Радуга

Мое безмятежное спокойствие прерывает звон стекла, и я вмиг оказываюсь в том месте, откуда раздался неприятный звук.

— Бежим, бежим! — закричал пацан на своего друга.

Но убежать им не удалось, потому что обоих мальчуганов схватила за шиворот, хорошенько встряхнув. Хоть и выгляжу хиленькой, но хватка у меня крепкая, да и удар такой же. Оглядев пространство, заметила одиноко лежащий камень и разбитое стекло магазина. Вот вандалы!

— Ах, вы — гаденыши! Мама в детстве мало порола?! Ну так я буду за нее! — взревела я, не на шутку разозлившись.

Пацаны извивались словно таракашки, но я неумолимо и настырно тащила их в сторону магазина, чтобы выпороть как следует. Пуне научил меня, что мелких засранцев нужно пиздить и пиздить несчадно! Иначе дурь из них не выбить.

Зажав сигарету в зубах, хватаю одного за руку и подвожу к разбитой витрине, второй вырывается, но друга не бросает, а храбро вцепляется в мою руку.

— Отпусти его! — верещит светлый мальчик, повисший на моей руке.

— Ты мне лучше скажи: кто кидал?! — злобно смотрю то на одного, то на другого.

Оба молчат. Ну, раз так.

— Окей, получишь тогда ты. — замахиваюсь, чтобы дать поджопника.

— Микаэла! Что ты делаешь?! — к нам подбегает Азирафаэль, взволнованно оглядываясь по сторонам.

— Наказываю мелких преступников, — пожимаю плечами, но парня не отпускаю, а второй шкет уже даже зубами в мою куртку вцепился.

Выплевываю сигарету, направляя взгляд на ангела, а-ля: «И что ты предлагаешь?».

— Между прочим, они тебе витрину разбили. — хватаю второго за ухо, мальчишка шипит на меня, словно котенок.

— Майк, но насилие — не выход. Отпусти мальчиков. — слушаюсь, потому что Азирафаэль может быть грозным, хотя и выглядит все достаточно комично с его завышенным тоном.

— Ладно! Только без вот этого лица обиженки, ок? — мне же надо как-то защищаться. Отпускаю мальчиков, совсем нехотя. Светловолосый бросил на меня злобный взгляд.

Азирафаэль не даёт парнишкам уйти, а, положив ладони на их спины, повел в магазин, легко улыбаясь и что-то говоря, я заметила, что оба воровато оглянулись на меня несколько раз.

Ну и хер с ними. Пусть сам тогда разбирается. Может, он там им пытку многочасовой лекцией устроит. Надеюсь, что так, потому что я бы за такое их сейчас просто убила.

Осталась ждать на улице, выкуривая уже третью сигарету, учитывая, что не спешила никуда. Закралась мысль, что ангел действительно устроил там мозгополоскание. Все, пора возвращаться. Тушу бычок и направляюсь в сторону входной двери, которая тут же открывается перед моим носом, выпуская на свет божий троих: довольного Азирафаэля и двух виновато понурых головы мальчиков.

— Радужная тетя, простите, мы так больше не будем, — хором произнесли юнцы, отчего мои брови поползли вверх.

Так. Они назвали меня «Радужной тетей»?!

Перевожу удивленный взгляд на улыбающегося кудряша, который коротко кивнул.

— Ну… Эм… Но-но! Увижу — уши оторву! А теперь, бегом домой! — неуверенно, однако злобно проговариваю, косясь на мужчину.

Когда мальчики, взявшись за руки, побежали по дороге, я спокойно подошла к Азирафаэлю, стараясь заглянуть в глаза.

— И ты думаешь, они так быстро исправятся? — приподнимаю одну бровь. Ну, не верю я, что так быстро можно научить уму-разуму.

— В течении недели эти сорванцы будут подметать у магазина, — все также улыбаясь, сказал ангел.

А я не поверила тогда, лишь пожав плечами. Но как и было оговорено, брюнет и блондин целую неделю, каждое утро отрабатывали свое хулиганство.

— Научи меня! Это же обалденно! Что ты с ними сделал! — восторженно заявила опираясь о косяк, переводя взгляд с работающих пацанов на читающего мужчину в кресле.

Азирафаэль нарочито медленно снял очки, хитро сощурившись.

— Милосердие, Микаэла. Будут у тебя дети — научу, — улыбнулся ангел, а мое лицо тут же покраснело.

Я минуту пялилась, как баран на новые ворота, в моем случае — на книголюба, пока до того не дошел смысл слов, и он тоже залился румянцем.

— Это, нет. Прости. Я не подумал о том, что говорю. — Азирафаэль вскочил с места и замахал руками.

— Невозможно, да? — мое внимание было полностью сосредоточено на двух мальчиках, которые весело толкались у входа, а потом и вовсе устроили бои на метелках.

— Прости, породить на свет нифилима равносильно тому, чтобы на Землю ступил антихрист. — ангел берет меня за руку. — Я до сих пор боюсь, что за мои отношения с тобой меня могут развоплотить и больше никогда не дать возможности вступить на Землю. А рождение ребенка будет бесспорным доказательством, чтобы отобрать у меня все, что я люблю. — Азирафаэль прижимает меня к себе, утыкаясь носом в волосы, вдыхая их аромат и целуя в макушку.

— А, чисто теоретически, как оно должно быть? Там ритуал какой-то или типа того? — принимаюсь сильнее, зарываясь носом в ворот пиджака, ощущая щекой неизменную бабочку.

Ангел задумался. Ощутила, как рука скользнула по спине, вызывая приятную дрожь в теле.

— Я должен этого захотеть, не просто подумать, а всем своим существом пожелать этого, — послышался отчаянный и испуганный шепот моего хранителя.

Я лишь поцеловала гладко выбритую щеку. Молчаливая поддержка. Я все понимаю.

Я вспоминаю его уроки мне неинтересного гавота. Просмотры фильмов. Во время ужастиков Азирафаэль очень смешно визжит, как девчонка, и прижимается ко мне, закрываясь подушкой, а на мелодрамах не сдерживает слез, искренне переживая за героев.

Вспоминаю совместную готовку блинов, которые мы ели настолько часто, что от их вида становилось плохо. Вспоминала мягкие прикосновения и джентльменские замашки, ровную спину, цвета грозового неба глаза.

***

Вспоминала все это счастливое время до тех пор, пока сильный кулак не прилетел мне в солнечное сплетение, заставив согнуться и упасть на колени, безуспешно хватая воздух ртом.

— Ах ты сука, — выплевывает ругательство рыжий черт, смотря на меня сверху вниз, сквозь призму темных круглых очков.

Кроули хватает меня за ворот футболки, поднимая над землёй, когда мои лёгкие ещё не возобновили нормальную работу.

— Какая же ты тварь! — сильные руки пригвождают меня к стеллажу, несколько книг посыпались на пол.

Голос вернулся, но довольно хриплый, еле слышный.

— Дай мне объяснить, — шепчу, потому что громче сказать не могу.

— Объяснить?! — кажется, он слетел с катушек, потому что лицо демона искажает ехидная усмешка.

Мужчина разжимает пальцы, и я падаю на пол, больно ударившись поясницей о стеллаж, ещё несколько книг посыпалось вниз.

— Давай-ка лучше я объясню. Я нашел это у себя дома под тумбой. — Кроули вытаскивает из кармана ту злосчастную ручку, которую я и смастерила. Красивая, с золотой гравировкой, точная копия оригинала. — А потом вспоминаю, что именно такую ручку видел у Хастура. Ты, наверное, сейчас мало что понимаешь, да, лицемерная тварь? Так я расскажу. В день, когда Селесты не стало, Хастур пробрался в магазин Азирафаэля, выманив меня из дома. Но он бы не смог, понимаешь? Не смог бы попасть в магазин просто так. Для этого нужна личная вещь Азирафаэля, отданная ангелом добровольно. Если бы в тот день я не оставил ее одну! Ее бы не забрали и всего того, что произошло, не случилось бы! Понимаешь, блять?! — получаю хорошую пощечину, губа лопнула, выступила кровь, которую я быстро слизала, чтобы та не капнула, я понимала, что у меня сейчас нет права что-то говорить, нет адвоката, алиби — лишь отговорки. — Вот он оригинал, Майк. — Кроули достает вторую ручку. — Хастур отдал мне ее после всего, за ненадобностью. И когда я нашел эту чёртову подделку у себя дома, задумался. А какого хрена ангел бы вообще отдал свою вещь демону добровольно? Да никогда! И какого черта, он ушел в тот вечер в ресторанчик в долбаных двенадцать ночи! — ещё одна пощёчина. Демон хватает меня за ворот притягивая к своему лицу, нос к носу, всматриваясь в мои глаза. — Это все ты, сука. Никто не был у меня дома, кроме вас, и эта сраная подделка дала мне ответ на вопрос, что же тогда случилось. Ведь ты так хвасталась своими навыками! Продалась демонам. Ты виновата. И ты заплатишь за все, что сделала! — Кроули замахнулся и его рука зажглась, как факел, мне осталось только покрепче сжать челюсти.