Может, поиграем?

«Спасибо, доченька, вот увидишь, мы справимся».

Эти слова навсегда теперь застряли иголкой внутри.

Мать крепко обняла дочь и Мира не слышала о них ровно месяц. Пока ей не позвонили из полиции, и не сообщили, что родители мертвы. Маму и папу нашли в каком-то полуразвалившемся доме, в окружении пьяных собутыльников, которые даже не заметили, что их «друзья» давно уже не дышат.

Слез не было. Не было и траура. Лишь тупая боль. А еще, сожаление, что доверилась и осталась без квартиры.

А сейчас она «король» и будет встречать «своего» сына. Мира посмотрела на «Мирославу», задумчиво смотрящую в сторону окна. Снова отвернулась к отражению. Девушка не могла не признать, что даже если бы на Трандуила напялили мешок от картошки, он бы все равно выглядел безупречно. «Эльф» приложил руку к лицу, до сих пор не смирившись с новым телом.

— Пора. — Известила «Мирослава», сложив руки за спиной и расправляя плечи.

У нее действительно такой жуткий взгляд или это из-за чувств короля, глаза кажутся демоническими?

— Простите.— Тихо прошептал «Владыка».

— За что ты извиняешься? — Голос «девы» был холодным, отстраненным.

Мира собрала все свое мужество и посмотрела ровно, не куксясь.

— За то, что отбираю у вас долгожданную встречу с сыном.

Глаза «эльфийки» расширились, изящные брови изогнулись. Но потом лицо расслабилось и «Мирослава» улыбнулась. А улыбка красивая.

— Твоей тут вины нет. Думаю, обнять сына как хотел бы, я не смогу. Прошу, сделай это за меня. — «Светловолосая эльфийка» подошла ближе.

Тело «Трандуила» сковало. Сам король просит. Да, даже если бы ей за это отрубили руки, она во что бы то ни стало, выполнит эту просьбу и передаст через себя всю любовь отца к сыну.

Конь мчался галопом, чем ближе принц приближался к дворцу, тем быстрее Леголас гнал лошадь. Родной лес, родные деревья. Дом. Как ему не хватало запаха драгоценных земель. Запаха густой листвы и хвои, лесных цветов и ягод, перегнивших листьев и мха. Вот уже показался мост ко дворцу, и фонари, заботливо развешенные верными подданными. Он чувствовал, как его здесь заждались. Чувствовал любовь лесных эльфов.

Конь перешел на медленный шаг. Народ на площади счастливо засвистел, закричал.

— Принц вернулся!

— Принц Леголас вернулся!

Принц спешился, передав поводья конюху, обратил свой взор на дворец. Леголас не мог не признаться себе, что ужасно скучал. Голубые, как яркое безоблачное небо глаза тут же выловили в конце фигуру отца, рядом неизменно стоял Синголо, а с другой стороны совершенно ему незнакомая эльфийка. Принц направился в сторону Орофериона медленно, с почтением и благородством.

«Трандуил» стоял почти у самых дверей в замок, все тело напряжено, спина закаменела, а в глазах ужас. «Мира» стояла по левую руку от «короля» и тело «эльфийки» вздрагивало от каждого нового шага в их сторону Леголаса. Синголо бросал удивленный и недоверчивый взгляд то на златовласую эльфийку, то на своего друга. Если Мирославу он не знал хорошо, то поведение Владыки смущало советника.

«Король» повернул голову на «Миру» и в сердце снова больно кольнуло от взгляда желтых глаз, наполненные счастьем, радостью, отчаянием, болью. Дева видела, как Владыке хотелось сорваться с места и побежать на встречу. Может быть, он так и поступил бы, а может, и нет.

«Не волнуйтесь, Трандуил, я постараюсь, я очень сильно постараюсь. Как там Трандуил Леголаса в фильме назвал? Вспоминай, глупая башка».

Льдинки снова направили свой взор на приближающегося принца. Он был почти рядом, в нескольких шагах. Руки «Орофериона» подрагивали. «Мирослава» схватила себя за предплечье и с силой закусила губу. Мира даже заметила выступающую капельку крови.

«Ой, да насрать!»

«Король» сорвался с места, преодолев это небольшое расстояние, бросился в объятия принца. Леголаса чуть не снесло с ног. Принц даже слегка ахнул, на такое неожиданное проявление чувств.

— Лаэголас. — Прошептал «Владыка» а по щеке пробежала слеза. Мира слишком глубоко чувствовала вину перед королем, и боль Владыки в данный момент.

«Златовласая эльфийка» стояла на своем месте, ногти с силой вцепились в руку. Но лицо выражало предельное удивление.

«Откуда она знает его имя на синдарине, ведь я при ней так не называл сына?»

Король всегда был слишком горд, чтобы обнять так чувственно сына на глазах у всего народа. А эта девушка, могла вообще ничего не делать. Но он ведь сам попросил обнять сына, вместо него, и даже зная, что она еще немного злиться на Владыку за то, что он кинул ее в темницу, эта девушка все равно выполнила просьбу. А ведь она могла сделать все что захочет. Их переселение душ не темные деяния, он чувствовал. Значит, Эру решил наказать Трандуила? Но за что? В чем он провинился?

Синголо выгнул бровь, снова бросая взгляд на светловолосую эльфийку. Слишком знакомое ему поведение. Голова повернулась в сторону обнимающихся отца и сына.

— Ada (отец), я тоже рад тебя видеть. Я так устал с дороги. — Пожаловался Леголас, отстраняя от себя «Трандуила» — В лесу все хорошо?

«Владыка» отстранился, выпрямился.

— Да, конечно, все хорошо. Точно, ты с дороги, ты хотел бы сначала прилечь или смыть с себя пыль? Или может, ты голоден…— Словесный поток прервали.

«Ороферион» посмотрел вниз, заметив, как «светловолосая эльфийка» готова была прожечь в нем дыру.

— Ах, да. Это Мирослава, она… — Мира замялась, не зная, кем она сейчас приходится во дворце.

— Я новый секретарь его величества. Приятно познакомиться с вами, ваше высочество. — С гордостью произнесла «Мира».

Глаза «Владыки» чуть не выкатились из орбит.

— Новый секретарь? Должно быть, ты невероятно способная. Рад с тобой познакомиться. — Леголас лучезарно улыбнулся.

Синголо почти задохнулся воздухом. Когда Владыка успел нанять ее в секретари? Только утром эта девушка сидела в темнице, а уже секретарь? Что произошло с Трандуилом за эту ночь? Слова друга не могли возыметь такого кардинального эффекта.

Советник прочистил горло и подошел к троице.

— Приветствую вас, принц. Надеюсь, дорога была легкой. — Синголо все же бросал взгляд на Орофериона, желая понять, что же произошло.

— Достаточно, в пути проблем не было, и то хорошо. — Леголас покрутил головой, разминая шею.

— Думаю, не стоит более тут задерживаться, пройдемте во дворец. — Подала свой голос «новый секретарь» короля.

— Да, пойдемте. — Подхватил «Владыка».

Праздник в самом разгаре. Музыканты не переставали играть веселые мелодии. Каждый эльф пускался в пляс. Вино разливалось по кубкам. Одна бочка довольно быстро сменяла другую. Огромная поляна наполнена запахом еды, вперемешку с лесным вечерним ароматом. Солнце хорошо прогрело это место, и ветерок лишь приносил несказанную радость и наслаждение, одаривая своей прохладой после знойного дня. Все приветствовали принца, кланялись, и уже не первая эллет подходила к Леголасу, чтобы иметь честь станцевать с сыном Трандуила.

Леголас смотрел в сторону одинокой фигуры, что подняла глаза к небу и с ужасной тоской наблюдала за звездами. Тауриэль держала в руках кубок, покачивая его, даже не притронувшись к вину. Принц давно оставил попытки завоевать сердце королевской стражницы, понимая, что ее сердце уже не здесь. Только из чувства долга, рыжеволосая эльфийка остается подле короля. Принц чувствовал, что его единственная любовь не задержится более в этих землях. Она будет одной из первых лесных эльфов, которые уплывут далеко за горизонт, надеясь обрести душевное равновесие и покой. Как бы он хотел ее утешить, как бы он хотел сейчас держать ее за руку, но он понимал, дева никогда не ответит ему взаимностью, навсегда отдав сердце гному Кили. Как же ему тяжело ее видеть, не способный ничем помочь.

«Мирослава» сидела тихо, ровно держа спину, высоко задрав подбородок и с тоской рассматривая веселящихся эльфов на поляне.

«Трандуил» откинулся на спинку кресла, положив руки на подлокотники, надеясь, что никто не заговорит с ним, ибо как правильно отвечать, совершенно не знал. Как бы хотелось надеть плащ-невидимку или прикинуться вон тем, замечательным деревом. Но и эта неловкая тишина просто разрывала на части мозг. Если сейчас же кто-то не начнет говорить, про «Владыку» вспомнят и придется «жонглировать», а этого Мира не хотела.