Страница 18 из 110
с это существо было другим. Меньше чем за сутки вернув себе ясность мышления, она в клочья порвала все мои шаблоны о призраках, да-да. А если вспомнить про ее требования типа «ты сердишься, мне не нравится», то можно смело принять за рабочую гипотезу, что чувства, вполне человеческие чувства и эмоции, она тоже испытывает. Кошмарное, нет, не так, чудовищное посмертие!
Чтобы переменить неприятную тему я затеяла обсуждение планов. Одежда какая-никакая есть, надо выходить в мир. Добытого Кирой съестного нам хватит ненадолго. Как источник информации Кира тоже не годилась, не слишком разбираясь в реалиях за стеной гильдии. Я еще раз про себя прошлась ядреным русским по ее воспитателям. Сволочи, из живого человека сотворили куклу с мечами. Она даже готовить не умеет! А ведь каждый солдат должен уметь себя обслужить. К чему ее готовили? Или это было изначально так задумано? Послушная разменная монета? И сколько их там таких в этой гильдии? Вот и нарисовался первый в этом мире предмет для неприязни. Вторым, видимо, будет храм. В религии местной надо разобраться очень тщательно. Про прикрытые волосы знакомо, это есть почти во всех основных религиях, интересно, какую причину выдумали здесь? И нельзя ли чепчик этот уродский заменить на что-либо привычное, да хоть на платок?
За разговорами время пролетело до сумерек. Прошлая ночка выдалась боевой, спать захотелось обеим. Сара устроила нас в смежных с кухней комнатках прислуги. Собственно, это было мое решение. Дров осталось не так много, на следующую партию еще заработать надо, а комнатки обогревались кухонной печью.
Вроде, пока все налаживается, тепло, сытно, хоть и не особо вкусно. Теперь бы помыться. Такая простая просьба, а Сара разволновалась так, что попрозрачнела вдвое.
– Сара, дорогая, ну, пожалуйста! Тут же мылись как-то раньше? А я тебе песенку еще спою, а? – Было видно, что домохозяйка наша решиться никак не находила в себе сил. Господи, или тот, кто меня сюда притащил, да что такого-то запретно-тайного может быть в мыльне или бане?!
Оказалось, может. Я поняла, почему дух дома так долго не мог решиться. Это была тайна тайн.
Дом задней частью врезался в гору и примыкал к естественной пещере, облагороженной поколениями тех, кто жил в этом доме. А в пещере – горячий источник, пробивший водоем в породе. Предыдущие владельцы водоем расширили до приличных размеров, что позволяло воде остывать до приемлемой температуры. Вот откуда теплая вода в трубах, вот почему мне казалось, что в кухне и помещениях рядом теплее, чем в парадной части дома. Отодвинуть основные помещения подальше от горы тоже мудро. Горячий источник, это, по-своему, зона риска, паровая бомба.
Было еще одно приятное открытие, на вырубленных в породе полочках лежали кусочки немного заплесневевшего, но вполне пригодного мыла.
К счастью, наемница, привыкшая к жизни на глазах, стеснения не испытывала, раздевалась без видимого дискомфорта.
– Как твои ребра, Кир? – Спросила и прикусила язык, я ведь не говорила, что украла у нее несколько минут жизни. А-ащщ! Ну да что уж теперь-то шифроваться, – И затылок? Болит?
Амазонка так и замерла в недоснятой рубахе, это хорошо, мускулистые конечности рукавами спелёнуты, а то ка-ак намахнет от удивления.
– Брыщ! Так это была ты?! А я думала, что мне примерещилось спьяну.
– Так ты меня чувствовала? - отвечать вопросом на вопрос нехорошо, но очень уж я удивилась.
– Да какое там, сон снился. Что вишу под потолком и смотрю как песню странную пою. Амая-амая, так вроде. А очнулась, ребра ноют и шишак.
– А когда ты очнулась?
– Сперва, когда плащ забирала, но там от холода. Если б я про шишак знала, я бы там по бревнышку все раскатала. Я когда выпью покрепче, могу набуянить, – замолчала, но видя, что я жду продолжения, заговорила, – потом у фонтана, когда напилась воды, а ты ко мне под плащ залезла, греться. Ко мне женщины подходить обычно боятся. Как же, степнячка с клинками!
И столько горечи в голосе. Тяжело быть не такой, как все. Понятно, почему она первые минуты меня рядом терпела. От удивления и тотальной нетрезвости у нее реакции притупились, а то получила бы я… Не буду об этом думать!
На ребрах Киры, прямо под округлой крепкой грудью наливался синяк. Ну вот и повод проверить мою догадку. Синенькое свечение послушно выделилось из кончиков пальцев и потянулось к гематоме, стоило поднести руку поближе. Кира блаженно выдохнула. Надо же, какая терпеливая, ни полунамеком не выдала, что ей весь день больно, корзину тяжелую таскала.
Пока аккуратно втирала сырую силу в ушибы амазонки, наслаждалась этой минуткой единения с ней, как будто пропасть незнакомости соединила края и стала тропинкой, вполне удобной для двоих.
– Ты пела песню Кире? Какую? – ох ты ж, фантом вездесущий, напугала! – Не сердись! Пой!
– Песня про очень красивый жаркий остров на моей родине.
– Пой!
А как петь, если я только первые слова знаю? Куандо ми сэмбрава ди…
А дальше только чудная мелодия и голос Робертино в моем вображении. Контральто Нианы металось под сводами пещеры, рождая легкомысленное насмешливое эхо. Ну, хоть голос свой со стороны послушала. Красиво.
Кира мылась по-солдатски экономно и быстро, уговорить ее просто посидеть в горячей бурлящей воде оказалось непросто, но я старалась, пообещав спеть другую песню. Пора девочке познавать прелести жизни вне казармы. Ну и пела. «Арго». Наверное, вода навеяла. Эту песню я знала наизусть и очень любила.
Какое счастье лечь спать распаренной и чистой. В настоящую постель, которую Кире даже удалось освежить с помощью магии. Завтра будет грандиозный день. Посмотрим, что может предложить мне этот мир и что он потребует взамен.