Страница 46 из 52
— Пойдем, — снова позвала Лора, углубляясь в сад.
Горин, слегка насупившись, последовал за ней.
— Ладно! — крикнул вслед доктор. — Когда понадоблюсь, позовешь!
И было не совсем ясно, кому именно это адресовалось.
Денис и Лора, шурша листьями, устилавшими землю, уходили в глубь сада, который становился все шире и больше, а деревья его приобретали все более необыкновенные, фантастические формы. Наконец Лора остановилась. Теперь они были одни. Их взгляды встретились. Денис приблизился к женщине, уже не опасаясь ее исчезновения. Вдруг тишину сказочного сада нарушили доносившиеся издали глухие удары. Горин оглянулся и увидел вдали высоко подпрыгивающие точки. Он сразу вспомнил: это рыжие скачущие псы, у которых ноги, как у кузнечиков, — коленками назад. Сильно отталкиваясь и высоко подпрыгивая, они, разведя лапы, перепонкой соединенные с туловищем, слегка планируют вниз, шумно ударяясь о землю. Теперь уже был слышен и их свирепый лай.
— Бежим! — сказал он.
— Бесполезно. Они догонят. Надо лететь.
— Но я же не умею!
— Кто тебе сказал? Дай руку. Вот так. Теперь делаем разбег. Не спеши, спокойнее. И не подпрыгивай. Надо вспомнить ощущение полета. Ведь мы летаем не за счет рук и ног, а только благодаря ощущениям.
Денис вспомнил, как много раз он парил то над землей, то над крышами домов, то под самыми облаками. Это чувство трудновоспроизводимо, если оно забыто. Но все же… Горин вдруг ощутил себя невесомым, частью окружающего воздуха, нет, легче воздуха, и его ноги оторвались от земли.
— Молодец! — Лора крепко держала его за руку, увлекая за собой. — Ты знаешь, о чем теперь нельзя думать.
— О падении.
— Даже не произноси вслух этого слова.
И вот скачущие псы замелькали рыжими спинами прямо под ними, застучали о землю, залились неистовым лаем. Недолет. Снова недолет.
— Осторожно! — Лора резко взмыла вверх.
Денис машинально поджал ноги, и огромный пес, щелкнув острыми белыми зубами, пролетел совсем близко.
Теперь они летели достаточно высоко. Собаки стали казаться черными блошками, и их голоса унес встречный ветер. Лора отпустила его руку.
— Догоняй! — она снова круто взмыла вверх. — Ведь мы можем парить в облаках!
Земля покрылась белой дымкой, временами полностью исчезая за ней. Мощные облака громоздились вокруг, словно айсберги, вверху между ними проглядывали все такие же неестественно яркие звезды. Денис и Лора наслаждались бес-крайностью простора и воцарившимся вокруг покоем. Но будто какая-то злобная сила не хотела оставлять их вдвоем. Небо сотрясли нарастающие раскаты грома. В глубине облаков прорисовались расплывчатые темные силуэты. Лора забеспокоилась, заторопилась к Денису.
— Черные всадники! — закричал он, пересиливая накатывающийся гул.
Горин помнил: это они гоняли его в поднебесье, когда он был болен и, усыпленный димедролом после долгой бессонницы, не мог убежать из сна. Теперь он, схватив Лору за руку, увлек ее вниз.
— Лица! — кричала она, оглядываясь на летящие по небу тени. — Вспомни лица!
Но Денис не помнил ни одного. Черные всадники на таких же черных конях быстро настигали, сотрясая воздух. Вместо лиц у них были черные маски.
— Это призраки ночи! — закричал Горин. — У них нет лиц!
— Есть! Вспоминай!
Массивный конь, несущий таинственного воина, грудью вклинился между ними, разъединив их руки. Всадник попытался ударить Дениса копьем. Но в последний момент сквозь его маску вдруг смутно проявились черты лица, в котором Горин узнал одного из своих давних приятелей.
— Господи, а я всегда думал, что у меня нет врагов, — воскликнул он.
Опознанный всадник тут же метнулся прочь, а писатель, утратив ориентацию и равновесие, полетел вниз. Он угодил в небольшое облако, потеряв из виду своих преследователей. Выпав из него, Денис оказался в центре яркой вспышки, после которой на мгновение стало темно.
Когда тьма рассеялась, Горин увидел новый пейзаж. Фиолетовое небо и висевшая в нем огромная красная луна были таких густых и сочных цветов, каких писателю не доводилось видеть ни во сне, ни наяву. Поразившись, он забыл о необходимости сдерживать падение и, спохватившись уже у самой земли, едва успел затормозить. Поднимая клубы пыли, он упал на землю, и тотчас во все стороны от него отскочило и раскатилось множество оказавшихся рядом больших и маленьких камней. Едва Горин встал на ноги, как разнокалиберные камни задвигались, запрыгали, начали кататься и ползать вокруг, а потом дружно атаковали чужака: одни прыгали, стараясь угодить в голову, другие подползали под ноги, пытаясь опрокинуть, а крупные валуны накатывались, стремясь подмять под себя. Пригибаясь, уклоняясь и перепрыгивая, Горин бросился наутек. Камни, шурша, треща и стуча, помчались вдогонку. Тогда Денис предусмотрительно перебежал на пригорок. Камни устроили настоящий штурм, но не смогли подняться и до середины склона.
На пригорке расположился водоем с черной водой. Горин пошел вдоль берега. Но из темных глубин, создавая волну и разбрызгивая вокруг содержимое водоема, выпрыгнула огромная лягушка. Вернее, это был человек-лягушка, а еще точнее — женщина-лягушка ярко-синего цвета. Нижняя половина ее была больше лягушачья, верхняя — больше человечья. Издав торжествующий вопль, существо, уставившись на потенциальную добычу немигающими глазами и громко шлепая перепончатыми лапами, ринулось к Денису. Не успев еще как следует отдышаться, он вынужден был вновь припустить во весь опор. Лягушка плюнула ему вдогонку длинным липким языком. Денис на бегу поднырнул под ветви раскидистого колючего дерева без листьев, и лягушачий язык запутался в них. Дерево тут же затрещало, заскрипело, размахивая ветками: оно не то пыталось освободиться, не то силилось оторвать лягушке язык. В тот же момент с кроны его взвилась в небо огромная птица, которую Горин не успел рассмотреть.
Он уже увидел вдали странный одноэтажный дом с закрученной спиралью трубой и, думая о том, что ему не мешало бы, наконец, передохнуть, трусцой побежал туда. Птица же, описав круг высоко над головой, с диким ревом стала пикировать на него. Горин с ужасом разглядел, что это не птица, а пасть с крыльями. Да, это была даже не голова, только широко раскрытая зубастая свирепая пасть, сквозь которую проглядывал кусочек фиолетового неба.
Горин разбежался, подпрыгнул и, на секунду зависнув над землей, попытался взлететь. У него ничего не вышло, и пасть, пропустив писателя сквозь себя, с некоторым опозданием лязгнула зубами. Денис плюхнулся на землю.
— Нет, здесь без доктора не обойтись, — вслух сказал он, поднимаясь.
— Что, тяжко? — спросил Нигиль, появляясь сзади.
Он был уже без шляпы и в довольно потрепанном виде.
— Сейчас увидишь! — сердито сказал Горин, но в душе почувствовал облегчение. — Все, что здесь происходит, это просто какой-то бред.
— Не удивительно, — доктор беспокойно огляделся по сторонам, — ведь ты попал в сон сумасшедшего.
— Что-что?
— Произошло частичное наложение сномиров.
— И что?
— Ничего хорошего. Ты попал в сон сумасшедшего, — медленно и с расстановками повторил Нигиль.
— А я, по-твоему, кто?
— Ну, у тебя просто не все дома, а это сон настоящего сумасшедшего, — терпеливо объяснил доктор и стал стряхивать пыль с одежды.
Пока он отряхивался, Горин с изумлением наблюдал, как мимо бежали ноги в валенках. Куда делось остальное тело — гадать было бесполезно, однако ноги в зимней обуви, кажется, чувствовали себя превосходно. Они коротко задержались возле Нигиля, одна из них, хорошенько размахнувшись, пнула доктора сзади, и обе быстро-быстро помчались дальше. Возмущенный доктор жадно поискал глазами, что бы бросить им вслед, но ничего подходящего не нашел. К тому же было уже не до бесхозных ног. Услышав нарастающий рев, Денис и Нигиль, не сговариваясь, побежали в сторону дома и, несколько не добежав до него, как по команде, залегли. Пасть, едва не задев их, пролетела выше и, издав крякающий звук, ударилась в стену строения. Затем, снова взвившись ввысь, она пошла на очередной заход.