Страница 8 из 17
Даже блюда, которые исторически придуманы для того, чтобы их ели именно руками, вроде сэндвичей или гамбургеров, сегодня вознесены до уровня высокой кухни, то есть оторваны от человека. Эксклюзивный гамбургер премиум-класса, который не обсыпан разве что лепестками роз, с куском мраморной говядины, которая при жизни говорила на трех языках, в булочке, тесто для которой замешивала персона голубых кровей, с луком, выращенным в стерильной камере под музыку Моцарта, и зеленью, собранной девственницами в новолуние, – таков нынче эталон хорошего вкуса. Ну это рестораторы так за нас с вами решили. Мне к такому гамбургеру на букву «г» и притрагиваться не хочется. Не вызывает он инстинкт, не будоражит вкусовые рецепторы, не волнует кровь. Нет, конечно же, его модельная внешность фотогенична и в Инстаграме он соберет искусственные улыбки-лайки, но вот улыбки подлинного упоения вряд ли удостоится. При виде этого декоративного, а по сути дегенеративного гамбургера ни у кого не встанет… перед глазами картина уютной трапезы, во время которой не нужно как-то выделываться и что-то из себя изображать, стараясь соответствовать и внутренне подтягиваться до уровня этого бургера, с презрением взирающего на вас с тарелки. Скорее, вам захочется встать из-за стола и направиться туда, где точно знаешь, что тебя ждет и что тебя ждут.
Однажды я был свидетелем одной уличной сценки. Девушка, надув и без того надутые губки, недовольно укоряла своего бойфренда: «Ты же обещал повести меня в ресторан!» Молодой человек парировал: «А это тебе что, не ресторан?!» Они стояли на пороге McDonald's. И ведь парень этот не обманул свою подружку, ведь дом старины Рональда – это действительно ресторан быстрого обслуживания, с функцией rest (отдыха) справляющийся вполне. Фастфуд – это rest в ритме presto. Чувствую, как вы скривились, вспоминая конвейер подносов и очереди, шум и гам, прерываемый ариозами «свободная касса!». Но отбросьте ханжество и вспомните свои ощущения, когда вы остаетесь наедине с подносом, на котором вас ждет то, что никогда не предаст, то, что проверено временем, то, что подарит не только сытость, но и довольство. Чувство вины за лишние калории мы в расчет не принимаем, оно осталось за порогом этого публичного гастродома. Публичного, потому что открыт он широкой публике, хотя предаться в нем гастроразврату нетрудно. Вспомните, что после недели самой строгой диеты вы непременно находили повод вознаградить себя бургером за садо-мазо-ЗОЖ. Вы выжили, и бургер в ваших руках тому подтверждение.
Фастфуд – наградная ленточка просто за то, что вы молодец. Это ваша персональная сиеста. Это друг, с которым не нужно выбирать выражения, притворяться или хитрить. Он понимает вас и сам понятен и прост. Вам не нужно играть в угадайку или лотерею, переживая, что поджидает вас внутри картонного коробка. Вы все знаете и уверены в результате, а радость узнавания не заложена в стоимость. Да, его недостатки вам известны, его клеймят за них десятки лет с высоких трибун разные чиновники, якобы борющиеся за здоровье нации. Но в отличие от чиновников бургер не врет, прикидываясь витаминкой, что он стерилен и полезен на все сто. Он не врет, потому что ничего сверхъестественного и не обещает. И эти честность и прямота подкупают. Какими бы громкими ни были скандалы и разоблачения, как бы ни обличали фастфуд со всех сторон, его репутация незыблема и народная тропа к нему не зарастет никогда. Не нужно быть пророком, чтобы понять это. Конечно, в последние годы фастфуд конкурирует со стритфудом или трансформируется под влиянием фасткэжуала, но тех, кто жонглирует всеми этими искусственными терминами и трендами, вы легко можете встретить в очереди в McDonald's. И конечно, это будет «случайная встреча», но, как мы знаем, случайность – это проявление необходимости.
Залы ресторанов фастфуда – это маленькая модель мира. Это достигнутое всеобщее равенство и воплощенный Город Солнца. Бедняки и миллиардеры, азиаты и европейцы, старые и молодые, в горошек или в полоску – все стремятся туда, сливаясь в единой гармонии этого упорядоченного хаоса. Здесь никто не посмотрит на вас с укором или оценивающе, здесь все солидарны друг с другом. Многие мои творческие приятели специально ходят в фастфуд, чтобы поймать волну креатива, расслышать собственный голос в непрестанной смене лиц и звуков. Для них даже специальное приложение для смартфонов выпустили, имитирующее звуки кафе в час обеденного перерыва. Фастфуд это еще и уникальное место, где можно почувствовать то, от чего фанатеют актеры на сцене, – момент публичного одиночества, когда ты наедине с собой и среди людей одновременно. И конечно, фастфуд ближе всего к человеку, ведь он к нему и обращен. Недаром уровень жизни общества скучные экономисты вычисляют по индексу бигмака. Фастфуд – часть нашей жизни, и неважно, входит ли бургер в ваш рацион или нет. Кстати, по одной из версий гамбургеры впервые появились в США благодаря мигрантам из Германии. Так что блюдо это победило не только время, но и пространство и как-то сплотило всех вокруг себя. Так что не спешите чванливо называть гамбургер на пластиковом подносе ХАМбургером. Шанс нарваться на изощренное хамство гораздо выше там, где пресловутый бургер пропущен через солярий и напедикюрен каким-то сложным для осознания соусом, вместо простого и понятного кетчупа. На этом нативная реклама фастфуда закончена. Не забудьте сказать на кассе кодовое слово «Бек Нарзи» и получить внушительный респект от кассира в подарок.
Шот № 6 Крылышко или ножка?
В то утро я из королевских фельдъегерей перевелся в адъютанты полковника Сандерса. Но обо всем по порядку.
Как все в этом мире, моя жизнь в Хорекании началась с «однажды». Однажды утром я, выполнив все утренние ритуалы гигиены, отправился исполнять мамины поручения, как этакий Золушок. Список дел ждал меня на подоконнике. Конечно же, от меня не требовалось разбирать семь мешков фасоли и молоть кофе, но отправить бандероль королевской почтой нужно было непременно. Ну и про «познать самого себя» и розы, которые вырастут сами, там тоже что-то было написано. Позавтракать я не успел, решив поскорее сбросить ворох дел. Не помню, что было в той бандероли и кому она предназначалась, но четко помню момент, когда я вышел из здания почты, расположенного напротив ресторана на три буквы – KFC. С витрины Kentucky Fried Chicken на меня глядело воплощенное совершенство – Зингер. Нет, не лучшая в мире швейная машинка, а то, что накрепко пришило мой взор и потянуло за ниточку как под гипнозом, – Zinger Tower Burger. Если лондонский Тауэр последовательно успел поперебывать и крепостью, и хранилищем королевских драгоценностей, и тюрьмой, и зоопарком, и местом притяжения туристов, то Zinger Tower Burger стал для меня и тем, и другим. Внезапно, одновременно и без шансов на пересмотр моего дела.
В романах пишут: «Он стоял как громом пораженный», именно так я ощущал себя, но, полагаю, со стороны я имел довольно жалкий вид. Представьте человека, застывшего на улице, как игрушка, у которой кончился заряд от заводного ключика. Потоки людей аккуратно обтекали меня, как столб. Я стоял в ожидании зеленого сигнала светофора и не мог контролировать слюноотделение, как и стоящий рядом бульдожка на поводке, с пониманием и сочувствием глядящий то на меня, то на KFC. Пусть заводного ключика для подзарядки не было, но судьба подбросила мне золотой ключик, который и повлек меня в объятия KFC.
Войдя туда, я оказался среди людей, которые словно бы пришли на кастинг для съемок в рекламе этой закусочной. Они ели с таким аппетитом и наслаждением, вгрызаясь в бургер так, как будто отдавались чувственному поцелую. На их лицах ярче неоновой вывески горело слово «экстаз». Они были так убедительны! Потом что не играли. Озираясь по сторонам, я врезался в хвост очереди из примерно двадцати паломников этого храма кентуккийского жареного цыпленка. Тот, в которого я влетел, обернулся, но увидев мою растерянность, вместо того чтобы возмутиться, лишь понимающе улыбнулся. Желудочный сок во мне вскипал, нервы были раскалены как противень, я лелеял в кармане пятифунтовую купюру, сулящую надежду на исцеление. С той поры прошло лет двадцать, но я до сих пор помню сумму чека – 3,49 и 1,51 сдачи. Тот факт, что цена и ценность это, как говорят в Одессе, две большие разницы я понял именно на этом примере. Счастье за три с лишним гроша и на всю жизнь. За эту цену я получил не комплексный обед, но путевку в Хореканию. Пусть пока это был билет не в каюту люкс, а в трюм, но плавание мое началось.