Страница 6 из 16
– Тридцать два километра, причем почти по прямой. Не ближний свет, но раз уж от родителей в наследство досталось, то приходится мучиться.
– Тогда тебе, скорее всего, повезло. В данном участке Улья кластеры не такие уж и большие. Не увидишь своих папу, маму, жену, сестру, дочь, друзей и прочих знакомых личностей в виде зомби, желающих откушать свежего человеческого мяса. А некоторые – видят, более того, специально их караулят в окрестностях родного края. Надеются, что раза не с сотого, так с тысячного им улыбнется удача, и они найдут свою семью в иммунном виде. Только я почти не слышал о счастливом финале подобных историй. Либо зараженные сожрут, либо пристрелит какой-нибудь гаишник, которого из-за прорастания грибницы в мозгах переклинит.
– Не могу назвать себя великим знатоком истории… Но, думаю, люди бы заметили, если бы у них из-под носа исчез такой значительный кусок территорий. Даже если он потом вернется, пусть и без людей или каких-нибудь мутантов.
– А хрен его знает, как это все работает! Факт есть факт – кластеры прибывают к нам из целой кучи миров. Может мы здесь и не совсем мы. Может мы – только копия нас настоящих. Думаю, только внешники могли бы дать ответ на этот вопрос… Если бы они с кем-нибудь из нас соизволили поговорить, а не сразу потащили бы на разделочный стол.
– Внешники?
– Несколько развитых цивилизаций как-то могут посылать в Улей свои экспедиции на постоянной основе и даже возвращают их обратно. Вот только я тебе с их представителями знакомиться не советую. Мы для них – не люди. Мы для них – опасное сырье! Если споры нашего гриба-паразита попадут в их миры – то те нафиг вымрут или как минимум обезлюдят. Но и отказываться от такого источника плюшек эти ребята не собираются. От зараженного нормальному человеку ничего имплантировать или там переливать нельзя, а от иммунного – представь себе можно! Ну, если осторожно. Вытяжка из моих яиц, надпочечников, гипофиза, щитовидки и прочей требухи для них идет куда дороже своего веса в бриллиантах, ибо является натуральным эликсиром молодости. С этими уродами, режущими людей как скот, сотрудничают только муры. А это – худшие из худших бандитов Улья. Элитники, по крайней мере, просто сожрут. Они не станут отрывать от жертвы кусочек за кусочком и терпеливо ждать, когда нарастет новое мясо, чтобы раз за разом снимать «урожай».
Гектора передернуло. Он почему-то сразу поверил в слова Косого. Может потому, что в его родном мире, казавшемся на фоне Улья таким тихим и мирным, существовали твари в человеческом обличье, охотящиеся за органами других? А также устойчивый спрос на новенькие «запчасти», вырезанные из жертв, кому всего лишь не повезло быть молодыми и здоровыми. И это в то время, когда подобное повсеместно осуждалось моралью, а преступников такого калибра неустанно выслеживали слуги закона. На новость о привычках внешников и муров Маслов мог ответить только одно:
– Ну и мерзость…
– Да не то слово! Когда кто-нибудь притаскивает в стаб живого мура – это отличный праздник! На кол мы этих мерзавцев, как правило, сажаем только для начала! А с внешников обычно просто сдираем их герметичные маски и наслаждаемся выражением ужаса на их мордах, когда уроды понимают, что заразились и скоро мозги захавает прорастающая грибница.
– Так, давай переведем тему, пока мне снова плохо не стало! А можно как-нибудь стать иммунным, если раньше ты таким не был?
– Конечно. Мне известно целых два способа, да только оба почти фантастические. Первый – найди великого знахаря и убеди его тебе помочь. Я подобных типов в жизни видел только три раза и каждый из них ломил за свои услуги такую цену, что танка бы на их оплату едва-едва хватило. Ну и второй. Съешь белую жемчужину. Вот только твари, из которых такое добывают, они не только редкие… Они… Блин, я не верю в приметы, но их лучше действительно вслух не упоминать. Короче, бывали случаи, когда такие монстры в одиночку сносили стабы. Считай – города. Города, где каждый житель даже ночью не расстается с оружием, по периметру в землю мины закопаны, да еще в обязательном порядке есть тяжелая артиллерия вроде танков, пушек, на худой конец минометов!
– Вердикт понятен. Если не повезло, то: «Выпей йаду, убей себя ап стену». И надейся на более удачную реинкарнацию. Ладно, тогда… Стой, что ты делаешь?
Косой дожевал палку сырокопченой колбасы и начал лениво покусывать вторую, но видимо у его проткнутого желудка все же были пределы. И лишняя пища туда уже не влезала. Поэтому он слегка разгрузил тачку, выложив из нее на пол часть продуктов, а после достал из кармана сверкающие хромом полицейские наручники. Притом они не остались лежать у него на коленях просто так, а медленно поплыли по воздуху к Гектору.
– Приковываю тебя. Отойди, кстати, к верстаку, чтобы было к чему второй браслет пристегнуть. Меня чего-то в сон клонит, да и больно постепенно становится. Видимо, спек выдыхается. Посплю, пока могу, но у меня нет желания проснуться съеденным. Или вообще не проснуться. – Объяснил свои действия Косой, потирая лоб. Выглядел он как-то бледновато, но с учетом полученных ран было странно, что упадок сил настиг его только сейчас. – Да ладно, не дрейфь! Захочешь в туалет – кинешь в меня оттуда какой-нибудь штукой. Сразу пойму, что ты еще жив. Зараженные – они метательным оружием не пользуются. Даже за умниками из элиты такого не замечено.
Одновременно с погасшим фонариком в подвале воцарилась тишина, нарушаемая лишь дыханием двух людей и смачным чавканьем. Видимо перед тем, как уснуть, Косой решил еще немного подкрепиться захваченными на кухне продуктами. Но скоро прекратилось и оно. Гектор, чье левое запястье теперь было пристегнуто к ножке массивного тяжелого верстака при помощи наручников, долго ворочался с места на место, пытаясь найти наиболее удобную позу, но комфортно устроиться так и не сумел. В голове его бродило множество мыслей, причем все как одна негативного толка. Если ситуация, в которую он попал и могла стать хуже, то очень ненамного… Во всяком случае, так полагал Маслов до тех пор, пока не осознал один простой факт. В тишине подвала, кажущейся абсолютной, остался только один единственный источник шума. Он сам. А приковавший его наручниками к ножке верстака Косой больше не дышал.
Глава 2
Вопреки первоначальным опасениям Гектора, он не умер от голода и жажды спустя несколько суток непрерывных мучений. У него получилось освободиться, причем, даже относительно быстро – всего за десять минут паники и судорожных метаний на одном месте. Достаточно было просто свалить с верстака весь лежащий там хлам, а потом еще и из его внутреннего пространства, достать засунутый туда хозяевами условно полезный мусор вроде обрезков труб, кусков металла разной формы, молотков, ржавых вентилей для кранов и прочих изредка применяющихся в быту предметов. Изрядно облегченную же мебель получилось просто перевернуть, опрокинув на пол со страшным грохотом. Произведенный при этом шум мог бы разбудить и мертвого, но Косой на него никак не отреагировал. Зато данный звук услышал кое-кто еще. Кое-кто, кого Гектор видеть очень бы не хотел, но не увидеть его вовремя в темноте подвала боялся еще больше. Мощный удар заставил ведущую наружу дверь содрогнуться как раз в тот момент, когда мужчина стаскивал браслет наручников с задравшейся в воздух ножки верстака. Маслов не смог удержаться от испуганного вскрика и, видимо, сделал это зря. Раздавшееся лишь в нескольких метрах от него мощное басовитое урчание спустя какую-то секунду потонуло в треске выламываемой преграды. На досках построивший усадьбу генерал не экономил, но все же это было дерево, а не сталь. И долго оно против напора чудовища продержаться не могло.
– Черт, черт, черт! – Гектор бросился к телу Косого, но так спешил, что споткнулся об им же сброшенный с верстака хлам и, растянувшись, больно саданулся лбом об тачку. – Где этот долбанный фонарь?!
Источник света, без которого в подвале перемещаться было затруднительно, попадаться под пальцы упорно не желал. Жадно обшаривающие еще теплый труп руки успели три раза наткнуться до крови на что-то острое, перевернули немедленно разлившуюся флягу с живчиком, долго искали кнопку включения на изрядно обглоданной палке колбасы и даже умудрились извлечь из внутреннего кармана кожаной куртки пистолет. Но столь желанный пластиковый корпус фонаря словно испариться умудрился. А тем временем дверь под ударами монстра трещала все отчаяннее и отчаяннее. Маленький пластиковый прямоугольный предмет, отыскавшийся в одном из карманов, едва не улетел куда-то в сторону, и лишь в последний момент Гектор сообразил, что это дешевенькая зажигалка. Кремень, чиркнув, воспламенил крохотную струйку газа, и в свете дрожащего язычка пламени Гектор первым делом увидел глаза. Большие, желтые, полные голода и какой-то неизбывной злобы. Они располагались на морде существа, словно явившегося в реальность прямо из ночных кошмаров. Громадные вытянувшиеся вперед челюсти, мертвенно-бледная кожа, какие-то ороговевшие нашлепки на лбу. Но при всем этом в монстре еще можно было различить черты человека, которым он когда-то был. Когда-то давно. Издав новую порцию урчания, чудовище подалось вперед… Но в проделанное им отверстие смогло просунуть только лишенную волос бугристую голову, украшенную костяным гребнем и потому отшатнулось обратно. С удвоенным энтузиазмом оно принялось доламывать дверь, в которой уже умудрилось проделать не самых маленьких размеров отверстие. Его кулаки, каждый размером с кирпич и видимо той же прочности, мощными ударами буквально крошили толстые доски в щепки. Еще секунд пять, ну максимум десять – и в дыру смогут пролезть плечи монстра. А, следовательно, и весь он целиком.