны. Умны и приятны – это редкость.
НАДЯ. А вы торопливы.
СИНИЦЫН. Дзен-буддисты, которые были намного мудрее нас с вами, подарили мне закон спонтанного бытия. Говорить то, что думаю; чувствовать, не пытаться предвидеть и не контролировать сердце мозгом… Сейчас я чувствую, что вы принесете мне счастье…
НАДЯ. Надолго?
СИНИЦЫН. Разве это важно?
Если б любила меня ты,
Легли б мы с тобой в шалаше,
Повитом плющом.
И подстилкой нам
Рукава наши были б…
Прекрасный старинный обычай: в часы любовного ложа, сняв одежды, подстилать их под себя…
НАДЯ. Простите, Алик, я еще не прониклась дзен-буддизмом. (Уходит).
СИНИЦЫН. Я подожду…
Трезвонит звонок.
ЗОТОВА. Кто бы это мог быть? (Идет открывать).
КУПОВ (Наде, мимоходом). Поразил?
НАДЯ. А вы как думаете?
КУПОВ. Эх, Надечка. Не все то золото, что блестит…
НАДЯ. И все-таки, Алик неотразим…
КУПОВ. Бедняга Купов, ему не везет ни в чем, даже в любви…
ЖУРАВЛЕВА. Новое действующее лицо…
ЖУРАВЛЕВ. Машенька, а не пойти ли нам баиньки?
ЖУРАВЛЕВА. А если это женщина?
ЖУРАВЛЕВ. Мне достаточно тебя… (Обнимает). Разве можно кого сравнить с тобой…
Входит Зотова, следом Буров. Он только что с поля, бородат, в штормовке, болотных сапогах и с рюкзаком.
ЗОТОВА. Сергей Петрович, Боже мой, вы все молодеете… Я теперь понимаю, почему вы ходите в тайгу…
БУРОВ. Исключительно за этим… Мне бы ключ, Вера Васильевна. Ни о чем не мечтаю, только о ванне – полдня отмокать буду.
ЗОТОВА. Одну минуточку, Сергей Петрович… А впрочем, нет, посидите с нами, поужинайте. У вас ведь теперь будет большой отпуск… (Замечая нерешительность Бурова). Товарищи, познакомьтесь, это мой сосед – Сергей Петрович Буров, геолог, из последних романтиков… (Бурову). Проходите, Сергей Петрович, садитесь, а то по-соседски обижусь… (Буров машет рукой и садится). Тем более, у вас там холостяцкая пустота…
БУРОВ. Честно признаться, я действительно голоден. И к тому же, такой стол… И ни баночки говядины тушеной…
Зотова подает ему тарелку и он начинает накладывать закуски.
ЗОТОВА (опускаясь напротив). Вы похудели, стали похожи на Дон Кихота…
БУРОВ. Скорее, на поджарого гончего пса.
ЗОТОВА. Кушайте, кушайте… (Наливает коньяку).
БУРОВ. Угу… (Смотрит на остальных). А что же это я один?
ЖУРАВЛЕВА. Ничего, не стесняйтесь, мы уже… (Поднимается). Верочка, мы прощаемся.
ЗОТОВА. Уже?
ЖУРАВЛЕВА. Пора. Моему муженьку завтра рано вставать.
ЖУРАВЛЕВ (хлопая Бурова по плечу). Насыщайся, Сергей Петрович. Романтика – дело хорошее, но романтикой сыт не будешь…
БУРОВ. Спасибо.
Журавлевы уходят, Зотова их провожает.
БУРОВ (все еще держа рюмку, Купову). А вы?
КУПОВ. Я, пожалуй, откланяюсь. Дела… Печень…
БУРОВ (понимающе). А-а… Да.
Купов уходит.
БУРОВ. Как хотите. (Собирается выпить).
НАДЯ. А мне не предлагаете?
СИНИЦЫН (появляясь из-за фикуса). И мне тоже.
БУРОВ. Ах, извините, растерялся от многолюдья… Отвык… С удовольствием. (Наливает рюмки).
Рассаживаются Синицын и Надя, появляется Зотова.
ЗОТОВА. Сергей Петрович, вы чем-то напугали моих гостей…
НАДЯ. Борода, сапожищи…
БУРОВ. А чего же они такие пугливые. На вид вроде крепкие, здоровые.