Страница 25 из 28
Де Сада приговорили к смерти, и 8 термидора (26 июля) 1794 года его голова должна была слететь с плеч под ударом лезвия гильотины. Спас маркиза счастливый случай и революционная неразбериха – его потеряли… А уже после переворота 9 термидора по ходатайству депутата Ровера де Сад был освобожден. До 1800 года он занимался написанием и изданием своих старых и новых сочинений во Франции и Голландии. Из печати вышли «Алина и Валькур, или Философический роман», «Философия в будуаре», «Новая Жюстина, или Несчастная судьба добродетели», «Преступления любви, или Безумства страстей». В 1800 году де Сад издал свой новый роман – «Золоэ и два ее приспешника», в персонажах которого публика сразу узнала Наполеона Бонапарта, недавно провозглашенного Первым консулом, его жену Жозефину де Богарне и их окружение. Разразился скандал. Наполеон затаил обиду и приказал полиции установить негласный надзор над строптивым литератором и при удобном случае покарать. В 1801 году маркиз предоставил такую возможность, собравшись опубликовать «Жюльетту, или Преуспеяния порока». Этого было достаточно, чтобы раз и навсегда расправиться с де Садом как автором «безнравственных и аморальных сочинений». Его признали сумасшедшим, поместили в приют Сен-Пелажи, а затем перевели в лечебницу для душевнобольных Шарантон.
Де Сад, конечно, сумасшедшим не был, но тщетно он пытался протестовать и требовать освобождения, доказывая в посланиях к властям свою невиновность. В ответ власти приказали аббату Кульмье, в чьем ведении числилась лечебница, усилить надзор за неспокойным больным, страдающим опаснейшей формой безумия. Но человеколюбивый аббат не хотел брать на себя роль тюремщика. Он всячески поддерживал своего известного пациента, разрешил ему создать театр и разыгрывать пьесы с пациентами приюта. Говорят, что на спектакли, поставленные маркизом, съезжался весь парижский свет. Обширное драматическое наследие де Сада, состоящее из пьес, сочинявшихся автором на протяжении всей жизни, еще ждет своих исследователей и постановщиков. За годы, проведенные в лечебнице, им был также создан ряд исторических романов: «Маркиза де Ганж», «Аделаида Брауншвейгская», «Изабелла Баварская, королева Франции».
Но весной 1813 года спектакли запретили, маркиз впал в уныние: он боялся, что его вновь отправят в тюрьму. Не в силах переносить больше физические и душевные муки, он внезапно скончался во сне 2 декабря 1814 года, выпив перед сном горький настой из трав.
Всю свою сознательную жизнь де Сад презирал законы мира, в котором появился не по собственной воле. Либертен, свободный философ, он считал, что ему дозволено делать все – нарушать традиции и обычаи, жить как хочется, не считаясь ни с кем и ни с чем. Мир не принял маркиза. Но не стоит сводить его творчество к описаниям эротических извращений, равно как и не следует из случаев неблаговидного поведения писателя делать вывод о его личности в целом.
Тайная подоплека Северной войны
Причиной Северной войны (1700–1721 гг.) между Швецией и коалицией, состоявшей из России, Польши, Дании и Саксонии, стала борьба за гегемонию над Балтийским морем. Архангельск – единственный в то время российский порт на берегу Белого моря – не решал проблемы свободной внешней торговли России, и тогда Петр I обратил свое внимание на древние новгородские земли – пятины на берегах Финского залива, которые находились в руках Швеции. Именно Балтика могла дать России выход на международные торговые пути в Западную Европу. Весь ход этой долгой войны за Балтику, а также сложившиеся за ее годы взаимоотношения Петра I и шведского короля Карла XII были полны странных и труднообъяснимых противоречий, разгадку которых надо искать в предшествующей ей истории шведско-русских отношений…
Отношения между Швецией и Россией, существовавшие с начала XVII века, были весьма теплыми и дружелюбными. В 1609 году русский царь Василий IV Шуйский и шведский король Карл IX заключили договор о мире, любви и совместных действиях. Согласно ему, царь в благодарность за помощь шведов в борьбе с поляками и отрядами восставших крестьян под предводительством Ивана Болотникова навсегда отказался от своих прав на Ливонию, оставив за собой только Ивангород. Таким образом получается, что шведы русские земли не завоевывали.
Был в этом договоре и еще один очень интересный пункт, основанный на существовавшем в то время законе о престолонаследии. В нем говорилось, что если кто-то из договаривавшихся государей умрет без наследника, то «другому под руку свою его державство взять, дабы общему лиходею державцу польско-литовскому торжества не было».
Швеция оказала огромную военную и политическую поддержку народному ополчению Минина и Пожарского, которое изгнало из Московского государства польских оккупантов. Вскоре после этого судьбоносного события по наказу шведского короля Густава II Адольфа 21 февраля 1613 года в Москве был созван всенародный собор для избрания русского царя. На нем на русский престол был избран Михаил Федорович Романов – дед Петра I. Взойдя на трон, он подтвердил договор, заключенный Василием Шуйским и Карлом IX, признав тем самым, что если он не назначит никого своим наследником, то Московское царство перейдет под управление Густава Адольфа. Однако случилось так, что в 1632 году в возрасте 38 лет шведский король погиб при Лютцене. Его место на троне заняла королева Кристина. Михаил Романов поспешил принести ей присягу, которой был верен до самой смерти в 1645 году.
Что же касается наследников самого царя Михаила, то из трех его сыновей выжил только один – Алексей, который и стал вторым царем в династии Романовых. Он правил 31 год. И все было бы хорошо, если бы не инициатор церковного раскола патриарх Никон, который подбил «тишайшего» Алексея Михайловича нарушить традиционно дружелюбные отношения России и Швеции. 17 мая 1656 года русский царь вопреки всем ранее заключенным договорам объявил Швеции войну. Правда, боевые действия велись очень вяло, а в 1657 году и вовсе приостановились. Четыре года спустя в Кардиссе был заключен «вечный мир», который снова подтвердил все прежние русско-шведские соглашения. Московский царь признал себя «младшим братом» шведского короля и согласился с тем, что в случае его смерти без наследников, русский престол должен занять шведский монарх.
И тут начинается самое интересное. У Алексея Михайловича, как известно, было три сына: Федор, Иван и Петр. Умирая, он завещал трон старшему, Федору, а вот судьбой двух других сыновей не распорядился. Четырнадцатилетний Федор правил Россией шесть лет. Он был дважды женат, но потомков мужского пола не оставил. В апреле 1682 года молодой царь умер, назначив своими наследниками брата Ивана и сестру Софью, судьба же Петра в завещании не оговаривалась, и некоторые полагали, что тем самым он лишил его прав на русский престол. Однако после смерти царя Федора его завещанием пренебрегли. Еще не успело остыть тело монарха, как в Кремле под предводительством патриарха Иоакима собрались все высшие сановники государства. Своим собранием они признали Ивана Алексеевича «скорбным головою» и решили венчать на царство десятилетнего Петра. Законных наследников престола такой выбор не устраивал. Их можно было понять: Петр, по завещанию Федора, вообще не имел никаких прав на трон.
15 мая 1682 года в Москве ударили в набат, и стрельцы пошли на штурм Кремля. Вдохновительницей бунта стала царевна Софья. Она хорошо понимала, что в случае коронации Петра власть навсегда уплывет из ее рук. В результате кровавых событий она добилась того, что 25 июня 1682 года на престол были венчаны сразу два ее малолетних брата, а она сама до их совершеннолетия становилась верховной правительницей России.
В Швеции зорко следили за драматическими событиями в России. Действия Софьи вызвали в Стокгольме настоящий переполох – ведь царевна имела явную пропольскую ориентацию, а поляки были извечными недругами Швеции. Более желанной фигурой на русском престоле для шведского короля был Петр. Поэтому Карл XI написал Софье, что если в Москве повторится история с убиением царевича, как это было с сыном Ивана Грозного Дмитрием, он немедленно вторгнется в Россию и вступит в свои законные права на русский престол, предоставленные ему «братским» договором. Грозный ультиматум Карла возымел свое действие. Царица Софья заверила шведского монарха, что Петру никто и ничто не угрожает и Россия в угоду Польше не намерена ссориться со Швецией.