Мой бесстрашный герцог

Теперь же такая возможность появилась. Она, можно сказать, сидела рядом с ним. Оказавшись в этой ситуации, Марк испытывал смущение. Он не был готов к такому повороту событий, однако точно знал, что не намерен давать жизнь ребенку, которого он потом не будет знать. Кроме того, идея интимной близости только ради рождения ребенка представлялась ему отталкивающей. Ребенок должен быть зачат в любви, страсти и удовольствии – в этом Марк нисколько не сомневался.

– Да, я хочу проводить время с моим ребенком, – проговорил он наконец. – Но мое условие о другом…

– Тогда что же у тебя за условие? – Глаза Николь метали молнии; она явно теряла терпение.

Марк несколько секунд всматривался в ее лицо, потом его взгляд опустился к декольте.

– Я нахожу твою идею совершенно неприемлемой. Не может быть интимной близости без страсти. Мы будем заниматься любовью – или никаких сделок.

Глава 14

Николь уронила ложку в тарелку, расплескав ее содержимое по белоснежной скатерти. Вскочив на ноги, она закричала:

– Нет, нет, нет! – «Этот человек рехнулся!» – добавила она мысленно.

– Не понимаю, почему это тебя так расстраивает, – с невозмутимым видом проговорил Марк.

Упершись ладонями в стол, Николь устремила на мужа горящий взгляд.

– Нет, это абсолютно исключено, – заявила она. – Просто нет, и все. Я не могу, я не буду… – Она не могла объяснить, почему не сможет принять такое условие. А он почему-то всегда все усложнял!

– Николь, я не вижу никаких причин. Вспомни, мы ведь очень неплохо проводили время в постели, – добавил Марк с улыбкой.

О, как же ей хотелось стереть эту наглую улыбку с его красивого лица. Да уж, время в постели она прекрасно помнила, хотя и делала все от нее зависевшее, чтобы не помнить.

– Прошлое сейчас не имеет значения, – тихо сказала Николь.

Марк поднял свой бокал и в задумчивости уставился на него, легонько взбалтывая вино.

– А я полагаю, это имеет огромное значение. Если мы намерены зачать ребенка, то вполне можем насладиться процессом.

– Нет, исключено.

Он намеренно провоцировал ее. Вероятно, пытался унизить, поставить в неловкое положение.

В столовую вошел лакей. При виде Марка, переместившегося ближе к хозяйке, он явно удивился, но тут же овладел собой и поспешил поставить перед ним тарелку с очередным блюдом. Марк дождался его ухода, затем снова поднял взгляд на жену. И все это время он продолжал вертеть в пальцах бокал с вином.

– Значит, ты отказываешься? – спросил он.

Николь пристально взглянула на него. Что ж, она еще поборется. В конце концов, в эту игру играют двое. Он ведь хочет получить это новое назначение, не так ли?

– Да, я отказываюсь. – Она вскинула подбородок.

– Ладно, хорошо. – Марк поставил бокал на стол и скрестил руки на груди. – Тогда я вернусь в Англию и постараюсь получить назначение без тебя. А ты останешься бездетной.

Николь стиснула зубы. Будь он проклят! Он разгадал ее блеф.

– Ты готов отказаться от высокого поста ради такого нелепого требования?

– Я не желаю, чтобы меня использовали в качестве жеребца-производителя. У меня есть шанс получить назначение и без тебя, а у тебя нет ни единого шанса родить законного ребенка без меня.

Николь до боли прикусила губу. И тут же ощутила во рту привкус крови.

– Ублюдок… – процедила она сквозь зубы.

Марк улыбнулся и сделал глоток вина.

– Уверяю тебя, я не ублюдок. Когда я родился, мои родители состояли в законном браке. Зато возможность родить незаконнорожденного малыша есть у тебя. Обратись к графу. Думаю, он с удовольствием оплодотворит тебя. Довожу до твоего сведения: я буду здесь еще два дня. Никто тебя не осудит, если ты через девять месяцев после этого родишь ребенка.

Николь хотелось рычать и топать ногами.

– Ты же знаешь, что я этого не сделаю, – тихо ответила она.

– Ничего я не знаю. Более того: похоже, я и тебя совсем не знаю.

– А когда-нибудь знал? – Николь уставилась на свой бокал.

Ее муж не ответил. И оба они сидели в молчании несколько секунд, показавшихся им вечностью. Наконец, осушив свой бокал, Николь пробормотала:

– Будь ты проклят. Зачем ты все так усложнил?

Марк в задумчивости посмотрел на жену.

– По-моему, это ты все усложнила, дорогая. Если ты хочешь ребенка, моего ребенка, законного наследника, то должна всего лишь согласиться получать удовольствие в постели с мужем. Я ведь прошу совсем немногого. И я совершенно не понимаю, почему ты так противишься.

Внезапно сообразив, что некоторое время сдерживала дыхание, Николь шумно выдохнула. Ей следовало мыслить рационально, исключить эмоции. Этот человек был прав. Пусть он провалится в преисподнюю, но он прав! Она вела себя глупо. Он ясно обозначил свое требование, заявив, что через два дня возвращается в Англию. Она знала мужа довольно хорошо и не сомневалась: если он выдвинул какое-либо требование, его треклятая гордость не позволит ему изменить решение.

И если она хотела ребенка, законного наследника, то ей придется играть по его правилам. Он переиграл ее. Проклятье! Она не сможет выдать незаконного ребенка за его сына или дочь. Так уж ее воспитали. Она ведь дала брачную клятву перед Богом… Пусть ее брак не стал счастливым, только она все равно всегда серьезно относилась к своим обязательствам и не собиралась обманывать мужа – и не важно, чем он сам занимался все эти годы. Правда, до нее никогда не доходили слухи о его любовницах. Хотя… Возможно, дело в том, что она жила от него слишком далеко. К тому же… Слышать новости о нем было больно, и она категорически запретила матери писать о нем. Конечно, это не помешало ей регулярно задавать вопросы о ее замужестве, но зато Николь была избавлена от сплетен.

Она встала и швырнула салфетку на стул.

– У меня пропал аппетит. Думаю, ты уже договорился о нашем возвращении в Лондон?

На красивое лицо мужа мгновенно вернулась ухмылка.

– Да, естественно.

– Вот и хорошо. Я согласна на твои условия и хочу выехать завтра на рассвете. Чем быстрее все кончится, тем лучше. – Она отвернулась и быстро вышла из комнаты.

Глава 15

Марк подъехал к дому Николь на рассвете. Над лавандовыми полями еще стелился утренний туман, а на обочины длинной грунтовой дороги, которая вела к дому, выскакивали, резвясь, олени. Он вдохнул прохладный и чистый утренний воздух, напоенный ароматом лаванды. Франция была бы прекрасной страной… если бы здесь не жили его враги.

В городе он нанял экипаж, чтобы доехать до Кале, где они поднимутся на борт парохода до Дувра. Все путешествие займет два дня. После ужина накануне вечером Марк покинул дом Николь с торжествующей улыбкой на лице и остаток вечера провел в поисках самого комфортного средства передвижения, которое только можно было найти в срочном порядке. В конце концов ему удалось отыскать экипаж с трезвым и благоразумным (по крайней мере, на первый взгляд) кучером. И, что еще важнее, кучер согласился довезти их до самого Кале. Деньги, как известно, могут творить чудеса.

Николь опаздывала. Впрочем, так было всегда. Марк прохаживался по вестибюлю, заложив руки за спину. Он уже в третий раз взглянул на свои карманные часы, когда, наконец, на лестнице появились Николь и ее горничная. Марк поднял глаза – и его сердце забилось быстрее. Намного быстрее. В сером дорожном платье, в серебристой накидке и такого же цвета шляпке Николь выглядела королевой, отправляющейся в путешествие. И одевалась она для него, одевалась для их совместного путешествия. Внезапно у Марка возникло странное чувство… Казалось, он везет домой любимую жену.

Два лакея несли большой сундук, а Николь в одной руке держала небольшую дорожную сумку, в другой – серый шелковый ридикюль. Она окинула Марка хмурым взглядом и, не останавливаясь, быстро прошла мимо него к двери.

– Я нанял достаточно большой экипаж, чтобы твоя горничная могла ехать с нами, – сказал Марк, догнав жену.