Ледяная синева

Ну, а как еще скажешь? Прямоходящие. Пара рук, две ноги, одна голова. Хвоста, рогов и крыльев не видно. Одеты, мягко говоря, непривычно, но наверняка соответственно здешней моде или требованиям климата. Если только это не собственный мех. А то ведь издалека не сразу и поймешь. Завязок или пуговиц не разглядеть.

Тот что повыше опирается на длинное, в рост, копье. Второй — который пониже и более косматый — тоже держит палку. Но больше похожую на посох, чем на оружие, потому что наконечника, как у копья, не видно. Впрочем, разница не существенная, в умелых руках и дамский веер опасен.

— Это аборигены? — тихо поинтересовалась Аня, уже стоявшая рядом с Тихоном.

— Вполне вероятно. Или вроде нас… — пожал плечами парень. — Робинзоны… Заблудились в космосе. Высадились на необитаемой планете и… одичали.

— Шутишь?

— Предполагаю. Версия ничем не хуже твоей. Но если и аборигены — то цивилизация здесь только зарождается. Поскольку Гулливер не заметил с орбиты никаких признаков промышленного производства. Да и судя по наряду наших гостей, технология изготовления тканей и, хотя бы, бронзового оружия ими еще не открыта.

Тихон подумал и добавил:

— Но, к такому же результату может привести и одичание. Поэтому я и упомянул о жертвах крушения. Без соответствующего оборудования и культурного общества — процесс скатывания изолированной группы к уровню первобытно-общественных отношений происходит очень быстро. Всего лишь за поколение лет. А у одиночки — еще быстрее.

Неизвестные явно прислушивались к разговору, но сами молчали и даже не шевелились. И только когда Тихон сделал шаг навстречу, оба одновременно бухнулись на колени и коснулись лбами земли. Это движение позволило заметить, что у них за спинами имеются капюшоны, и значит, это все же одежда. А вот что должны означать их поклоны, предстояло еще понять.

Увы, не в этот раз. Дав Тихону сделать еще пару шагов, оба неизвестных резво вскочили и бросились наутек. Врассыпную. Да так быстро, что пока Тихон решал за которым из них смотреть, оба скрылись из виду.

— Ну что за народ? Никакого воспитания… — процитировал Тихон одну из любимых присказок отца, смысла которой, правда, он до конца и сам не понимал. — Ни мне «здравствуйте», ни тебе «спасибо».

Аня, кажется, тоже не поняла, что парень хотел сказать, потому что переспросила:

— Спасибо? А за что?

— Не знаю.. Но раз так низко кланялись, значит, есть за что. Ладно, на сегодня сюрпризов хватит. Купание и рыбную ловлю перенесем на завтра. Возвращаемся на корабль, пока к нам еще кто-нибудь не пожаловал. И с легким бластером я больше наружу не высунусь. По крайней мере, пока Гулливер так сильно занят.

Глава 12

Глава двенадцатая

Все что произошло после возвращения на яхту, случилось как бы само собой. Сняв скафандры Аня и Тихон, не сговариваясь, вместе зашли в камеру ионного душа. Там долго и сладко целовались. Пока автоматика не забеспокоилась и не включила красное освещение, предупреждающее о том, что цикл обработки давно завершился и пора освобождать душевую.

У парочки это вызвало приступ смеха и еще более жаркие объятия. Затянувшиеся еще на один цикл санобработки, поскольку Тихон случайно задел ладонью кнопку повторной процедуры, и выйти раньше все равно не получилось бы.

Потом, не одеваясь и не разъединяя объятий, словно в танце, они переместились в каюту для отдыха, где, подталкивая друг дружку, упали на большущее, поистине императорское ложе. Видимо, Великий Князь (еще совсем не старый и холостой мужчина), когда заказывал перепланировку боевого катера, тоже подразумевал некие милые шалости, помогающие скрасить досуг во время перелетов.

— Гулливер, потуши свет…

— И отключи внутренние видеокамеры…

Дважды повторять ИскИну не пришлось. Комната погрузилась в приятную полутьму, освещаемую словно старинными свечами, десятком едва тлящихся желтых и зеленых огоньков — индикаторов на пульте внутренней связи и жизнеобеспечения.

Несмотря на то, что и у Тихона, как и у Ани совершенно не было опыта в подобных делах, все получалось у них естественно и правильно. Они словно дополняли друг друга, интуитивно предугадывая желание партнера раньше, чем те были высказаны. Хотя, какие там особенные желания могут быть у парня или девушки, знающих о сексе лишь то, что демонстрировалось на уроках естествознания или… в фильмах под грифом «ХХХ». Тем более, что, как оказалось, ни первое, ни второе, на самом деле не имеют совершенно никакого отношения к настоящим эмоциям и любви.

И даже, если бы в этот раз не дошло до кульминации, никто из них не почувствовал бы себя обделенным нежностью и лаской. Парня, и девушку захлестнула такая мощная волна блаженства и счастья, что все остальное не имело ни смысла, ни содержания. Во всей Вселенной были только они. Двое… но, как одно целое… И любая попытка разорвать это сладкое единение приравнивалась к мучительной агонии и смерти.

Ничего удивительного. Еще древние утверждали, что человек это не отдельная особь, а союз мужчины и женщины. И рождается он лишь после того, как две половинки соединятся, дополняя друг друга. Не в смысле секса или для зачатия ребенка, а формируя полноценную личность.

Миг или вечность длилось слияние тел и душ, неизвестно. Счастливые часов не наблюдают. А потом пришел Морфей, бесцеремонно разогнал всех Амуров… и Аня с Тихоном сладко уснули. Держа друг друга за руки…

— Внимание! Фиксирую нарушение периметра!

Голос ИскИна доносился словно из другой Галактики. Тихон с трудом открыл глаза и увидел прямо перед собою такое же, как и у самого, сонное выражение на лице Ани. Словно в зеркало смотрелся. Только на этот раз и впервые в жизни, то что он видел, нравилось парню гораздо больше чем все, что он созерцал обычно.

— Доброе утро… — негромко произнесла девушка, улыбаясь и сладко потягиваясь.

— Доброе…— вместо Тихона ответил Гулливер.

— Не понял? — нахмурился фон Виден. — Это еще что за фокусы? Я же приказывал отключить видеонаблюдение.

— Камеры отключены, — бесстрастно отрапортовал ИскИн. — Микрофоны — нет. Такого распоряжения не поступало.

— Вот зараза… — прыснула девушка, поднимаясь с кровати. — Был бы человеком, решила бы что он это нарочно.

Длинные золотистые волосы были ее единственной одеждой, и Тихон почувствовал непреодолимое желание затащить Аню обратно под одеяло. Но Гулливер не дал ему такой возможности.

— Повторяю. Зафиксировано нарушение параметра карантинной зоны. Какие будут распоряжения?

— Выводи картинку на монитор.

Дисплей на стене каюты засветился, и Аня с Тихоном увидели словно продолжение вчерашнего визита неизвестных гостей.

Только на этот раз их было гораздо больше. Дюжины две. И сегодня незнакомцы не просто так глазели на звездолет, а занимались интенсивными земляными работами. Точнее — там же, у кромки воды, гости вкапывали пять столбов. Разной высоты и толщины…

— Ограду строят, что ли? — предположила Аня.

— Не похоже.

Как аграрий Тихон не просто видел, но и сам установил не одно ограждение, причем, в самых разных целях и прекрасно знал, как они выглядят.

— Обычно, опоры устанавливают примерно одинаковой высоты. А тут сама видишь. Один — в рост человека, другой — скорее колышек, чем столб. Даже не закапывают — забивают.

— Действительно. Что ж, подождем, пока закончат. Тогда и поймем, что там происходит…

— Разумно… А мы тем временем можем… — Тихон посмотрел на Аню, но та уже шла к дверям, закутавшись в простыню, как в тогу, и закончил мысль несколько иначе, чем планировал изначально. — Позавтракать…

— Вставай, лежебока, — выйдя из душа, девушка дернула его за пальцы на ноге. — Не знаю как ты, а я так проголодалась, что готова слопать даже того вчерашнего кракозябра. Вместе с хвостом.

— Присоединяюсь. Гулливер, изображение в рубку.

Пока Тихон одевался и занимался утренней гигиеной, Аня успела приготовить традиционный кофе со сливками и парочку горячих бутербродов. С ветчиной и сыром. При этом, чувствуя себя в простыне, а ля римская тога, совершенно свободно, словно всегда именно так и одевалась по утрам. И явно не торопилась изменить наряд. Что тут же подтвердила, присаживаясь к столу и поправляя ткань на груди.