Школа волшебства

— Рассказывай, — император посмотрел на мага.

— Начну с более раннего момента, — начал доклад Иридан, — Туманные земли, как вы знаете, начали расширяться примерно десять лет назад. Медленно, даже очень медленно, пелена, позволяющая всем видам нежити находиться на солнце, начала наступать на наши границы. На границе валькирий ничего подобного не наблюдается до сих пор. А пять лет назад участились случаи нападения нежити на наши патрули, купеческие караваны и просто путников. Ранее такое случалось, но редко.

— Это мы и так знаем, — воспользовался паузой Крив, — давай ближе к делу.

— Но нападения случались только по ночам, — ка ни в чем не бывало, продолжил свое повествование архимаг. — Но около трех недель назад в Туманных землях что-то произошло — сначала был сильный выброс магической энергии, затем не менее сильный энергии смерти. Причину этого явления мы понять так и не смогли. Но после этого случая нежить активировалась еще сильнее и, что самое опасное, начала атаковать при свете дня, выходя за пределы пелены. Увеличилось количество высшей нежити, особенно вампиров.

— Где же они берут людей? — удивился император. — Ведь насколько я знаю, вампиры получаются только из живых людей?

— Все верно, — кивнул ректор школы, — вероятно, они научились как-то заманивать людей, — он сделал паузу, чуть задумавшись, но в этот раз никто этим не воспользовался, и спустя минуту он продолжил. — Если они научились временно преодолевать воздействие солнечного света, то волне могут делать вылазки вглубь империи и уже там заманивать. К сожалению, причина происходящего неизвестна, но декан факультета некромантии предположил, что какое-то явление пробило брешь в мир немертвых, и все происходящее связано именно с этим. Возможно, сам Некрос контролирует процесс, ведь он помнит, что здесь происходило и свое изгнание из этого мира.

— Разве такое возможно? — спросил глава тайной службы.

— Это предположение из области выдумок, но оно хоть как-то объясняет происходящее. Хочу еще добавить, что центр магических выбросов, в самом деле, находился в районе, где происходила битва с этим богом.

Целых пять минут в помещении стояла тишина, которую нарушил император.

— И какие же выводы из всего этого? — и все присутствующие посмотрели на Крива Варнамена, поскольку делать заключения это его епархия.

— Здесь только один вывод — нападение на Империю.

— Что необходимо сделать, чтобы успешно противостоять им? — обратился глава государства к архимагу.

— Наиболее эффективны против нежити это некроманты и целители, но как для первых, так и для вторых недостаточно обладать магическими способностями, должна присутствовать предрасположенность, а таких людей, к сожалению, немного. У эльфов в плане целительства значительно лучше, но некромантов нет вообще, да и боевиков не так много. У кого хоть немного начинает получаться на этом поприще, тех сразу же отправляют учиться к нам в школу.

— Да знаю, Тилиан уже сообщил мне, что его любимая внучка приедет постигать эти знания, — император усмехнулся, — говорит, что данные очень высоки для эльфийки. Людей мы и так ищем по всей империи, обучение взяли на себя, даже приказ выпустил об обязательном обучении одаренных людей и, особенно, детей. Что еще можно сделать?

— Еще эффективны артефакты, но после исчезновения декана этого факультета, эта область пребывает в запустении, если так можно сказать. И до этого мало кто хотел заниматься, как они говорят, этой нудной работой, а сейчас и подавно, ведь он сам тянул почти всю работу, а тем двум преподавателям, что остались, самим надо еще учиться и учиться.

— Значит так, — подвел итог император, и по этой фразе все поняли, что последуют приказы, — усилить патрули на границе с Туманными землями. Воинов перекинуть от границы с Зарией, оставить там столько, чтобы ловили контрабандистов, уменьшить количество патрулей в самой империи, но чтобы граница с нежитью была на замке.

— Ваше величество, — вскинулся Варнамен, — по моим сведениям герцог Фиган никак не успокоится и опять начал интриги, а уменьшение патрулей пойдет ему на руку. Я думаю, что в этом случае он примется за старое.

— Вот и займись им, но только аккуратно, сам знаешь, что у него большая дружина и вассалов много, — он посмотрел на архимага, — задача школы — подготовить как можно больше магов. Понимаю, что ускорение всегда сказывается на качестве, но для людей со средними данными, это не так существенно. А вот потенциально сильных магов надо обучать, как следует.

— Ваше величество, — чуть смущенно сказал ректор школы, — ваша дочь, также поступившая в этом году на боевой факультет, наверняка захочет поселиться вместе с внучкой Владыки, а это сами понимаете. Воздействуйте как-то на них.

Да, уж, император, как никто другой, понимал, что это значит. Он до сих пор помнит их проказы двухлетней давности, от которых все придворные, особенно фрейлины, стонали и жаловались ему. Последние даже научились ходить по дворцу как по вражеской территории, не хуже егерей находя различные ловушки. Когда Виниэль провожали домой, то все они на полном серьезе обсуждали какой подарить эльфийке подарок, чтобы она больше никогда не приезжала в империю к своей подруге. Но глава тайной службы утверждал, что аналогичный вопрос поднимался и в отношении его дочери, только немного в другом плане — она должна уехать в Первый лес и остаться там. «Ну, ничего», — подумал он, — «не разрушат же они, в самом деле, школу. Или разрушат?». С такой мыслью он закончил совещание.

Мир Оравия, Туманные земли, место недавней схватки.

Архидемон Карагаран, неизвестно кем поднятый в качестве лича, тяжело поднялся с земли. Эта маленькая магичка непонятной расы чуть его не убила. Конечно его резерв маны был заполнен всего на двенадцать процентов, но эти ее заряды технического мира имели довольно большую мощность и, в конце концов, источили его резерв. Будь у нее еще один, то его убили бы во второй раз.

— Ничего, — прошептал он, — мы еще встретимся, когда полностью восстановлю свои силы и тогда никто не помешает мне сделать с вами то, что захочу.

Тут его мысли переметнулись на другое.

— Но откуда в этом мире клинок Повелителя домена Гуар? — удивленно спросил он сам себя. — Ведь насколько я помню, этот домен не участвовал в той войне. И где его пара?

Но сейчас у него задача разобраться, кто и для каких целей поднял его.

Мир Оравия, Туманные земли.

Ух, как же болит голова. Я поднял руки и чуть сжал голову — полегчало. Почувствовал что-то справа от себя, приподнял веки и скосил глаза — рядом со мной приподняла голову девочка. Опять закрыл глаза, потому что даже такое движение вызвало волну боли. Почувствовал, как девочка и что-то мне сказала на незнакомом языке, но отвечать не было сил. Почувствовал прикосновение к груди, затем уколы, а спустя всего три-четыре секунды головная боль прошла.

— Ух, — выдохнул я, — спасибо тебе, — я посмотрел на странный прямоугольный прибор, лежащий у меня на груди.

— …, - ответила она.

Следующие пять минут я попытался заговорить с ней на языке ракшасов, валькирий, даже сумел построить фразу на эльфийском, но девочка ничего не понимала. В то же время она спросила меня, как я понял, еще на двух языках, которые уже не понимал я. За время нашей такой беседы я разглядел ее, а память подсказала, что с такой расой я не встречался, что не говорило о том, что в этом мире ее не существует. Смесь человека с эльфийским картом, очень опасным хищником, которого эльфы то ли приручили очень давно, то ли вывели искусственно. Кем является эта девочка, понятно — это именно она посылала зов о помощи, и ее я пришел спасать. Надежда на то, что освобожу кого-то важного и значимого растворилась. Приготовив из остатков припасов еду, мы поели и двинулись в путь.

Агат, умница, нашел рощу недалеко от дороги, поэтому ее поиск не занял у меня много времени. Поначалу ехали молча и я вспоминал все моменты злополучной и скоротечной схватки. Вот и получается, что для сильного мага я легкая добыча. Не помню, все ли маги могут воздействовать на разум так сильно, но в той или иной степени должны уметь все. По крайней мере, мне так кажется. Поступлю в школу магии и первым делом сделаю себе амулет от ментального воздействия. Спустя полчаса девочка, ехавшая позади меня, начала о чем-то меня спрашивать, видать болтунья мне попалась. Я жестом, который она поняла сходу, прекратил это и принялся учить ее языку. Показывал на предмет или дерево, называя его, и добивался от девочки более-менее правдоподобного звучания. Вот тут-то она меня удивила очень сильно — схватывала она на лету, да и память у нее было отличная, если не сказать большего, потому как спустя три или четыре попытки она говорила практически без акцента. Передвигались мы таким образом до вечера без остановок, и мой скакун выдержал это вполне легко.