Китайская бирюза

Тем временем дамочки с уважением взглянули на «стилиста», как его прозвала про себя Лина, и принялись подробно, даже как-то вдохновенно расспрашивать попутчика про моду, бутики и дорогие магазины.

– Я предпочитаю одеваться «от Армани», – небрежно сообщил «стилист». – Элегантно и ничего лишнего. Особенно мне нравится его последняя линия мужских костюмов.

– Ах, как интересно, говорите еще! – заверещали дамочки. – А про женские тенденции в моде вы нам не расскажете?

Гид «Олег» окончательно примолк, не выдержав столь серьезной конкуренции, и «стилист» распустил перышки, как оперный тенор перед дамами:

– Ну, дом Версаче после смерти главы клана здорово сдал позиции, – важно заговорил он, явно польщенный всеобщим вниманием. – Мне в последнее время все больше нравится Роберто Кавалли.

– Господа, имейте совесть, – тихо, но властно перебил «стилиста» мужской голос, в котором Лина узнала тенорок ученого. – Наш тур называется «Древний и новый Китай», а не «Шоп-тур по Пекину» или «Жемчужины шопинга». Лично я с таким трудом собрал деньги на поездку! И, заметьте, работал в две смены, старался совсем не ради того, чтобы слушать ваш скучный треп про шмотки. Всю жизнь изучаю Китай, стремлюсь сюда при первой же возможности, а на мою зарплату музейного работника, даже со всеми надбавками и преподавательской ставкой в университете, в такую даль не налетаешься. И вот в кои-то веки я вырвался в Поднебесную – а вместо рассказа о памятниках архитектуры и истории мне полчаса бубнят про какие-то дурацкие костюмы. И вообще. Обидно, что денег на специализированный тур для ученых, мне, как обычно, не хватило. Там бы я, по крайней мере, ездил на экскурсии среди единомышленников.

– Господа, прошу внимания! – гид снова включил микрофон, почувствовав, что ситуация уходит из-под контроля. – Мы приближаемся к Храму Неба.

Туристы неохотно замолчали, уставились в окна и стали наконец прислушиваться к рассказу гида.

Состав туристической группы, в которую волей судьбы и турагентства попали Лина и Петр, оказался довольно пестрым. Их товарищи по путешествию, нижний слой среднего класса россиян, ездили за границу довольно часто. Правда, в составе группы. Индивидуальные туры и собственные виллы на Средиземном море были пока что им недоступны. Двух подружек, активно участвовавших в дискуссии, можно было, пожалуй, отнести к разросшемуся в последнее время сообществу офисных менеджеров. Они уже были не «офисным планктоном», но и до особо крупных «рыбин» не доросли. Дамочка постбальзаковского возраста, вся увешанная золотом, судя по ее скорым и уверенным суждениям обо всем на свете и властному взгляду, скорее всего, возглавляла какую-нибудь небольшую фирмочку с годовым оборотом не больше десяти миллионов – рублей, разумеется. Стилист Кристиан походил на мелкого предпринимателя с крупными амбициями. В общем – «каждой твари – по паре». Этакий «Ноев ковчег» на колесах. «Интеллигентская прослойка» в группе была, как обычно, довольно тонкая. Ее представляли ученый-китаист Сергей Петрович Куницын, Лина, точнее Ангелина Викторовна Томашевская, руководитель детской музыкальной студии «Веселые утята», пописывавшая в свободное время дамские романчики, и ее муж Петр Васильев, рядовой хирург районной больницы в Подмосковье. Впрочем, туристы в группе – это всегда, как говорят социологи, «случайная выборка». Тут как в любом закрытом коллективе – может повезти, а может – совсем наоборот… «В этот раз, похоже, – наоборот», – раздраженно подумала Лина и, чтобы отвлечься от неприятных мыслей, достала из сумочки фотоаппарат-«мыльницу» и принялась фотографировать все подряд достопримечательности за окном.

Расписанный яркими красками Храм Неба показался Лине веселым, ярмарочным, даже каким-то детским. Он напомнил ей деревянные карусели, на которых когда-то маленькую Лину катал в парке молодой отец. С трудом верилось в то, что Сын Неба, он же император Китая, после трехдневного строгого поста молился в этом веселом храме об урожае, просил небеса послать стране дождь и не допустить голод. Император верил, что именно напрямую он напрямую обращается к Небу. (Ну, вроде как связывается из кабинета с Высшими силами не по городской связи, а по прямой «вертушке»). Рядом со ступеньками, ведущими к храму и предназначенных для простых смертных, поднималась отгороженная резная дорожка, по которой имел право ступать своими царственными стопами только сам властитель Поднебесной, оператор секретного «коммутатора».

Лину поразил не только «прянично-ярмарочный» Храм, но и тенистый парк с павильонами и беседками, раскинувшийся вокруг. Многовековые деревья отлично укрывали посетителей от зноя. Лина с Петром взялись за руки и лишь тогда с трудом смогли обхватить гигантский ствол. Женщине на секунду показалось, что живые токи старого дерева перетекли в нее и придали ей силу. Наконец их руки с Петром сомкнулись, словно образовали единую электрическую цепь. И тут Лина вдруг вспомнила, нет, явственно почувствовала, что у них, между прочим, не просто туристическая поездка, а самый настоящий медовый месяц.

– Я, кажется, устала, – прошептала она Петру со значением, слегка кокетливо и томно. Пальцы мужа дрогнули, словно получили невидимый сигнал. Молодожены разомкнули руки, но тут же сомкнули губы, укрывшись за огромным стволом от посторонних глаз. Нет, ну нельзя же в медовый месяц целых два часа не целоваться!

– Ой, а где все? – спохватилась Лина, выныривая из поцелуя, как из глубокого омута, и продолжая все еще часто дышать.

– Только что были тут, – удивился Петр. – А, может, тоже целуются за деревьями? Или играют в «прятки».

– Пошли скорее, а то еще чего доброго уедут без нас, – забеспокоилась Лина, – в общем, «хватай мешки, вокзал поехал», – как шутит мой дядя из Могилева.

– Да не суетись ты так! Наш китайский «Олег» уже посчитал всех «по головам», – успокоил ее Петр, – и, если нас недосчитается, попросит водителя дать сигнал к отправлению.

Лина молча схватила мужа за руку и потащила к выходу из парка. Потеряться в огромном Пекине не входило в ее планы.

Солнце ослепляло, на клумбах благоухали незнакомые лиловые цветы, и Лина подумала, что любовь в этом нереальном далеком городе буквально разлита в воздухе, словно ее немного старомодные духи «Пуазон». Лине на секунду показалось, что отныне яркий, разноцветный, горячий шар ее огромной любви к Петру всегда будет находиться в ней, что она сумеет постоянно слышать дивную мелодию этой любви, видеть мир нереально ярким и объемным. Лине, как всем влюбленным, чудилось, что все вокруг подает им добрые знаки, во всем она видела счастливые приметы. «И суеверные приметы согласны с чувствами душа», – как писал когда-то наш незабвенный Александр Сергеевич.

«Поживем – увидим, – внезапно оборвала Лина поток приятных грез, не без труда возвращая себе изрядно растраченный в последние дни здравый смысл. – Что-то не встречала я за всю свою жизнь вечной любви. Ни у родных, ни у друзей, ни у коллег… Ну и пусть, зато мы будем первыми», – с детским упрямством и безоглядностью подумала она и еще теснее прижалась к мужу.

К счастью, водитель терпеливо дожидался запоздавших молодоженов на автостоянке. Лина заметила, что возле автобуса неспешно беседуют по-китайски двое: гид и все тот же ворчливый ученый-китаист Сергей Петрович.

– Ну вот, кажется, наши – все, – пробурчал востоковед. – Можно, наконец, трогаться.

Гид недовольно покачал головой:

– Если это «все», господин ученый, то я в отчаянии. Получается, мне зря платят деньги. Очень мало туристов, а такие мини-группы, как у нас сегодня, обслуживаются совсем по другому тарифу.

– А вы скажите начальству, что мы все были на экскурсии, – посоветовала Лина. – мол, стопроцентная явка. Не сомневаюсь, что вся группа с готовностью вечером это подтвердит.

– Нравственный кодекс гражданина Китая запрещает нам обманывать государство, – сказал китаец с достоинством и презрительно прожег Лину фанатичными глазками-угольками.