Непристойная Блистательная Вечность

— Миа... — горло сжимается, пока я борюсь с нахлынувшим вожделением. — Я... блядь. — Сжимаю её руку и отпускаю.

Её глаза распахиваются, путешествуя вниз по моей обнажённой груди к коленям, пока она сминает зубками нижнюю губу.

— Коллинз... — Эмоции и тоска, сквозящие в её голосе, ни с чем не спутаешь. С какого хрена я вообще решил разделить постель с этой женщиной — без понятия. Это наша первая ночь здесь, а я уже хочу наброситься на неё — отыметь до бессознательного состояния в тысячи разных поз, пока её не перестанут держать ноги.

Миа кладёт руку на мой живот, встречаясь со мной глазами.

— Ты возбудился, — замечает она. У неё нежное прикосновение, но я до сих пор чувствую тепло её ладони на моей коже. Её честность — прекрасна. Слова просты, но она всегда говорит правду.

— Да, — хрипло отзываюсь я. — Я ведь в постели с красивой женщиной.

Она моргает, опуская взгляд от моих глаз. У неё никогда не получалось спокойно принимать комплименты. Подставив два пальца под подбородок, я приподнимаю её лицо, чтобы она вернула ко мне свои глаза.

— Ты невероятная. И такой же была сегодня вечером, — с трудом сглатываю. Нужно взять себя в руки, иначе я признаюсь в том, что должен держать в секрете. — Ты потрясающая, Миа, и не стану лгать — ты сильно меня возбуждаешь.

— Я хочу, чтобы ты снова меня поцеловал, — признаётся она, проходясь языком по нижней губе.

— Поверь, я и сам хочу, — кулаки сжимаются по бокам. — Но мне нужно сначала разобраться...

— Знаю, — перебивает она. — Это было бы неправильно, — её тон печален, но полон понимания.

Я улыбаюсь, осознавая, что она не станет делать ситуацию сложнее, чем уже есть. Честно говоря, стань мой член ещё твёрже, я бы, наверное, непроизвольно воспламенился. Яйца налились тяжестью и болят. Мне нужно кончить.

Подняв руку к лицу, я провожу кончиками пальцев вдоль её щёки, обводя скулу, линию челюсти, касаясь большим пальцем нижней губы. Я вдавливаю его в тепло её нижней губы, и она издаёт едва слышный отчаянный звук. Так возбуждена, что практически дрожит. Её сжатые бёдра и поверхностное дыхание подсказывают мне, что это небольшое трение было для неё приятным. Она мокрая. Я чувствую слабый запах её возбуждения, сгорая от желания зарыться лицом между её бедер и впитать до последней капли влагу её киски.

Моя рука продолжает ласкать её щёку.

— Коллинз, — стонет она, сжимая бёдра.

Я вспоминаю слова Татьяны во время нашего последнего разговора. Она легонько сжала мой член, сказав: «Не позволяй ей его касаться». Порочная мысль вторгается в мой разум. Я не нарушу обещания, если воспользуюсь собственной рукой. Мой похотливый мозг осознаёт, что эта логика в корне неправильная, но меня это ни капли не волнует.

— Ты сделаешь кое-что для меня? — задыхаясь, спрашиваю я.

Она кивает.

— Я хочу, чтобы ты потрогала свою киску, — шепчу я.

Она втягивает воздух, поражённо округлив глаза.

Я запускаю большой палец в её рот, и её губы приоткрываются, принимая меня. Внутри горячо, влажно, а когда она окружает языком мой большой палец, я представляю на его месте головку своего члена, и из меня вырывается сдавленный стон.

Убрав руку, тянусь вниз и поправляю член через шорты.

— Блядь. — Тело ноет от отчаянной необходимости получить облегчение.

Когда Миа открывает рот, чтобы заговорить, мне кажется, она собирается возразить, сказать, что это сумасшествие.

— А ты будешь... — её глаза опускаются к мои коленям. — Тоже поглаживать себя?

Я киваю.

— Если погладишь свой набухший клитор. — Перевожу взгляд на её голые, всё ещё стиснутые ноги.

Она тяжело сглатывает, а её глаза приобретают решительное выражение. И это прекрасно. Миа приподнимает футболку — медленно, аккуратно, зазывая меня на очередное эротическое шоу.

Мой жадный взгляд прокладывает дорожку, пожирая каждые дюйм открывающейся кожи. Она выбрита наголо, и мой рот наполняется слюной от мысли о том, какой гладкой она будет у моего лица. Миа продолжает поднимать футболку, пока не снимает её через голову. Я оцениваю ямку в её мягком животе, и то, как колышутся её полные, тяжёлые груди, когда она откидывает футболку в сторону.

Оказавшись голой, она немного стесняется, а меня на секунду охватывает тревогой, что она пойдёт на попятную.

— У тебя красивая грудь, — говорю я. — Потрогай её, — добавляю шёпотом.

Миа робко подносит руки к груди и обхватывает её ладонями.

— Великолепно, — мурлыкаю я, подталкивая её.

Всё ещё неуверенная, покусывая зубами нижнюю губу, она задевает кончиками пальцев соски и исторгает судорожный выдох.

— Вот так. Смотреть за тобой так адски горячо.

Она обводит соски пальцами, и те становятся твёрдыми, как пики. Её глаза с трепетом закрываются, и она издаёт мягкий вздох от приятного контакта.

— Тебе хорошо, милая? — спрашиваю я.

Она, моргнув, открывает глаза и находит мой взгляд.

— Да, — выдыхает в ответ.

— Умница. Проведи правой рукой вниз по животу.

Не сводя с меня глаз, она опускает руку.

— Медленней, — прошу её я.

Она тяжело сглатывает и замедляет движения, позволяя пальцам задеть живот, а потом и по бедру, спускаясь ниже.

— Положи руку себе между ног и скажи, какая ты мокрая.

Её пальцы опускаются ниже, и из неё вырывается стон.

— Я теку, Коллинз.

Блядь.

Мне просто необходимо взять в руки свой член, но я не стану, пока она не попросит. А сейчас её момент — момент её удовольствия. И что-то подсказывает мне, что если я не буду направлять её движения, подбадривать её, она остановится. А я не могу этого допустить.

— Просунь один палец внутрь, — рычу я.

Она слушается, погружая палец до костяшек, и издаёт стон, прикрывая веки.

— Расскажи о своих ощущениях, — шепчу я.

Она резко выдыхает, скользя пальцем внутрь и обратно.

— Я... Господи, мне хорошо. Уже давно так не было.

Без понятия, как расценивать её слова — давно не было любовника, или она давно себя не самоудовлетворяла? Да плевать. Мне просто хочется посмотреть, как она кончает на свои пальцы, когда я рядом с ней.

— Покажи мне, — прошу я.

Её глаза в замешательстве находят мои.

— Покажи, как ты доводишь себя до оргазма, — говорю я.

В её глазах показывается нерешительность. Я хочу не шоу, а чтобы она касалась себя так, как когда её никто не видит.

— Я тоже хочу на тебя посмотреть. — Её взгляд падает на мой пресс, на напрягшийся под шортами член.

Я киваю, потянувшись к поясу, но потом замираю. Её глаза взлетают обратно ко мне.

— Не кончай, пока я не скажу, — приказываю ей. После чего стягиваю с бёдер шорты, пока член свободно не ложится на живот. Я беру его в ладонь, легонько поглаживая. Из меня рыком вырываются проклятия. Член такой твёрдый и чувствительный, что я долго не продержусь. — А теперь покажи, как тебе нравится.

Она убирает пальцы и раздвигает внешние губы, обнажая свой ищущий наслаждения комочек нервов, после чего принимается поглаживать его круговыми движениями. Я вижу, как в изножье кровати поджимаются её пальчики.

Да, чёрт возьми.

Её дыхание учащается и становится прерывистым. Я хочу, чтобы это мои пальцы гладили её клитор, пока она не начнёт извиваться и не кончит, но если на её месте не могу быть я, значит наблюдать — самое лучшее, что мне остаётся.

Грудь Мии быстро поднимается и опадает, а бёдра приподнимаются, пока рука продолжает ласки. Её бёдра полностью раскрываются, и от этого зрелища у меня текут слюнки. Блестящая розовая плоть распухла от возбуждения. Ужасно сильно хочется погрузиться внутрь, увековечив в памяти то, как будет ощущаться её горячее лоно вокруг меня. Но я не могу. Пока что.

Она смотрит, как я глажу член долгими, лёгкими движениями.

— Ты представляешь на себе мою руку? — чуть задыхаясь, спрашивает она.

— Да, чёрт возьми, — со стоном произношу я, вбиваясь головкой в сжатый кулак. — Но ты бы использовала обе руки. — Что очевидно нам обоим, учитывая мой внушительный размер и её крохотные руки. — И я бы заставил тебя двигаться медленно, чтобы я мог насладиться каждым мгновением удовольствия от твоих мягких рук на моём члене, пока бы ты мечтала, чтобы на их месте оказался твой рот. — Из Мии вырывается стон. — Мне бы не хотелось торопиться и кончать сразу, — признаюсь я.