Космическая полиция (трилогия)

Эван покачал головой и ткнул пальцем в клавиатуру, вернувшись к началу документа. Послание удручало своей затянутостью — Лукреция была слишком занята, чтобы лично встретиться с ними перед их отлетом с Луны, она занималась обеспечением безопасности при открытии новой станции типа Л5, Хайлендз. Это было большое дело, весьма значимое для Объединенных Планет. Миллиардные вложения, тысячи ученых и исследователей, совместная работа на благо человечества и фа-фа ля-ля, фа-фа ля-ля… Рекламные писаки уже несколько месяцев трубили об этом великом событии на каждом углу. Эвана начало от всего этого с души воротить еще до того, как вся эта бодяга обернулась главной головной болью для его инспектора, в результате чего Лукреция стала еще злее и въедливее. Ему хотелось, чтобы после завершения расследования на Фридоме она уделила бы им хоть минутку и проронила хоть бы несколько слов похвалы. Но такого счастья им не выпало, как сказал бы Джосс. У Лукреции дел было невпроворот, да и будь у нее время, она, как подозревал Эван, сухо спросила бы: а чего вы хотите? Чтобы вам за это памятники поставили, что ли? Он вздохнул и продолжил чтение.

— Не знаю, что ты такого там напихал в соус, — раздался за его спиной голос, — но тарелки отмыть невозможно. Его нужно продавать как универсальный клей! А ты изучаешь Билль о правах?

— Да тут, почитай, вообще никаких прав нет, — проворчал Эван и глянул на напарника. Джосс О’Баннион был ниже ростом, чем большинство космополицейских, но Эван, оператор энергосьюта, давно уже усвоил, что способности человека не зависят от его роста. У Джосса имелось, определенное преимущество — не слишком выдающееся или запоминающееся лицо под коротко стриженными волосами. Восточного типа, но с обычной среднеевропейской, примесью — французско-финской и черт-те какой еще. Джосс был хорошо сложен, но этим не кичился, находился в прекрасной форме, быстрый, с отличной реакцией, когда дело касалось оружия. Все эти качества Эван ценил. Но еще больше он ценил умение Джосса разбираться в машинерии, особенно в компьютерах, а также его способность находить верный путь в самых сложных хитросплетениях лишенных логики событий.

Всего этого было почти достаточно, чтобы извинить в глазах Эвана его чудовищный аккуратизм.

Он посмотрел на Джосса с чем-то вроде великодушной снисходительности.

— Ты никогда не снимаешь униформу? Даже когда готовишь?

— Ага, чтобы замарать свою цивильную одежду!

Эван фыркнул.

— Там, куда мы направляемся, чистка стоит дорого.

— Ну а что дешево? — Джосс сел в кресло, откинулся на спинку и потянулся к ноутбуку, лениво вызвав на экран то же самое послание, которое сейчас изучал Эван. — Ага, малость прижали нас с деньгами. Старший инспектор, как вижу, не одобряет увеличения наших расходов.

— Ну, при нем всегда то густо, то пусто, как я слышал, — ответил Эван.

— Мгм, — буркнул Джосс. — Ладно, постараемся все держать под контролем. Вряд ли там понадобятся большие взятки. Обычно большие деньги связаны с наркотиками — слишком высоки ставки, поэтому люди ждут крупных подачек. Но на астероидах быстро деньги не сделаешь. Разве что только на далеких.

— Или на Райской Скале, — сказал Эван. На астероидах всегда ходили байки о внезапной фантастической удаче, когда астероид оказывался вдруг настоящим сокровищем, будучи либо гигантским драгоценным камнем, либо куском золота. Такие иногда находили. Но когда старатель выплачивал долги местным спонсорам или налоговикам, от сокровища оставались рожки да ножки.

— Хм-м-м, — протянул Джосс. — Думаешь, мы на сей раз летим за этим? Кто-то спер у бродячего старателя палладий на миллиард кредов?

Эван расхохотался.

— Ты опять смотрел свои дурацкие видики? Старатели с осликами, бородатые старикашки с дурацким акцентом? Как там это называлось? «Сказки Долины Смерти?»

— «Дни Долины Смерти».

Эван опять хмыкнул и сделал вид, что погружен в чтение того, что было на экране, прежде чем Джосс успел снова завести свою волынку о некоем ведущем программы, которая транслировала старые видеофильмы. Этот ведущий пошел в политику и даже где-то куда-то был избран. Когда речь шла о деле, Джоссу можно было доверять на все сто. Он скорее пропустил бы мимо ушей все свидетельства, чем неверно истолковал бы хоть один факт. Но когда речь заходила о его собрании видеофильмов, напарника начинало заносить.

— Думаю, — сказал Эван, — в космосе найдется что-нибудь поважнее, чем споры за право на добычу. Хотя бывает и такое.

— Да нет, ты прав.

Эван взглянул на предмет разговора. Пояс астероидов был странным местом, непохожим на те участки космоса, которые уже начал осваивать человек. Повсюду, согласно старому порядку, на поверхности планеты или в поселении действовали законы, установленные местным правительством. Но этот закон, как в поговорке, кончался за пределами атмосферы. Кончался там, где небо становилось черным. И там уже начиналась власть Солнечного патруля.

Но на Поясе не было атмосферы, за исключением куполов старых поселений или врезанных в камень новых. И правительство там называлось по-другому, не как во внутренней части Системы. Ни один из членов расплывчатой Конфедерации миров и поселений, которую представляли собой Объединенные Планеты, никогда не пытался предъявлять какие-то особые права на какой-либо из астероидов. Это было благоразумно, поскольку расстояния и дороговизна сделали бы невозможным поддержание там власти закона. Астероиды вообще было практически невозможно контролировать. Солнечный патруль имел несколько станций в районе Пояса и на колониях, располагавшихся на крупнейших из астероидов или в их больших скоплениях. Но политика была по большей части попустительской, просто потому, что иначе не получалось. Даже если сюда направить все силы космополиции, по полицейскому на каждый камешек не посадишь.

На Поясе закон был вещью неопределенной. Любое законодательство местного астероидного правительства действовало только на данном астероиде. Но выше его поверхности, выше крыши самого высокого купола закон кончался. И до следующего астероида никакого закона не было вообще. И вот тут власть осуществлял уже Солнечный патруль. Теоретически все местные стражи порядка должны были с ним сотрудничать. Но только теоретически. Разумеется, никто не хотел, чтобы его территорию объявили опасным местом, куда Солнечный патруль и сам не сунется. Однако такое сотрудничество имело столько нюансов, что космополицейские учились работать самостоятельно, не слишком полагаясь на помощь со стороны местных властей.

Если возникала настоящая опасность, то снова приходилось полагаться на самого себя. Был Космокорпус на Марсе, другой — на орбите Юпитера, но с орбит этих планет добираться до Пояса все равно пришлось бы не меньше недели. Потому Пояс оставался и местом великих возможностей — поскольку там постоянно обитали те, кто выбрал себе такую жизнь, — но порой и местом весьма опасным.

Что и было видно из сообщений.

«СИТУАЦИЯ: штаб-квартира СП в последнее время получает многочисленные донесения об исчезновении гражданских лиц и членов Патруля в районе Пояса астероидов. За последние три стандартных месяца количество таких донесений возросло по сравнению со средним ожидаемым на двадцать девять процентов. Статистики СП не считают такое количество исчезновений подозрительным, но отмечают, что это все же выходит за рамки случайных отклонений. Вероятность случайности остается, поскольку за последние три года количество таких необъяснимых исчезновений было существенно ниже ожидаемого. Тем не менее отдел статистики прибегнул к анализу этих данных по методу хаос — порядок, и им кажется, что этот скачок не согласуется ни с одним из возможных в данном случае вероятностных скачков.

ОБСУЖДЕНИЕ: на прилагающейся карте указываются районы, в которых имели место исчезновения. Около восьмидесяти процентов случаев приходится на район возле станции Уилланс близ Малой Цереры. Обстоятельства исчезновения указаны в приложении. От действующих в данном районе сил Космокорпуса не поступало никаких новых сообщений об опасности для навигации или каких-либо еще возможных причинах для исчезновений».