Невезуха

А после этого, пока я разглядывал продпайки и думал, как они открываются, эта, даже не знаю, как назвать, стерва, уже подбежала к краю плато и просто спрыгнула вниз. А там пропасть метров сто глубиной. Нет, я, конечно, помнил про антигравы, но не кидаться же с небоскреба, когда я только открыл первый паек, хорошо, что там все жидкое расфасовано в пластиковые тубы, а то бы точно все выплеснул на себя, а еще лучше было, что я не ел со вчерашнего дня, а то бы все, что только что съел, оказалось бы снаружи. Вот был бы кайф, сидит танкист в своей башенке, с ног до головы облитый собственной блевотой. Красота…

Приземлились плавно и хорошо, хоть я и ругнулся от души, надо же предупреждать хоть как-то, после этого черепаха понеслась куда-то в сторону леса. Совсем она меня не слушала, а может и не слышала. Кто его знает этот искусственный интеллект, хоть и на основе живого существа, тем более женщины, женскую логику и так не очень-то поймешь, а уж когда она находится внутри какого-то механизма, совсем невозможно. Нет, я, конечно, понимаю, что она спешит выполнить задание командира, так она устроена, но ведь можно и посоветоваться с оператором, а вдруг он тоже что-то соображает.

Когда я оглянулся, то увидел каменную стенку, вздымающуюся в небо, где-то наверху плато, а на нем сержант с нерками портал строят. Ну и ладно, а я здесь, внизу. Хмыкнул и продолжил жрать, закон старый, война войной, а обед по расписанию. Ну их нафиг с этими войнами. Мне-то что от их победы или поражения? Все равно же расстреляют, рано или поздно.

Мия проскочила каменную осыпь, свернула в сторону и вылетела на дорогу, на настоящую бетонную дорогу, и я снова усомнился в мастерстве разведчиков. Ну, ладно, не заметили войска, но не увидеть дорог — главного признака цивилизации, вообще глупость. Логично же, что если есть дорога, то по ней что-то возят, а если возят, то продают, и много, а если продают, то есть торговля, а если есть торговля, то есть и производство. А если есть производство, то есть и оружие. А если есть чем воевать, то есть и войны. Любой разумный так рассуждает, зачем что-то делать, если можно у кого-то силой отобрать, это мы еще в школе проходим. И защищающимся нужно оружие, и нападавшим оно тоже нужно, вот и началась гонка вооружений.

В общем, по-моему мнению разведчики показали себя не с лучшей стороны. И тут я доел паек и задумался, а была ли вообще разведка? Сержант же сказал, что было всего три группы, первые две вошли в портал и рухнули с высоты пяти тысяч метров, и от них осталось одно мокрое место, ну или много мокрых мест, а вот третья группа была с парашютами или антигравами, что дало им возможность не упасть на землю со скоростью камня. Они, понятное дело, приземлились, все разведали, а дальше что? Правильно, вернуться обратно они могли только через портал, который сейчас пытаются построить умники. Отсюда вывод — брехня это все про разведанные, никто ничего не передавал. И разведчики, даже если что и узнали, как могли передать? Вот в чем вопрос…

Я открыл второй паек и начал жевать галету, ну или то, что у них было вместо нее, запивая жидкостью из пластиковой тубы. На вкус, ну, дерьмо дерьмом, а вот чувство сытости появилось, и как-то сразу захотелось жить. Впрочем, наверное, если кусок пластика съесть, тоже чувство сытости появится.

А еще через пять минут черепаха обнаружила первый труп и это был нерк, возможно из третьей разведгруппы, потому что рядом с ним нашлось нечто похожее на пластиковый дельтаплан, хороший, добротно сделанный, на нем действительно можно было спуститься небес. Оружие у него не имелось, но это и понятно, легкий летательный аппарат. У мертвого нерка одежда была вся в засохшей крови, а вот вместо головы имелся разбитый вдребезги шлем. Интересно, чем же в него попали? А еще через пятьдесят метров Мия обнаружила братскую могилу тел на двадцать, вскрывать я ее не стал, но мне показалось, что в ней те, кто убил нашего разведчика.

Тьфу, какой он наш?!! Мне вообще и те, и другие чужие, я тут не местный, мимо прохожу в поисках дороги домой.

Я вылез из черепахи и отошел от дороги, потому что Мия заявила, что видит еще одно мертвое тело, и кто это, ей неизвестно. Я дошел до трупа и внимательно его рассмотрел. Можно сказать, что передо мной была такой же человек как я, если не считать, что кожа у него была ярко-красного цвета, но это не страшно, у нас тоже были краснокожие, так называли индейцев в Америке. На руках у этого совсем молодого парня имелось четыре пальца, зубы у него были длиннее моих, они и поострее будут и из побольше.

Одет туземец был в некое подобие камуфляжа, а вот оружие имел что-то вроде пищали. Взял ее в руки, повертел, прицелился в дерево и нажал на нечто похожее на кнопку под стволом. Выстрел получился дай боже какой громкий, аж в ушах зазвенело, хоть и в шлеме. Я подошел к дереву, посмотрел, и обнаружил большую такую дырку, диаметром так тридцать. Представил, как во мне такая пуля какую дырку сделает, поцокал и понял, что нам такого не надо, если попадут эти ребята в мою тушку, то меня отнесет метров на пять назад, и на мне гематома появится, несмотря на крутой бронежилет, ну, это, конечно, если сразу не убьет, как разведчика. А ведь может и убить. По крайней мере, неркам из разведки хватило, да и мне хватит.

Вот вам две цивилизации, одна делает миллиметровые пули с взрывчатым веществом, а другая диаметром почти двадцать, и каждая находит в этом свою логику. У аборигена в большом кармашке лежало десять патронов, а у разведчика их было тысячу, результат в принципе одинаков, все мертвые, и нерки, и туземцы.

Я залез в черепаху и задумался над тем, выдержит ли бронежилет попадание такой пули. Известно же, что каждая цивилизация свою защиту строит исходя из своего вооружения, а не из чужого, потому что про то она ничего не знает. А ведь может и не выдержать, так что лучше под пули не попадать.

— Оператор готов? — спросила Мия. — Выдвигаемся?

— Вперед и с песней! — скомандовал я.

— А что такое песня? — спросила Мия, и я забуксовал. Попробуйте объяснить сами. Сказать, что это стихотворение под музыку? А что такое стихотворение? Обычная речь, только выстроенная ритмически и с рифмой? А что такое ритм? А что такое рифма? У нерков вообще в языке нет слов, которые заканчиваются на одни гласные. И как? В общем, нерки песен не поют, музыки у них нет, и мне лучше не выделываться.

— Это у нас вроде такой присказки, — ответил я. — Не бери в голову, а бери во все свои четыре манипулятора, в общем, беги вперед, будем врагам диверсии устраивать. Пусть знают, как в свой дом врага не пускать. А то ишь! Обрадовались. Стреляют из своих базук по нам как по врагу, а мы им демократию несем и порядок.

— А что такое демократия и порядок? — тут же спросила черепаха.

— Ну, это вроде, когда все решается большинством, — ответил я. — Собрались люди и решили, давайте сделаем так, и делают.

— Интересно, но непродуктивно — ответила Мия. Мы неслись по дороге непонятно куда и неизвестно зачем. Надеюсь, что черепаха имеет свои радары и сонары, чтобы мы не влетели в какую-нибудь неприятность. — Если по каждому решению собирать много разумных существ, то вообще ничего решаться не будет.

— Ну, демократия не совсем так работает, — поморщился я. — Вроде как выбирают сначала правителя, чтобы он решал все срочные вопросы, а ему в помощь совет, который будет ему советовать, как он должен поступить.

— А вот это уже правильно, — согласилась черепаха. — Это более логично.

— Логично, да не работает, — вздохнул я. — К власти всегда приходит разное дерьмо, а выборы подтасованы.

— Что значит подтасованы? — спросила Мия.

— А то и значит, что люди выбирают одних, а те, кто подсчитывает их голоса, обманывают и передают голоса тем, кто больше дал денег, — ответил я. — Всегда так. Вот у власти и оказывается одно богатое дерьмо.

— Плохо, — сказала Мия. — Нужно, чтобы считал голоса компьютер.

— И это мы уже проходили, — поморщился я. — Компьютер работает по программе, а ее можно изменить так, как надо правителю.