Раненая песня

Азиат

Ты смотришь здесь совсем чужим,Недаром бровь тугую супишь.Ни за какой большой калымТы этой женщины не купишь.Хоть волос русый у меня,Но мы с тобой во многом схожи:Во весь опор пустив коня,Схватить земли смогу я тоже.Я рос среди твоих степей,И я, как ты, такой же гибкий.Но не для нас цветут у нейВ губах подкрашенных улыбки.Вот погоди, – другой придет,Он знает разные манерыИ вместе с нею осмеётСтепных, угрюмых кавалеров.И этот узел кос тугойСегодня ж, может быть, под вечерНе ты, не я, а тот, другойРаспустит бережно на плечи.Встаешь, глазами засверкав,Дрожа от близости добычи.И вижу я, как свой арканУ пояса напрасно ищешь.Здесь люди чтут иной законИ счастье ловят не арканом!………………………………………………По гривам ветреных песковПройдут на север караваны.Над пестрою кошмой степейЗаря поднимет бубен алый.Где ветер плещет гибким телом,Мы оседлаем лошадей.Дорога гулко зазвенит,Горячий воздух в ноздри хлынет,Спокойно лягут у копытПахучие поля полыни.И там, в предгории Алтая,Мы будем гости в самый раз.Степная девушка простаяВ родном ауле встретит нас.И в час, когда падут туманыШирококрылой стаей вниз,Мы будем пить густой и пьяныйВ мешках бушующий кумыс.1928

Пушкин

Предупреждение? Судьба? Ошибка?– Вздор!Но недовольство тонко смыла мгла……Приспущенные флаги шторИ взмах копыт во тьму из-за угла.И острый полоз взрезал спелый снег,Закат упал сквозь роспись ярких дуг.Поспешливо придумать сквозь разбег,Что где-то ждет далекий нежный друг…Вот здесь встречал, в толпе других, не раз…И вдруг его в упор остановилПростой вопрос, должно быть, темных глазИ кисть руки у выгнутых перил.Конечно, так! Он нежность не увез!И санки вдруг на крыльях глубины,И в голубом церемониале звезд —Насмешливый полупоклон луны.И санки вкось. А запад ярко хмур.Сквозь тихий смех: – Какой невольный час…Даль зеркала и пестрый праздник дурИ дураков. Не правда ли, Данзас?Усталый снег разрезан мерзлой веткой,Пар от коней.– Нельзя ли поскорей… —И ветер развевает меткоТрефовый локон сумрачных кудрей.Туман плывет седеющий и серый,Поляна поднята в кустарнике, как щит.И на отмеренные барьерыОтброшены небрежные плащи.-–Рука живет в тугих тисках перчатки,Но мертвой костью простучало:Нет!И жжет ладонь горячей рукояткойС наивным клювом длинный пистолет.Последний знак…Судьба? Ошибка? – Вздор!Раздумья нет. Пусть набегает мгла.Вдруг подойти и выстрелить в упорВ граненый звон зеленого стекла.И темный миг знакомых юных глаз,Который вдруг его остановил…– Вы приготовились?…И дорогая…– Раз!У тонких и изогнутых перил.Ведь перепутались вдруг, вспомнившись,слова,Которые он вспомнил и забыл.– Вы приготовились?..…То нежность, что ли?– Два!У стынущих, причудливых перил —Вот в эту тьму багровую смотри!Ты в этом мире чувствовал и жил.…Бег санок легких, прозвеневших…– Три!У ускользающих, остынувших перил…-–Пустынна ночь. И лунно вьется снег.Нем горизонт. (В глуби своей укрой!)Усталых санок ровно сдержан бег,А сквозь бинты накрапывает кровь.1928

Мясники

Сквозь сосну половиц прорастает трава,Подымая зеленое шумное пламя,И теленка отрубленная голова,На ладонях качаясь, поводит глазами.Черствый камень осыпан в базарных рядах,Терпкий запах плывет из раскрытых отдушин,На изогнутых в клювы тяжелых крюкахМясники пеленают багровые туши.И, собравшись из выжженных известью ям,Мертвоглазые псы, у порога залаяв,Подползают, урча, к беспощадным ногамПерепачканных в сале и желчи хозяев.Так, голодные морды свои положив,До заката в пыли обессилят собаки,Мясники засмеются и вытрут ножиО бараньи сановные пышные баки.…Зажигает топор первобытный огонь,Полки шарит березою пахнущий веник,Опускается глухо крутая ладоньНа курганную медь пересчитанных денег.В палисадах шиповника сыплется цвет,Как подбитых гусынь покрасневшие перья…Главный мастер сурово прикажет: «Валет!» —И рябую колоду отдаст подмастерьям.Рядом дочери белое кружево ткут,И сквозь скучные отсветы длинных иголок,Сквозь содвинутый тесно звериный уютИм мерещится свадебный, яблочный полог.Ставит старый мясник без ошибки на треф,Возле окон шатаясь, горланят гуляки.И у ям, от голодной тоски одурев,Длинным воем закат провожают собаки.1929