Страница 92 из 110
Тит так и задремал, скрутившись в кресле ужиком. Сам разговорный процесс боженёнку неинтересен – ему ведь не только в моей голове вольготно. А вот на новых людей посмотреть да порадоваться их изумлению, это да, внимание наше солнышко любит.
Гунар поначалу с удивлением всматривался в нового для него персонажа. Ох, как я его понимала, вот это кудлатое-конопатое, сидящее в кресле с ногами – огненный бог? Но Тит на такие мелочи, как недоверие, внимания не обратил. Репортаж из храма о «божественных деяниях» прямо в мозг кого хочешь убедит. Я даже немного насмешничала над дядюшкой. В глубине души. Сколько событий свалилось на беднягу, но ведь он и сам этого хотел, правда же? Это ли не пища для его изнывающего любопытства. И я – вся такая неместная, и Сара, и степняки, и Кира с ее поводком, а теперь еще и бог, да не какой-нибудь, а, можно сказать, опальный. Повезло так повезло.
Кстати, когда я вместе со всеми просматривала «видео» из храма, меня неприятно царапнули две вещи: мой собственный внешний вид, срамота позорная, и то, как неловок Тишка в оценках поведения людей: почему он глаза закрыл? ну, огонь, что тут страшного? ну умрет и что? ребенок – это хорошо? что такое падаль?
Это ж на какую глыбу я замахнулась так опрометчиво? Да, у меня есть огромное желание помочь Гунару освободится от его обязательств, но это вопрос времени. Да, у меня неизбывный долг перед Николаем Арефьевым. Хотя бы потому что он – фронтовик. Но Тишка уже непросто всеми нелюбимый Раштит, которому я должна за вторую жизнь, хоть и не просила ни о чем. Он залез мне в душу, такой солнечный и наивный, как щенок золотистого лабрадора. Теперь это мой крест, возможно, на долгие годы. Но это радостный крест.
Кирочка сидела на полу и перебирала несшитые детали свитера. Впервые вижу, что ее увлекло мое незаконченное рукоделие, обычно она интересовалась только результатом. До сих пор забавляюсь, вспоминая, как она мягкие меховые тапочки-шлепки носить училась, коньковым ходом, ага.
– Связать тебе такой? У меня есть еще белая пряжа и зеленая. Хочешь?
– Хочу, а когда? Может, сначала ему?
На спящего боженёнка Кира смотрела с добродушным недоумением. Оно и понятно, столько людей вдруг оказались в ее ближнем круге, а раньше была только казарма и тот, кого почитала, как спасителя.
– Тит мне нравится. Славный.
– Ты Тиш-шеньке тош-ше нравиш-шься, – Сара наслаждалась: все дома, все довольны, все хорошо. Она уже нашептала мне, что эти двое приглянулись друг другу сразу и безоговорочно. Обаянию Тита сопротивляться бесполезно, особенно когда он так искренне радуется – Кира была обречена, так же как и я, и Ваен, и Дораш. И даже Сара. Тишка же к любой симпатии тянулся ответной привязанностью. А обмануть его не в человеческих силах.
Похоже, каждый погрузился в свои думки, беседа иссякла, даже крепкий Ваен уже деликатно позевывал.
– Давайте договоримся, что делаем завтра и спать, поздно совсем. – Сонливость накатывала все настойчивее, и не только на меня, – Гунар, ты сможешь сходить с Титом в храм? Там девочку могут привести.
– А, да, точно, ту, которую молочаем травили. Где и взяли только. Зима ведь.
– На подоконнике рос, в горшке, – открыл один глаз Тит, – красивенький такой, пестренький. Но Нинина картошка краси́вее.
Мой комнатный огородик мы уже обсудили со всех сторон, я только жалела, что не догадалась Халаху его показать.
– А мне, что поручишь, мамочка, – Кира немного ёрничала, но совсем чуточку, нам обеим нравилась эта игра.
– Подарки нужно купить. Рассчитываю на тебя. Не откажешь?
– Это ты по моему плащу соскучилась, тяжести таскать,– Кира подначивала меня так непринужденно и с таким наслаждением, что Сара захихикала.
Да, она научилась хихикать, развлекаясь за Тишкин счет. Даже кормление синенькой силой теперь было скорее данью нами же заведенной традиции, чем насущная необходимость. Насколько я поняла, дом теперь в образцовом порядке, силу особенно девать некуда, а на пропитание ей и наших эмоций хватает. Семейство-то не маленькое образовалось. И разнообразное.
– Ха, – фыркнул Ваен, – с тяжестями у нее проблем не имелось, даже меня умудрялась впрячь. – И столько в этом было обиженного недоумения, что прыснули все.
За покупками решили отправиться полным составом. Но сначала разделимся. Ваен и Гунар идут в храм с Тишкой, мы с Кирой на наш «Предгорный», я к степнякам, амазонка - в кузню. Потом встречаемся и едем на большой рынок с рыбным привозом. Там и галантерейную мелочевку прикупим, у нас с этим скудно.
Дядька Тулак ликовал, показывая промасленный мешок с мясом – мою долю от торга с кочевниками. Даже пытался от денег отказаться, еще чего, я за дружеский совет плату не беру.
– А что алтарь Раштиту, не готов еще? – попытку перевести тему можно считать провальной, оружейник лишь с досадой плюнул, очень непристойный жест, по мнению местных.
– Та не знаю я, как и подступиться! Нашли умельца, да он такую деньгу заломил, как будто дворцовый фонтан украшать собрался.
– А статуя, это обязательный канон? Ничего другого нельзя?
– А что другое-то? – Казалось, что подобный вариант не рассматривался оружейниками в принципе.
– Ой, дядь Тулак, да что угодно, хоть вечный огонь в солнечном круге. Чем не Раштитов символ?
– Как ты сказала, вечный огонь?
У-пс, опять перемудрила с терминологией.
– Ну, постоянный, чтоб горел неугасимо, или хотя бы весь день, – окончание фразы Тулак уже и не слушал.
– Точно! И подношение просто сделать. Кинул кусочек угля или полешко и молись себе честно.