Страница 13 из 20
— Скажи, Криит, а почему ты всё-таки вступил в брак в Биллом? Ты любил его?
— Да. Он казался мне очень интересным. Был старше на два поколения и такой серьёзный, собранный. Я думал — он станет идеальным супругом, — сказал Криит. Он часто размышлял об этом и ругал себя за беспечность и близорукость. Если бы он тогда больше внимания обращал на поведение Билла, то заметил бы странности и, возможно, придумал бы причину, чтобы развестись. Только вот какую? Билл зарабатывал, брал на себя гражданские расходы Кри, исполнял супружеский долг и хорошо подходил генетически. Разве то, что супруга возбуждает чужая боль, может быть причиной развода? Как это объяснить или доказать?
— Ты хотел развестись с ним?
— Нет. Меня всё устраивало в нём, — честно ответил Кри.
— Суд назначен на конец недели. Наверняка Билл просто так не согласится на развод, как и семейная комиссия. Что ты планируешь делать?
— Расскажу, что происходило последние полтора года, — нерешительно сказал Криит. На самом деле он понятия не имел, как убедить комиссию дать ему развод. Он не слышал ни об одном случае, когда супругов разводили без двустороннего согласия, поэтому и его срывы участились последнее время. Казалось, ещё немного, и всё вернётся на круги своя. Боль, унижения, лишения. После трёх месяцев Билл наверняка станет ещё более жестоким и будет контролировать ещё сильнее. Тогда нужно будет искать способ не сбежать, а покончить с собой. Жить и терпеть издевательства Билла Кри больше не намеревался.
— Да, хорошо. Не переживай, всё получится, — солгал Дюк. Он-то понимал, что доказательств у Криита никаких нет, а с его диагнозом на слово просто не поверят. Сочтут его рассказ бредом сумасшедшего и принудят вернуться в семью. Крон наверняка уже проработал сотню вариантов решения этой проблемы и найдёт, что противопоставить нерешительным заявлениям супруга. А то, что Кри растеряется, запаникует и станет мямлить - вне всяких сомнений. Он бывал спокойным и уверенным только когда забывал о прошлом и надругательствах Билла.
Дюк иногда не спал ночами и думал, как же помочь Кри. Кроме ужасного семейного положения было ещё его заболевание, которое при должном уходе и лечении могло бы сойти на минимум или вовсе исчезнуть. А вот если он вернётся к Биллу, то начнётся резкое ухудшение, и, возможно, Криит действительно полностью лишится рассудка. Со своей стороны Дюк делал всё что мог. Разработал специальную программу реабилитации и медикаментозного лечения, контролировал распорядок дня и питание Кри, вёл графики. Результаты были бы уже сейчас гораздо лучше, если бы не альфы, которые стояли у Вула поперёк глотки. Билл вызывал срывы и истерики, Рэм — нежные чувства и привязанность, а Мэйсон — животные инстинкты и желание подчиняться. Это были настолько разные и противоречивые эмоции, что Дюк понимал — пока двое из них троих на горизонте, о выздоровлении не может идти и речи. Для себя он решил, что лучше всего остаться Рэму. И Криит привязан к нему - он подсознательно уже выбрал его, как своего нового альфу, да и самому командиру впервые после гибели супруга какой-то омега стал небезразличен. На крайний случай – Мэй, но тогда Кри уже не станет собой, привыкнет к крутому нраву Толлиса и превратится из полковника Вула — героя войны - в тихого, домашнего омежку, который будет во всём подчиняться воле альфы. Что касается Билла, то ему хотелось свернуть шею. Это было бы самым логичным и правильным завершением их с Кри супружества.
Он посмотрел на ссутулившегося, расстроенного полковника и мягко погладил его по плечу. Кри поднял печальный взгляд и рвано, глубоко вздохнул. Будущее рисовалось ему отнюдь не радостным.
========== Часть 11 ==========
Благодаря усилиям Дюка, Криит стал чётко отличать сны и иллюзии от реальности и друг от друга. В иллюзиях были яркие цвета и полное отсутствие логики, а во снах появились звуки и голоса. Так что теперь он был уверен, что видит сон.
Он в своей военной форме идёт по Буревестнику в сторону гигиенических помещений, откуда доносятся слабые звуки борьбы и тихие ругательства. Набрав код на двери, он прошёл в комнату и увидел, как двое альф из его команды зажали между собой Винни Луксора и стягивают с него одежду. Один закрывал ему рот рукой, а второй хозяйничал уже между ног.
— Отставить! — грубо бросил Криит, с омерзением разглядывая мерзавцев, которых принял в свою команду, и размышляя, как составит на них рапорт и потребует конвойным кораблём забрать их с Буревестника, не дожидаясь посадки.
Те замерли от неожиданности и вылупились на своего командира. Но почти сразу они расслабились, расплылись в улыбках, и один из них быстро направился к Кри, намереваясь позабавиться с полковником так же, как и с бортовым инженером. Он ничего не соображал от возбуждения, помутившего рассудок, кривовато улыбался и похотливо облизывался.
— Иди сюда, мы и тебе сделаем приятно! — сладко проговорил он, протягивая руки к полковнику.
Криит попятился, но упёрся спиной в чью-то широкую грудь. Он не успел испугаться, когда раздался электрический треск и один из нарушителей, согнувшись пополам, упал и стал нервно дёргаться от гуляющего по его телу тока. Треск повторился, и второй стал так же биться в конвульсиях, а Винни, получивший свободу, отскочил в сторону и стал натягивать на себя измятую форму.
Сон сменился: альфы и Винни исчезли. В комнате остался только Кри и главный механик Буревестника Пол Самсон. Он никогда не носил штатную форму, предпочитая её широким брюкам, вправленным в солдатские сапоги, и нателку, которая обтягивала развитые мышцы рук, груди и живота. Пол стоял, облокотившись плечом на косяк, и улыбался.
— Полковник Вул, сэр, Вас едва не трахнули сейчас, — уставным тоном сообщил он.
— Всё из-за тебя! Назначаю тебе неделю карцера за то, что лишил меня секса! — в наигранном гневе крикнул Криит. Он нахмурил брови и скрестил руки на груди.
— Полковник, клянусь, я всё исправлю! — пообещал Пол. Он заблокировал двери и стал быстро расстёгивать свой китель и рубашку. — Как полковник хочет быть оттраханным? — грубовато, в своей привычной манере, спросил Пол. Он любил Кри, и роль любовника сильно задевала гордость, но Пол благоразумно молчал, считая, что если начнёт качать права, то потеряет расположение командира и вовсе будет смотреть на него только из-за угла.
— А как механик может трахать полковника?
Он опустился на колени и провёл по возбуждённому стволу с пурпурными венками языком. Одной рукой он теребил сосок альфы, а другой ласкал мошонку, перекатывал в пальцах яйца, слегка сжимал и оттягивал кожу. Пол намотал его волосы на кулак, но пока только держал, позволяя Кри самому решить, как он хочет доставить ему удовольствие. Полковник осторожно провёл губами по члену, заглотив его почти полностью, а затем стал двигаться быстро, захватив основание пальцами в кольцо, лишая Пола возможности кончить. Затем он замедлил движения выпустил член изо рта и стал покрывать его короткими нежными поцелуями, он оставил в покое сосок Пола и, облизнув свои пальцы, стал трахать себя ими. Он не сводил взгляда с альфы, который закатил глаза и хрипло стонал, приоткрыв рот. Он почувствовал, что Пол вот-вот кончит, и отстранился. Самсон потянул его за волосы наверх и резко развернул вокруг своей оси. Криит упёрся руками и щекой в панель. Пол развёл ему ягодицы и осторожно толкнулся в разработанный вход. Он двигался медленно, нежно, неторопливо, массируя бёдра и спину. Пол наклонился и поцеловал его в передатчик, вживлённый между шестым и седьмым позвонком.
Потом сон сменился опять, и Криит оказался в своей больничной палате, где провалялся после ранения около полугода. Там был Пол, он пришёл навестить его, держал Криита за руку, аккуратно гладил большим пальцем место на запястье, где раньше стоял проводник. Пол говорил какие-то слова, но Кри не понимал их, они сливались в какой-то шум. Билл вошёл в палату в тот момент, когда Пол наклонился и поцеловал его в запястье. В отличие от того, что говорил механик, слова Билла были чёткие и ясные. Он набросился на Самсона, стал обзывать Криита шлюхой и получил за это в челюсть. Пол так рассердился, что мог бы убить Билла. Его спас Криит, из последних сил нажавший кнопку вызова врача. Пола выставили, а Билл перед тем, как уйти, злобно прошептал Кри на ухо, что он заплатит ему за те рога, которые он отрастил.