Страница 95 из 110
– Норда. Мы звали его Нордом. Но имя Николай нам знакомо. – Старик мелко потряс головой, сам с собой соглашаясь. – Меня называй Некриром, а моего внука – Рориром.
– Могу я пригласить вас в свой дом?
– Прости, иная. Нам в ваших домах не всегда комфортно. Слишком светло. Ты выбрала хорошее время, теневое. Поговорим здесь.
Ну здесь, так здесь.
– Я благодарна за ваш интерес. Мне очень важно, как и чем жил Николай.
– Почему?
– Что вы знаете о том, как он умер в первый раз?
– Сказал, что была война.
Война. Просто была война... Как это знакомо! Те, кто действительно воевал, не любили говорить о пережитом, известный факт.
– Он закрыл своим телом врачующего целителя, когда гибель была неминуема. Вы не знали?
Потрясение на этих лицах, старом и молодом, говорило лучше самой гениальной риторики.
– Зачем?!
Разве русский задал бы такой вопрос? Мой ровесник – точно нет.
– Кто знает, наверное, он решил, что жизнь целителя важнее его собственной жизни. Поэтому я так почитаю его. Но давайте не будем о той страшной для меня и чужой для вас войне. Чем занимался мой предок? Гунар сказал, что вы дружили и сотрудничали?
– Предок. Норду бы понравилось. – Старик обнажил в улыбке крепкие зубы. – Он многому нас научил. А что ты знаешь о подгорном народе, детка?
Что гномы хитрые и жадные.
Но эти люди и близко не подходили к книжному канону. Ни рыжих бород, ни монументальных плеч, ни топоров. Просто глаза, привыкшие к сумеречному освещению, просто уши, способные улавливать малейший шорох осыпи, просто тела, способные протиснуться в самую непролазную щель и взобраться на самую немыслимую каменную стену.
– Ничего. Только догадываюсь. Вы умеете ходить сквозь горы?
– Некоторые из нас рождаются с такой способностью. – Рорир ответил с мягким достоинством. – Ваши маги берут понемногу у всех стихий. Мы же, в основном – у тверди земной. Рушат – наш поводырь и покровитель. Вода, воздух и огонь тоже важны, но твердь – основа основ.
Очень интересно, но я не за этим сюда пришла. В данный момент мне важнее сохранить память о Норде-Николае.
Некрир правильно истолковал мой вздох.
– Вот, – из перекинутой через плечо длинной узкой сумы появилась тетрадь. – Ты уже умеешь читать?
Это не являлось дневником или его подобием, это было нечто вроде творческого календаря с заметками. Бездумно листая страницы, которым больше семидесяти лет и напитываясь благоговением я увидела эскиз знакомой звезды.
– Вот это вы помогли сделать? Какой смысл Николай вкладывал в этот артефакт?
– Раз ты о звезде знаешь, то она, скорее всего, у тебя. Позволишь взглянуть, я так давно ее не видел. – Старый Некрир протянул открытую ладонь.
Красное рубиновое стекло выглядело особенно кровавым в это тусклое утро. Вдруг остро захотелось и я выпустила немного силы. Просто, чтобы полюбоваться, как сменяется зловещий багрянец на синеву зарождающегося пламени, перетекая сквозь все оттенки фиолетового и обратно.
– Да, Норд тоже так играл, когда мы сделали, наконец, удачный экземпляр.
Некрир присел рядом и задумался, лаская стекло старческими руками. Мешать ему не хотелось и я вернулась к беглому просмотру тетради предка. В основном записи касались механизмов, связанных с бурением. Немножко о стекле. Побольше о водопроводе. И все, ничего личного.
– Норд был хорошим другом? Есть ли в живых прочие его знакомцы?
– На самом деле я младший брат его друга. И да, он умел дружить. Многие мелочи забылись, но имя Норд до сих пор популярно в наших пещерах.
Как я не выспрашивала своих новых знакомцев о личной жизни Николая, не добилась ничего. Либо старик деликатно умалчивал, либо ее не было и предок свел все личное к служению народцу, подарившему подобие душевного комфорта. А может быть просто его знания и навыки горные люди ценили больше, чем предки Гунара. Или нашлись энтузиасты, пожелавшие воплотить хоть что-то.
Гости заметно беспокоились, щурились и терли глаза. Похоже, обычный дневной свет им неприятен. Надо их отпускать.
– Могу ли я просить о повторном визите? В удобное для вас время? – пора прощаться, а мой мозг только начал генерировать приемлемые вопросы, а не это неловкое растерянное блеяние.
– И ночью?
– И ночью! Только я буду почти слепа. Но это неважно, о стольком еще хочется спросить!
– И столько еще не рассказала! – Рорир вернулся к скале, у которой так и остался лежать голыш-артефакт и протянул его деду. Некрир степенно и почтительно вернул звезду, не тая сожаления. Потом передал мне камень-артефакт. Готова прозакладывать любимый тюрбан, но с булыжником сделали что-то магическое.
– Держи Нина, наследница Норда. Следующий раз мы придем через три дня к вечеру. Луна станет полной, ты не будешь слепа.
– С радостью. Последний вопрос, уважаемые. Из чего сделана ваша одежда?
Одежда и впрямь знатная. Очень-очень простая, но сшитая так ладно, что у меня была уверенность, она хоть и свободного кроя, но удобнее гимнастического трико, и гораздо прочнее.
– Из грибов, детка. Из подземных грибов.
Черт, хочу это увидеть!
Рушатовы дети подошли к скале, и я следом, как примагниченная. В сером монолите зияло изящное овальное отверстие, из которого тянуло теплом. Рорир обернулся и дал знак не ходить дальше. Шаг, еще, и мои гости растворились в камне, лишь легкая вибрация далекого метрополитена убеждала, что нет, не пригрезилось.