Страница 25 из 36
Но это не то, чего я хочу. Я не хочу возвращаться в Коннектикут. Я хочу остаться с ним. И что более важно, хочу, чтобы он желал моего здесь присутствия.
Но, видимо, он этого не хочет. Я обуза для него. И он готов потратить деньги и время, чтобы отправить меня далеко и надолго.
Я дрожащей рукой стираю слезу, сбегающую по лицу.
— Прости, Коллинз.
Он запрокидывает мой подбородок, встречаясь со мной глазами.
— Почему ты просишь прощения?
— Я не должна была приезжать, — шепчу я, стирая ещё одну сбежавшую дорожку.
— Почему? — мягким шёпотом спрашивает он, а выражение его лица выражает тревогу и нежность.
— Потому что, — умудряюсь выговорить я, втянув воздух, — я ворвалась в твою совершенную жизнь и разрушила её для тебя и Татьяны. Выручать меня — не твоя работа.
Обняв обеими тёплыми ладонями мои щёки, он стирает оставшиеся слёзы.
— Ты ничего не разрушила. Присядь и дай мне всё объяснить.
— Ладно, — соглашаюсь я, хотя сердце болит, а голова кружится от вопросов, оставшихся без ответов.
Глава 19.
Коллинз
Я провожаю Мию в примыкающую гостиную, касаясь поясницы кончиками пальцев. Понятия не имею, что довело её до слез, да и вообще я не особо-то умею справляться с плачущими женщинами. Никогда не умел. Возможно, это результат того, что я рос с двумя братьями, или же это результат моих отношений с Татьяной, которая едва показывала свои эмоции.
Мы садимся на софу, и она поджимает по себя ноги, готовясь ко всему, что я собираюсь ей сказать.
Я тяжело вздыхаю, обдумывая, с чего начать.
— Ты ничего не разрушила между мной и Татьяной. Всё ухудшилось ещё задолго до этого. — Я не говорю, что разлучился испытывать оргазм с ней, не рассказываю, что ненавидел отсутствие интереса и заботы о моей жизни с её стороны. — Разрыв отношений затянулся, и твоё здесь нахождение, наверное, немного продлило его.
— Что? — глядя на меня, моргает она, ожидая, когда я продолжу. Видимо, ей взбрело в голову, что она своим присутствием ускорила наше расставание, тогда как на самом деле всё было совсем наоборот.
— Когда ты появилась здесь, во мне проснулась тысяча эмоций, которых я не испытывал пятнадцать лет. Тех эмоций, на которые у меня не было ни времени, ни желания. Моя жизнь была простой. Я уделял всё своё внимание компании, и у меня были братья, на которых я мог опереться. Была Татьяна... — Чёрт, это прозвучит грубо. — Для моего физического удовлетворения.
Миа вздрагивает, как будто её кто-то пнул со спины.
Я тянусь к её руке, и она позволяет мне взять её, пусть та вялая и безжизненная.
— У нас не клеилось последние несколько недель, — признаюсь я.
Её брови сходятся на переносице.
— О чём ты?
— Я не спал с Татьяной с тех пор, как ты приехала. И даже раньше, стыдно сказать... Видно, моё тело понимало то, чего не знала голова.
— Понятно... — выдыхает она, с непониманием во взгляде выискивая мои глаза.
В моих словах нет никакого смысла, и я это понимаю. Вдыхаю побольше воздуха, готовясь снова начать...
Но Миа перебивает меня:
— Тогда почему ты оставался с ней?
— Будь я один, у меня бы не было причин не преследовать тебя. Сама мысль остаться с тобой вдвоём под одной крышей пугала меня до ужаса.
Она с неуверенным видом впивается зубами в губу.
— Значит, ты не хотел, чтобы я была здесь. Понимаю, Колл. Я вернусь на старую работу и съеду.
Покачав головой, я тяну её руку к себе на колено и сплетаю наши пальцы, словно это как-то продемонстрирует ей мои чувства.
— Дай закончить.
Она ждёт, смотрит на меня и тяжело дышит, пока я подбираю подходящие слова.
— Ты напугала меня до чёртиков, когда приехала сюда и напомнила об обещании, которое я дал в десять лет. Мои отношения, какими бы разрушающими они не были, служили буфером, который помогал мне избегать настоящих чувств. Но я больше не могу так делать. Понятия не имею, что ждёт меня в будущем, и мне нужно разбираться со всем постепенно, но я хочу большего.
— Большего? — осторожно спрашивает она.
— Да. Большего. Не знаю, что это значит, и не хочу, чтобы обещание жениться висело над нашими головами. Прежде всего, мы друзья. И что бы между нами не случилось, я не готов потерять твою дружбу. Мне нужно, чтобы ты это поняла, прежде чем мы зайдём дальше.
— Я понимаю. — Она мгновение вглядывается в меня широко раскрытыми глазами. — Значит, ты не хочешь, чтобы я уехала? — спрашивает она тихим голосом.
— Конечно, нет, — отвечаю я. Помимо сильнейшего нерастраченного сексуального напряжения, между нами есть и настоящие чувства. Меня обуревает странное чувство, и в груди становится тесно. Для неё имеет значение, что я чувствую, поел ли я, счастлив ли. Она, как мои братья, понимает меня с полуслова. Да и вообще принимает меня. Настоящего. Я знаю, что не заслуживаю её нежности, заботы, которую она выказывала мне последние несколько дней с тех пор, как моя бывшая съехала, и я с головой ушёл в работу. У меня была девушка, которую я водил за нос, и всё из-за страха перед будущим с Мией. Она девушка, которой нужно постоянство. А после того, как моя мать умерла, я не хотел дарить сердце другой женщине. Но дело в том, что оно уже принадлежало Мии. Всегда принадлежало.
— Но зачем ты вернул мне старую работу?
— Потому что я не мог спокойно сидеть, зная, что твоё имя запятнано. Ведь ты проводишь всё своё свободное время за работой, и всякий раз, как речь заходит о твоём прошлом, у тебя на лице появляется обиженное выражение. Я хотел, чтобы у тебя был выбор. Чтобы ты не застряла здесь, оставаясь со мной по умолчанию. Как Татьяна... Я не хочу быть запасным вариантом.
— Ты никогда не был для меня запасным вариантом, — шепчет она. — Ты был моим первым во всём.
Я сжимаю её руку. Сожаление о той ночи, когда я забрал её девственность, всё ещё мучает меня изнутри, но я задвигаю его в уголочек.
— Значит, у нас всё хорошо? — спрашиваю у неё.
Она кивает.
— Да, но что будет дальше?
— Зависит от обстоятельств. Если ты вернёшься на старую работы, мы продолжим общаться и видеться по возможности. А если ты останешься здесь... нам придётся наверстать всё, что мы упустили за последние пятнадцать лет.
— Ну раз ты уверен, что всё нормально, тогда нам нужно многое наверстать...
Мы оба молчим, пока значение этого момента усваивается в наших головах. Миа переезжает жить ко мне. Татьяна — ушла и почти забыта.
— Ты злишься на меня за то, как я повёл себя с Татьяной?
— Нет, — без колебаний отзывается она. — Думаю, это бы случилось в любом случае. Нам обоим нужно время.
Киваю в ответ.
— Знаешь, я до сих пор думаю о той ночи.
Её глаза, загоревшиеся желанием, скрещиваются с моими. Она явно понимает, о какой ночи идёт речь.
— Я тоже.
— И всё ещё чувствую себя козлом, — признаюсь я.
— Что? Почему? — спрашивает она, будто бы искренне не понимая.
— Я видел пятна крови на твоих бёдрах, и знаю, что сделал тебе больно. Я не понимал, что делать, и поэтому... до сих пор злюсь из-за того, что ты не получила удовольствия. — Тяжесть моего признания давит на плечи. Меня оно давно грызло изнутри, и я рад, что можно, наконец, об этом поговорить.
— Ты не сделал мне больно, — она качает головой. — То есть, сделал, но не намеренно. Просто твой размер... ну... — Она начинает волноваться и захлопывает рот. Делает глубокий вдох, потом берётся снова: — Ты был очень нежным. Именно таким, как мне хотелось, поэтому, пожалуйста, не кори себя. Ты вёл себя мило и осторожно. Я это прекрасно помню. Ради меня, не разрушай эти воспоминания.
— Значит, ты помнишь всё иначе, — умудряюсь произнести я. Горло сдавливает, пока я наблюдаю за ней.
— Я помню вес твоего тела, помню, как у меня перехватило дыхание, когда ты вошёл в меня в первый раз, как потом мы нашли ритм и стали двигаться в унисон. И ещё помню, что это длилось дольше, чем я рассчитывала.