Страница 46 из 50
Выпроводив Поцелуева, Полетт отправилась на поиски управляющего. Она не нашла его в кабинете, не было его и в конюшне, в кухне, в людской. Повыспросив слуг, Полетт взбежала по лестнице к комнате под крышей, которая перешла к Северину по наследству от прежнего управляющего. От быстрого подъема ее сердце грозило вот-вот выскочить из груди.
Дверь была заперта, однако снизу пробивалась тонкая полоска света. Торопливо графиня постучала. Ждать пришлось долго, но, наконец, ей отворили. Северин стоял на пороге, заслоняя собой дверной проем. Он уже успел снять сюртук и галстук, простая полотняная сорочка вопреки обычной его аккуратности выбилась из штанов, верхние пуговицы на ней были расстегнуты. Полетт казалось, она слышит, как бьется напряженная жилка на его горле, но, верно, то стучал ее собственный пульс.
- Вы искали меня? – негромко спросила она.
- Дайте мне расчет, ваше сиятельство.
- Вы хотите уйти? Но отчего? Вы нашли другое место? Скажите, какое жалование вам там назначили, я удвою сумму. - Полетт слышала себя словно со стороны, ей было неловко за собственный лепет, за то, что она предлагает перекупить его, но ничего разумнее не шло в голову. Самый ужасный ее кошмар сбылся. - Как же я без вас?
- Вы прекрасно обойдетесь без моих услуг, ваше сиятельство, - спокойно отвечал Северин. Пожалуй, чересчур спокойно. Это походило на затишье перед бурей.
- Из ваших уст мой титул звучит ругательством. Я приметила: вы называете меня сиятельством лишь когда бываете не в духе. Я чем-то обидела вас? Даже если и так, поверьте, это случилось непреднамеренно. Пожалуйста, откройте причину! У вас стряслась беда? Я могу помочь?
Он молчал, но за его молчанием ей чудилось нечто другое, грозное, кричащее. Только Полетт никак не могла взять в толк, о чем он кричит. Она умоляюще прошептала:
- Не таитесь! Я не понимаю, что происходит.
Ее глаза, в которых плескалось расплавленное золото, встретились с его глазами цвета небесной синевы. Каменный идол и тот растаял бы перед этой мольбой. Не устоял и Северин. Тряхнул головой, точно отгоняя неприятные мысли, молвил кратко:
- Я не готов видеть, как вы отдаетесь другим.
- Вы о Пьеро? Это был всего лишь невинный поцелуй… - графиня оправдывалась, как девочка, и была рада тому, что он дает ей эту возможность – оправдаться.
- Глядя на вас, ни один мужчина не может оставаться невинным. Вы – само воплощение соблазна. И хотя для вас я всего лишь слуга, пустое место, и вы не считаете меня за мужчину, я все-таки испытываю то же, что и другие. Когда вы садитесь рядом в своих откровенных нарядах, когда касаетесь меня ненароком, полагая, будто это вовсе не может пробудить во мне чувств, когда вы принимали меня в исподнем на разобранной постели…
Полетт ждала чего угодно, только не этого. Ей вдруг захотелось рассмеяться, как безумной: хохотать, запрокинув голову, давясь судорожными всхлипами, или также неистово рыдать от облегчения. Графиня сделала шаг вперед, и Северин отступил, пропуская ее в комнату. Она протянула руку и захлопнула дверь. Только потом заговорила:
- Но я думала, будто безразлична вам. Вы полагаете, я обнажалась перед вами оттого, что не считаю вас мужчиной? Вы единственный из всех мужчин для меня существуете. Я хотела, чтобы вы меня видели. Без одежд, без прикрас. Хотела, чтобы вы меня желали.
- Я желал, как вы и хотели, - через силу признался он.
- Я выгнала беднягу Пьеро после того, как сама уговорила его меня целовать. Потому что его губы – не ваши губы, а его рукам далеко до ваших умелых рук.
Слова Полетт привели Северина в замешательство.
- Но я полагал, вы просили меня у князя, мечтая рассчитаться за унижения той ночи. Еще бы, слуга смел касаться вашего тела.
Графиня покачала головой.
- Я давно забыла об унижении. Вы помогли мне пережить ту ночь: ваши ласки, ваша нежность. Я представляла вас на месте князя.
- И полагал еще, будто после случившегося омерзителен вам, ждал ответных унижений, но вместо этого видел лишь доброту и участие. Помните, я говорил, будто никогда не желал очутиться на месте князя? Это неправда. Я завидовал ему в тот день, когда вы приехали в гости: такая красивая, изысканная, совсем не похожая на женщин, какие были с ним прежде. И эта ваша улыбка, которой вы, единственная из всех, одарили меня. Прочие глядели мимо. Я подумал еще: у меня никогда не будет такой женщины. И тогда я понял, каково это желать невозможного. Вы - мой ангел, мой свет, божество. Я готов примириться с тем, что мне не суждено обладать вами, но видеть, как вами владеют другие, превыше моих сил.
- Так будьте со мной! Любите меня! – не сдерживаясь боле, воскликнула графиня.
- Вы взаправду этого хотите? – осторожно спросил Северин.
- Да, да! – пылко заверила его Полетт. - Ничего на свете я не хотела так, как вас.
- Я буду боготворить вас, касаться нежно и благоговейно, - приглушенно сказал он, не предпринимая, однако, попыток притронуться к ней.
- Вашим благоговением я сыта по горло. Не желаю быть божеством. Для вас я хочу быть падшей женщиной, хочу, чтобы наяву вы проделали со мной все то, что не раз делали в моих фантазиях. Я тосковала по вашим прикосновениям, ласкала себя, представляя ваши руки. Идите ближе, я не хрустальная и не рассыплюсь, если вы обнимите меня крепко.