Зерно Граната

Кажется, поверил. Еще бы! Тут даже врать не пришлось.  Жемчужное небо переливалось маленькими блестками – звездами. Кажется их называли, гиады.  Не помню на какой странице того злосчастного курсача, про них было целых две строчки!

Колесница  стояла в нескольких шагах  от белоснежного мраморного фонтана, выполненного в форме вставшей на дыбы лошади. Вода стекала тонкими струями по гриве, омывая крутые бока скакуна.

От фонтана в разные стороны вели восемь дорожек, вымощенных светлым кирпичом. Одна из них уходила в сторону золотых полей, на которых  танцевали и играли красивые девушки, с огромными венками на голове. Другая уходила в темную, таинственную чащу леса, окруженного светлячками. Самая широкая  дорога вела к дворцу, а еще две огибали его по разные стороны. Та, на которой стояли мы, вела к переправе Харона, а вот куда ведут еще две я не знала.

– Сумеет ли Воплощения Весны затмить красоту моего дворца? Все это теперь принадлежит тебе,  – с гордостью спросил Гадес. В этот момент он был похож коллекционера, демонстрирующего свою коллекцию всем желающим и не очень.

– Не сумеет, но будет стараться, – ответила я, любуясь черным дворцом.

Он был воистину огромен, под стать самомнению хозяина, на которого я бросила мимолетный взгляд. Огромные окна, гостеприимно распахнутые двери и чувство, словно я попала в какую-то таинственную, немного мрачную, но при этом завораживающую сказку. Почему-то никто не выбежал нас встречать, и это удивляло. Так! А где мой большой и пушистый мальчик?

– Где Цербер? – обеспокоенно спросила я, осматриваясь.  – Ты обещал, что он будет здесь раньше нас!

Владыка Подземелий удивленно поднял одну бровь, уголок его губ почти дрогнул в улыбке.

– О, мое наивное дитя природы, я сказал, что он будет здесь, – снисходительным тоном пояснил Гадес, улыбаясь каким-то своим мыслям. – Но я не сказал, что он выбежит нас встречать. Пойдем.

Гадес не стал дожидаться меня и направился в сторону открытых дверей. Я упрямо стояла на месте, озираясь и высматривая знакомые моськи. Гадес внезапно остановился.

– Это теперь и твой дом тоже, если что. Пойдем, – нахмурился Гадес, а его голос приобрел угрожающие нотки. – Не жди, он не придет к тебе. Моя собака послушна только мне.

И вот здесь я немного растерялась.  А ведь действительно? Это я дома привыкла, что каждого кого поглажу и покормлю автоматически мой. Ладно, зайдем с другой стороны. Не мытьем, так катаньем, дорогой мой …  муж!

– Это мне говорит тот, кто только что, несколько мгновений назад, щедро делился своим имуществом, – язвительно заметила я. – Наш дворец, наш фонтан, и пес, тоже наш! Семейный!  Так что зови сюда наше семейное достояние!

Я не уверена, что у Богов должна отвисать челюсть, но… Но она отвисла. Гадес сориентировался, но было поздно. Торжествующее выражение лица с моей моськи уже не отодрать.

– Спасибо, братик, – как-то задумчиво произнес Гадес. – Я безмерно счастлив.

– Хорошего Бога “Гадесом” не назовут! – усмехнулась я, понимая, что рискую. Нужно у кого-то  осторожно узнать как ведут себя Богини.

Бог Подземного мира тяжело вздохнул, набрал  в грудь побольше воздуха и оглушительно свистнул.

Не прошло и пары секунд, как я почувствовала небольшое землетрясение. Через мгновение, из-за угла, по дороге, что огибает замок с левой стороны, неслась огромная туша с тремя счастливейшими мордами.

Пролетев мимо Гадеса, Цербер доскакал до меня и громко плюхнулся рядом,тяжело дыша всеми головами.

– Моя ты морда! – ласково погладила я самую бойкую из голов. – Что “р-р-р-р”? Кто мамина “рыка”? А! И тебя погладить? Иди сюда, мой зайчик! Так, почему у одной головы нос теплый? А ну признавайтесь?

– Я тебе не мешаю? – послышался голос рядом. Я обернулась, чувствуя огромный язык лижет мою коленку.

– Это я не тебе, продолжай, – усмехнулся Гадес, глядя на шарики света, которые парили вокруг меня. – Это я собаке.

– Ну скажи: “Р-р-р! Р-р-ревность!”, – с наслаждением чесала я восторженные головы. Ко мне бесцеремонно повернулись огромным задом. Ой! Ай!

Вместо хвоста была огромная, черная змея, которая поползла ко мне гладиться. Я отдернула руку, с ужасом глядя в желтые, змеиные глаза.

– Я вижу с родственниками ты не ладишь, – усмехнулся Гадес, стоя надо мной. – С каких это пор дочь Деметры пугают змеи, с которыми она состоит в тесном родстве?

А вот теперь точно: “Ой!”. Меня могли бы и предупредить! Я панически и органически не перевариваю змей!

– Да, мама любит змей, но я – не мать, – выкрутилась я, пока змея обвивалась вокруг моей руки, вызывая внутреннее брезгливое содрогание. Уберите ее от меня! Мамочки! Ой, не могу!

– Странно. Ты поражаешь меня, Пер-се-фо-на, – отчеканил Гадес, слегка прищурив глаза. – Не такой я тебя представлял.

– А какой? – осторожно спросила я, чувствуя, как по спине пробежал холодок. В голове всплыл разговор с Деметрой. ”Если он раскусит обман – ты умрёшь…”.

– Я не обязан тебе отвечать, – усмехнулся Гадес. – И долго мы еще стоять здесь будем? Для тебя подготовили комнату. У меня много дел, так что если я о тебе случайно забуду на пару сотен лет, ты не обижайся.

– Свято место пусто не бывает, – с улыбкой ответила я. Нет, я, конечно, понимаю, с кем я разговариваю, но пока что я не вижу в нем ничего такого, чтобы меня пугало.

– Я хочу на это посмотреть. В Подземный мир ни бог, ни смертный, ни одна душа не проникает без моего ведома. Кроме Гекаты. – Гадес развернулся и пошел во дворец. Я что-то не поняла? А как же… Я почувствовала, как меня толкают в спину мокрые носы, мол, догоняй. А  я смотрела на одинокую фигуру, которая спокойно, даже не оглянувшись ни разу, зашла в роскошные двери.

Я подождала несколько минут, тревожно глядя на Цербера.

– Я ему не понравилась? – прошептала я, опасливо глядя в сторону дворца. – Почему он повел себя так грубо? Все же было хорошо, он улыбался… А потом… Что с ним случилось?

Морды смотрели на меня задумчиво, а одна проскулила.

– Вот сейчас я начинаю жалеть о своем решении, – вздохнула я, снова бросая взгляд на черный дворец и открытую дверь. – Ладно, я пойду…

Я отряхнула мокрую от собачьих слюней и шерсти тунику, вскинула голову и зашагала во дворец. Я поднималась по ступеням, глядя в черный, пугающий проем двери. Стоило мне сделать шаг в темноту, как вдруг меня схватили чьи-то руки.

– А-а-а! – заорала я, отбиваясь изо всех сил. – Пусти!

Сердце бешено колотилось, а в зале вспыхнул свет. На меня насмешливо смотрел мой будущий муж.

Вдруг взгляд Гадеса изменился: из смеющегося, он стал серьезным и внимательным. Он взял мою руку в свою и развернул ладонью вверх, погладив ее большим пальцем. Неотрывно глядя мне в глаза, он медленно наклонился и запечатлел на внутренней стороне запястья обжигающий поцелуй. Еще до того, как я успела подумать о том, как потихоньку отнять руку, ее уже отпустили. От этой мимолетной, но такой неожиданной ласки, мое сердце учащенно забилось и пульс застучал в висках. Я не сразу смогла отвести взгляд от глаз Бога, в которых светилось обещание, от которого я достигла крайней степени смущения. Почувствовав, что безнадежно краснею, я  сделала шаг назад.

– Прошу прощения за моё поведение. Я не хочу, чтобы наша семейная жизнь начиналась так. Твоя комната в левом крыле. Не ошибешься, – усмехнулся голос позади меня, пока я бежала по коридору. В конце коридора я наткнулась на красивые двери, которые резко распахнула. Я влетела внутрь, чувствуя, как сердце учащенно бьется, а щеки полыхают жарким румянцем.

Закрыв за собой дверь, я прислонилась к ней спиной и, закрыв глаза, попыталась успокоить сердцебиение. Не каждый день приходится общаться с богом!

Гадес

Я шел  по дворцу, чувствуя смесь странного разочарования и необъяснимой надежды. Обычно я не ошибаюсь ни в смертных, ни в богах. Я вижу душу каждого насквозь, и это мой темный дар. От моего взгляда не укрываются ни пороки, ни добродейтели. Впервые в жизни я не могу прочитать ее душу.