Страница 86 из 90
Найдя свободное место на парковке, вышла из машины, стряхнула невидимую пылинку с груди и направилась к металлическим дверям.
Надеюсь, там все еще способны думать после дегустации девятилетнего коньяка, потому что некоторые вопросы так и остались без ответов. Может, они и не так важны, если Вера призналась, но надо все доводить до конца. Только для начала…
Я влетела в кабинет Костика без стука и с ходу рявкнула:
- Леша!!!
Ботаник, сидевший на кушетке, подскочил. Костик подавился коньяком и спросил:
- Чего ты орешь-то так?
А Леша повернулся и вздохнул:
- В чем я опять провинился?
Я подошла ближе и ткнула в него пальцем, нависнув сверху:
- Ты по пьяни ни с кем не трахался, пока я была в Чехии?
Теперь настала его очередь подавиться. Ничего, врач рядом. И этот самый врач сейчас откинулся на спинку стула, сложил руки на затылке и усмехнулся:
- Эх, жаль попкорна нет.
- Ивонна, ты обкурилась, что ли? – смотрел на меня обескуражено Леша. – С чего такие вопросы?
- Не хочу, чтобы меня какая-нибудь обиженная баба мышьяком траванула.
- Не самый приятный уход на тот свет, - не преминул заметить Костик. – В блевотине и дерьме. Ивонна, может, ты присядешь и выпьешь, заодно успокоишься и объяснишь, чего на мужика набросилась.
Я забрала у Леши кружку и залпом опрокинула в себя содержимое. Это только Клементьев может пить дорогущий коньяк из совдеповской кружки.
- Рассказывайте, Ивонна Сигизмундовна, - наконец-то обрел дар речи Ботаник.
- Лучше плесните мне еще, - покрутила я кружку в руках и, пока Костик начислял коньяк, включила запись своего разговора с Верой.
Судя по выражению лиц всех троих, надо было захватить еще ящик чего-нибудь сорокаградусного. Кажется, я вогнала всех в ступор, потому что после окончания записи в кабинете повисло молчание.
- Обалдеть, - наконец-то тихо выдавил из себя Ботаник.
- Вот баба дура, - подытожил Костик.
- Теперь понятно, почему ты взбесилась, - усмехнулся Леша. – Почему ты не сказала, чтобы я приехал?
- Да никуда Вера не денется. Надо понять сейчас, почему Гройсман так заинтересовалась Мажором. И пусть понятие женской дружбы давно подвергается сомнению, но чтобы так поступить… Даже со всей нечистоплотностью Гройсман я не могу подобное представить.
Клементьев поднял указательный палец вверх и голосом лектора произнес:
- Дети мои! Давайте я вам расскажу про сифилис.
На этот раз я подавилась коньяком, а Ботаник забавно покраснел. И только Леша остался невозмутимым и сказал:
- Константин Иванович, может, лекции по половому воспитанию вы оставите для подрастающего поколения?
- А если это не лекция, то подробности личной оставь при себе, - заметила я.
- Сцедите яд, ребята, а то обижусь и вообще ничего не скажу. Итак, когда я был молодым и зеленым студентом, наш преподаватель поведал одну историю. Нет, он много нам рассказывал интересного, и я удивлялся полету человеческой фантазии, особенно если дело касается женской мести. Так-с, возвращаемся к сифилису. Жили-были две подруги. Одна девочка хорошая, умница, красавица, медалистка. Вторая – ветреная, падкая на парней, с вредными привычками. И вот нашу первую девушку бросил парень, она, конечно, почти в трауре, потому что думала, что он тот самый, единственный и неповторимый, забравший девичью честь. Конечно, такая серая мышка даже не думала о мести, с гордо поднятой головой и разбитым сердцем она пожелала ему счастья. Но подруга, то есть девушка номер два, решила, что парнишка должен понести наказание. А тут как раз такая неудача, что в принципе с ее образом жизни неудивительно, у нее обнаружили сифилис. В итоге в крашеной голове возникла гениальная идея: надо заразить неверного. Обольстить парня не составило труда. И плевать, что трахнула чужого мужика. Главное же, что за подругу отомстила. Поэтому резюмирую: неизвестно, до чего может дойти женский ум.
- У Гройсман был сифилис? – удивился Леша.
- Да нет же, - покачал головой Костик.
- В этом что-то есть, - сказала я. – Сыграть любовь Елене не составило труда, а о плане мести мы, наверное, уже никогда не узнаем. И, судя по всему, Гройсман сгубила ее тяга к драматизму. Вере она ничего не сказала, а хотела подать блюдо уже холодным.
- Скорее всего, именно так и было, - кивнул Ботаник. – Пока я был засланным казачком в театре, немного узнал о Елене. Говорили, что она играла постоянно, не только на сцене. А уж с ее тягой к авантюрам… Да и подобное предположение объясняет, почему она следила за Гончаровым. Узнать привычки, распорядок, вкусы, а потом сыграть так, как надо было.
- Отстойная история, в общем, - нахмурилась я. – Но главное, что мы в ней разобрались. Теперь можно и на Мальдивы.