Страница 91 из 110
Когда подъехали Ирина и дети, нагруженные полудюжиной пакетов, багажник Фролова джипа уже был забит “всякой мягкой рухлядью”, не мехами, нет, но подушками, пледами и “прочей ерундой для успокоения некоторых клуш”. Сама себе удивлялась, когда паковала все эти “теплости и мягкости”, откуда во мне, выросшей со слугами, эта предусмотрительность и желание всех устроить с комфортом? Тоже Лизино наследие или на свободе просыпается мое истинное я, не задавленное жестким воспитанием?
Подруга прильнула к своему мужчине в демонстративном изнеможении, не вербально сообщая всему миру, как вымотали ее трое подростков. Чувствую, Наська дала ей жару своим упрямством.
А Наська стояла, открыв рот, и пялилась в сторону въезда во двор, в который, подобно миражу, вплывал золотисто-черный джип Хабарова.
– Вот это танк, – восторженно выдохнул Венька, в точности скопировавший выражение лица сестры. Восхищенно-удивленный выдох не сдержали все, когда джип выполнил поворот и стал виден прицеп, а в прицепе, закрепленный ремнями стоял непонятный в сине-желтую полоску предмет обтекаемой формы.
– Гидроцикл… – Менее искушенный Димка веселился глядя на преисполненное восторгом лицо своей подружки, он-то, в отличие от нее, знал, кому принадлежит все это великолепие. Когда Хабаров вышел из машины, Наська аж присела в восторге, разом просчитав возможные перспективы.
Как Иринка и Фрол смогли это провернуть, я так и не поняла, но в машине Ильи мы были вдвоем. Со стороны подруги, которая прежде чадолюбием не отличалась, это был поступок. То, что она так прониклась симпатией к близнецам само по себе удивительно. И уже неважно, что привечать их стали ради Димы, они стали частью нашей жизни. Как все сложиться после первого сентября? Это меня тревожило. Делиться с Ильей этими страхами оказалось так изумительно легко и естественно. Мы говорили обо всем на свете, лишь от обсуждения моего, то есть Лизиного прошлого я уклонялась как могла. Врать не хотелось, а говорить правду я пока считала неуместным. Не настолько я готова к безоговорочному доверию. В жизненных перипетиях – да, безусловно, свою самую страшную тайну – еще нет, не тайну нашего с Димкой-Шоном появления здесь, на Земле. Если эта стремительно зарождающаяся симпатия окрепнет и будет взаимной, тогда да. Только бескомпромиссная правда. Глупо не отдавать себе отчет в том, что испытания такой правдой человек может и не выдержать. Думать об этом не хотелось, хотелось ловить ветер выставленной в окошко автомобиля рукой и слушать хорошо поставленный голос своего спутника, который, уловив, что говорить о себе я не желаю, рассказывал мне свою биографию.
В институте яркий парень с задатками полиглота был звездой, но это скорее мешало, чем помогало выживать в голодные девяностые, когда обучение только считалось бесплатным, благо факультет переводчиков давал шанс подработать, где репетитором, а где и гидом. Учеба давалась легко, времени хватало на все. И на работу тоже. Город большой, столица целого сурового края с богатой историей, туристов-иностранцев хватало. А три официальных и два выученных практически на слух разговорных, одним из которых был финский, делали Илью незаменимым в смешанных группах, которыми грешили пронырливые столичные туроператоры.
Потом служба в инженерных войсках, давшая возможность получить навыки технического перевода. Несколько месяцев без работы, и, наконец, сопровождение экстрим-туров по всей стране. Условия приема на работу были жесткими, как минимум два языка в свободном владении, хорошая физическая форма. Зато платили! Илья несколько лет сопровождал туристов по всей стране. Столько чудных мест посмотрел, не предать. Работа, безусловно, была нервная, но давала постоянную языковую практику, интересную жизнь и массу полезных знакомств. В том числе с той, которая на несколько лет стала женой. Коллега-финка, сопровождала группы любителей скалолазания в качестве представителя отправляющей стороны. Они были женаты четыре спокойных приятных года, проводя свою семейную жизнь большей частью в совместных турах, а потом также мирно и приятно разошлись, осознав, что брак на две страны им уже не подходит.
Со временем появилась возможность создать свое турбюро, а чем дело кончится сейчас, непонятно.
– Только-только начал работать над турами -люкс и -премиум, и вот на тебе, соратнички, которых в свое время на обочине жизни подобрал…
– А кто они тебе? – ну как не поинтересоваться, ведь человек доверял почему-то этим двоим.
– Друзья детства, в одном дворе росли. – Илья немного помолчал, а потом стукнув по рулю, с горечью добавил, – мало того, что тихо гадили, так решили весь бизнес отжать, идиоты. Ну продержались бы они на моей репутации годик-другой, а что потом? Рано или поздно их бы прижали. А Старину так быстрых денег хотелось, что он аж под статью подставился. Как есть идиот, и всегда таким был, только я почему-то забыл об этом.
– И что будет теперь с твоим бизнесом?
– Как только дозволят доступ к наворованному, отдам все долги и начну работать на репутацию снова. Если понадобится, название поменяю. Давай больше не будем об этом.
Ну, давай не будем.
– Слушай, а что тебе Иринка шепнула перед выездом, у тебя явно был шок.
– Вот это называется из огня да в полымя, – вроде усмехается по-доброму, но на скулах проступил румянец, – она велела, только не обижайся...а-а, нет, не скажу, это слишком.
Зачем я оставила монисто, мне нужно! Почему он так смотрит, что у меня от одного взгляда во рту пересохло, а в голове поселился воздушный шарик? И хочется потрогать волоски на загорелом запястье?
– Не отвлекай меня от дороги своими взглядами, хорошая моя, а то мы доедем только до ближайшего столба, – Хабаров попытался взять меня за руку, но мои пальцы так сжали ни в чем неповинный сарафан, что обширный подол потянулся следом, как будто своевольная ткань делала то, на что не решалась хозяйка. Но со стороны это выглядело забавно и мы рассмеялись, разрядив накалившуюся было обстановку.