Начало

– Я забрала ее, – призналась ласка. – Мне стало интересно, кто здесь бродит после стольких лет забвения. Для моих детей твоя самка станет неплохой игрушкой. Кстати, хотела у тебя спросить, она разумна или нет?

– Она женщина, как ты сама заметила -самка, -ответил я. – А разумность любой женщины во все времена ставится под сомнение. Женщины непонятны, иногда они логичны до последнего штриха, и когда ты только начинаешь принимать это за ум, она начинает вести себя абсолютно безрассудно, руша все логические построения и начиная обвинять тебя за то, что ты ее не понимаешь.

– Все самцы дураки! –фыркнула зверюга, опускаясь на четыре лапы и ложась напротив меня. – Они не могут понять даже самых элементарных вещей, хоть при этом умеют создавать многое из того, что нам, самкам, неподвластна. Это загадка давно тревожит мой мозг. Как можно быть такими дураками и при этом такими умными?

– Тогда зачем спрашивала про ее разумность, если и так все знаешь про самкой и самцов? –вздохнул я. – Да я самец, да я часто не понимаю свою девушку.

– Я спросила тебя и получила нужный для себя ответ, – усмехнулась острыми клыками ласка и добавила. – Я не съем твою самку, я поняла, что она такая же, как я.

– Ну да, такая же интеллектуалка, как ты, – ответил я. На самом деле я считал, что разговариваю сам с собой. Иногда такое бывает. Мало что ли психов, которые разговаривают с кем-то, кого не видит никто, кроме них? Да, полным-полно! И дети этим грешат, но дети хоть вырастут и станут нормальными, а такие, как я… В общем, перед смертью почему бы и не поболтать с самим собой? Да и кто еще поймет и оценит остроту своего ума? –Спасибо за то, что оставишь ее в живых, а то я за нее переживал, собрался ее спасать, для этого и залез в этот гребаный скафандр.

– Я поняла, – зверюга лежала на полу и смотрела, не мигая, мне в глаза, и это как-то странно действовало на меня. Мои мозги как-то лучше работали, что ли. – Тупой самец не сможет никогда придумать ничего толкового, но вот попасть в безвыходную ситуацию, из которой потом не может выбраться, это у вас получается.

– Спорить не стану насчет интеллекта, хоть и очень хочется, – ответил я.

– Но результаты таковы, что долго не поспоришь. К тому же я признался, что идиот, причем сразу, так что дальнейшие разговоры об этом излишни. А у тебя я вижу свой счет к самцам?

– У меня был самец, – неохотно ответила Мора. – Недавно он погиб. Я

говорила ему, что не стоит подниматься наверх, но он не послушался.

– Наверное, он хотел чем-то помочь тебе, – сказал я. –Мы, самцы, всегда стараемся защитить своих самок, да и заботиться о них, разве не так?

– Так, – неохотно ответила зверюга. – Но он оставил меня одну с малыми детьми в чужом, враждебном мире, и в результате сделал нам всем плохо

– Бывает, – ответил я. – Ты права, иногда мы ведем себя, как идиоты, но обычно это происходит тогда, когда мы пытается защитить вас от опасности. Я вот тоже залез в этот скафандр, чтобы спасти свою самку, и тоже поступил как дурак. Как ты узнала, что мы здесь?

– Когда появилось движение в зале, я подумала, что нормы вернулись, – сказала Мора. – Но оказалось, что это вы с самкой забрались в мои владения. Я впервые увидела ваш вид. Вы очень смешны и неразумны. Твою женщину и забрала, чтобы показать детишкам, а ты в это время забрался в этот большой для себя скафандр и теперь не можешь из него вылезти, словно маленький несмышлёный детеныш.

– Ага, – вздохнул я. – Так и есть. Я же русский, а мы, русы, сначала куда-то лезем и только потом, когда попадаем в неприятности, начинаем думать, стоило ли это делать. Сначала пробуем запустить любую машину методом тыка, и только потом, когда не выходит, лезем в инструкцию, пытаясь понять, чего там разработчики наворотили.

– А ты мне понравился, рус, – улыбнулась зверюга. –Жаль, что там сидишь и не выходишь, а то мы могли бы составить неплохую команду. Редко встречается разумный, который меня слышит и понимает. Удачи тебе.

Мора встала и пошла куда-то по своим делам, уже отойдя туда, где я ее почти не видел, спросила:

– А почему ты не используешь свою силу, рус, чтобы выбраться из скафандра? Она же у тебя есть, иначе ты бы не смог говорить со мной.

И ушла. Круто так. Типа –ты такой умный, но такой дурак. Одним словом–самец! Сила у меня есть. Да у меня нет ничего кроме мрака внутри, а он никогда, ничего хорошего мне не принес. Кстати, может она права, и стоит

попробовать его вызвать? Хуже то все равно не будет. Я начал искать темноту внутри себя. Интересное, я вам скажу занятие, пялишься в себя и пытаешься что-то разглядеть, да только ничего не видишь. Минут через пятнадцать бесплодных попыток я сдался и начал думать о том, что скоро сдохну. И стало мне противно и грустно, да так, что захотелось сдохнуть, причем сразу, нахлынуло, и вся жизнь пронеслась перед глазами. А чего? Жил как дурак, и умру как дурак, и только как-то вот жаль непонятно чего, вроде мог бы что-то и хорошее сделать, а не сделал. Потом такая тоска накатилась, что я буквально почувствовал, как всколыхнулся во мне мрак и начал подниматься, заполняя меня. Через мгновение я уже насквозь пропитался этой чернотой, и когда она начала выплескиваться из меня через глаза, снова заговорил искин:

– Фиксирую неизвестное излучение. Провожу поиск источника. Источника найден. Источник находится внутри оператора. Принимаю решение, использовать энергию источника для проведения аварийного открывания скафандра, основание –приоритет жизни.

А еще через мгновение искин печально заявил.

-Скафандр открыт. Провожу спасательные мероприятия

Пена стала уходить, через пару мгновений она ушла, и я снова завис во внутренностях огромного скафандра, но тут сзади открылась дверка, и я, выпав, через нее, больно ударился о пол. Вместе с этим ударом из меня исчезла чернота, словно ее и не было. А искин грустно заявил:

– Из-за недостатка энергии провожу аварийное отключение. И дальше, чем меня совсем удивил:

– Удачи тебе, человек, помни обо мне.

И чего это он? Нашелся хороший знакомый, можно сказать – друг. Сначала закрыл меня в жестяной банке, потом выпустил и чуть сам не расплакался. Может у него со временем поехала крыша? У меня бы точно поехала в этой железке, если бы я выжил. А ведь мог бы, там наверняка же есть и питание, и вода.

Я тяжело поднялся, потирая больное место, и меня тут же сбила с ног неизвестно откуда появившаяся Мора.

– Привет, рус, – промурлыкала она. –А ты вкусно пахнешь.

Она облизала меня, а потом схватила за шиворот и потащила как кутенка. Двигалась она стремительно, я и понять ничего не успел, как она меня затащила в какую-то дыру, по ней мы резво скатились вниз и оказались на нижнем этаже станции. Света здесь было немного, но он все-таки имелся. А еще посередине большого помещения, наверное, не меньшего, чем то, где стояли скафандры, лежала куча разной мебели, а на ней резвилис маленькие щенки, размером с хорошую собаку. Вика тоже находилась здесь, она забилась на перевернутую кровать, вырванную из креплений, и со страхом смотрела на то, как щенки рвали тушку какого-то животного.

Мора протащила меня по залу и торжественно бросила девушке под ноги, та аж взвизгнула от страха и подпрыгнула вверх, потом упала на спину, хорошо, что не на меня. Должно быть, подумала, что я уже мертвый. А потом Вика еще раз взвизгнула, когда я пошевелился. Я захотел встать, но мне не дали, на меня набросилась два коричневых комка, которые меня снова повалили и облизали.

– Вкусный, – подумал один из щенков. – Странный запах.

– Съедим, -ответила ему второй. –Хоть и странный.

– Не надо меня есть, – недовольно пробурчал я, пытаясь вырваться из цепких лап и зубов. – Я же вас не ем.

– Разумный? – удивление проявилось в голосе одного из щенков. – Ты кто?!

– Мама, он разумный? –спросил второй щенок, вероятнее всего –самка. – Нам нельзя его есть или можно? Он говорит, что нельзя.

– Есть нельзя, – промурлыкала Мора, ложась посередине, и оба щенка плюхнулись ей на бок и стали толкаться и кусать друг друга. – Если съедите глупого руса, сами станете такими же глупыми, как он.