Страница 12 из 25
– Как материал будет. Дней восемь, – прикидывает. – За плиткой можно будет съездить завтра.
Я в растерянности. До конца каникул успеваю с ремонтом, но тогда срываются все остальные планы. «Надо советоваться с тетей», – принимаю решение.
– У вас есть телефон? – интересуюсь. – У меня нет времени на такой срок. Надо посоветоваться с родственниками, – поясняю.
– Хорошо, звони, – покладисто соглашается и протягивает визитку (!). (Вот так плиточник!). – Учти, что на мою работу очередь, – предупреждает.
Киваю и протягиваю «трояк» за беспокойство. Дедок с достоинством убирает купюру в старенький кошелек.
У Вадима тоже возникли какие-то проблемы с совместимостью резьбовых соединений. Ему пришлось спускаться в подвал и отлучаться на участок. Похоже, поначалу казавшимся таким легким ремонт, затягивался. Теперь понимаю тетин скептицизм. «Все равно выполню все, что задумал!» – пообещал себе.
Вечером отчитываюсь перед родственницей за проделанную работу. Она с удовольствием вертит блестящие ручки кранов непривычного дизайна и щелкает новыми выключателями. «Действительно красиво выглядят импортные краны и смесители», – отмечаю про себя.
– Какой же ты умница у меня, племянничек! – радуется она по-детски. – Это, наверное, очень дорого? – смущается.
– Не дороже денег, – отмахиваюсь. – Я вам не сказал, что встречался по поводу вызова по телеграмме. Сейчас жду решения. Не знаю, когда вызовут еще, а время поджимает – надо к школе готовиться, – сообщаю. – Сегодня встречался с плиточником. Завтра можно ехать выбирать и приобретать плитку. Однако работа займет больше недели. Я опасаюсь не успеть до школы, – предупреждаю расстроенно.
Теперь озадачилась хозяйка.
– Ну и ничего, жила без плитки и проживу еще, – успокаивает меня.
– Может купить плитку завтра, а положим потом, – предлагаю. – Мне, вероятно, неоднократно еще придется приезжать в Ленинград, – предполагаю.
– Это было бы замечательно! – радуется. – То, что приезжать будешь, – объясняет причину радости. – А с плиткой, бог с ней. Проживем и без нее.
– Вы же мечтали о плитке, кухонном гарнитуре и стенке? – напоминаю. – Я уже обо всем договорился насчет плитки и плиточника. Остается только привезти и кому-то находиться в квартире, пока ее кладут, – настаиваю. – А мебель потом куплю, – обещаю.
В ожидании смотрю на нее.
– Добрый ты слишком. Мне стыдно пользоваться твоим бескорыстием, – признается. – Лучше прибереги эти деньги, на что-нибудь другое или маме отдай. Ей на новую обстановку понадобятся и на ремонт в квартире. Знаешь, в каком состоянии у нас сдают новые квартиры? – советует.
Глядя в пол, стараясь не показывать своего недовольства, начинаю медленно говорить:
– Маме я уже оставил денег достаточно, чтобы обставить и отремонтировать несколько квартир. Денег у меня хватает, и заработаю еще. Мне просто хочется помочь своим близким и родным людям. Сделать то, чего они пока позволить себе не могут. Позвольте тетя мне вам помочь. Не отказывайтесь, пожалуйста!
Поднимаю голову и смотрю на нее. Вижу, как у нее глаза наполняются слезами.
– Милый мой мальчик, ты и так своим присутствием радуешь меня. Я даже с работы теперь тороплюсь домой. Ты представить себе не можешь, как плохо одной, особенно вечерами, – признается с грустью. – Вместо того чтобы отдыхать в каникулы ты взваливаешь на себя ремонт в моей квартире и хочешь сделать это за свой счет. Мне тоже тебе хочется, чем-нибудь помочь, но ты ничего не просишь. Все стараешься решать сам. Вот и по своей песне самостоятельно встречался с кем-то, даже не сказав мне, – сокрушается.
Мне почему-то становиться стыдно и признаюсь:
– Уже.
– Что уже? – удивляется.
– Уже обращаюсь. Когда мне надо будет уйти по своим делам, вам желательно отпроситься с работы и присутствовать в квартире. Или попросить, кого-нибудь подменить меня на время, – информирую. – Вечеринку, наверное, придется перенести до окончания ремонта, – предлагаю.
Отмахивается:
– Это мелочи. С работы отпрошусь или соседку тетю Клаву попрошу из девяносто восьмой квартиры. Тем более, стоит мне сообщить в отделе о ремонте в квартире, как всех шокирую и заинтересую. Все ведь понимают, что такое ремонт. А если узнают, что это делается на деньги племянника? Не представляю, что начнется! – улыбается сквозь слезы. – Ты сам сможешь выбрать плитку? – интересуется.
– Завтра утром буду звонить плиточнику, и договариваться о встрече. Если интересно, могу перезвонить потом вам на работу и сообщить о времени выезда. Хотя, думаю – вечером сами оцените мой выбор, и если не понравиться, то откажемся. Вдруг там выбора не будет? Если мне не понравиться, то и покупать не буду, – заверяю.
– Как тебе все удается? – удивляется. – Не успел приехать в незнакомое место, а уже нашел сантехника и плиточника. Договорился обо всем. Вон, какие краны и мойки красивые! Ни у кого таких не видела. Я всю взрослую жизнь живу в Ленинграде и ничего и никого не знаю, а уж достать дефицит, не отстояв в очереди и подавно не смогу.
– Значит, договорились, – резюмирую, – завтра вечером оцените, но рабочий телефон оставьте на всякий случай.
Вспомнив про звонок Ксенофонтову, предупреждаю:
– Мне сейчас надо сходить прогуляться. Не привык дома сидеть целый день. В гастрономе нам ничего не нужно купить? Мне халвы захотелось и фиников.
Шифруюсь, чтобы не напугать родственницу телефонными разговорами из таксофона.
– Я все, что необходимо уже купила. Придешь, будем ужинать, но на будущее ты говори, чего тебе хочется, и я буду покупать, – сообщает.
Соглашаюсь и иду одеваться в прихожую.
Петр Петрович неожиданно предложил мне разнообразить пребывание в Ленинграде. У них на предприятии можно приобрести билеты на любое представление, выставку или спортивные соревнования, проходящие в городе. Пообещал подумать, вспомнив о жалобе тети Светы, что давно не была в театре. Сам не собирался, но ради нее готов был потерпеть.
Помню в детстве и в будущем бывал во многих Ленинградских музеях и больше не хотелось. В Эрмитаже бывал четыре раза и кроме воспоминаний о многочисленных помещениях, километровых (казалось) коридорах с картинами и статуями и усталости в памяти не осталось. Через час «осмотра» все сливалось в одну череду и казалось, что помещения похожи одно на другое, только картины разные, но взгляд не цепляют.
На выступлении хореографического ансамбля «Березка» в Спортивно-концертном комплексе мне с однокурсниками понравился только буфет с вкусным марочным портвейном, поэтому на второе отделение мы остались там. Я хоть и не злоупотреблял, но решил, что в буфете с друзьями будет интереснее, чем наблюдать за однообразными танцами.
На концерте органной музыки в каком-то специализированном здании даже буфет не порадовал. Нашел развлечение, разглядывая любителей классики. Кто от удовольствия под стул сполз. Кто-то, закатив глаза, раскачивал головой. Некоторые женщины, казалось «кончали».
Также не удивили и не поразили опера и балет, кроме ножек и попок балерин.
Больше понравились Военно-Морской музей, музей Артиллерии и Кунсткамера, но для просмотра экспозиций этих музеев достаточно было одного раза.
Бывал на эстрадных концертах и на хоккее, но, не являясь меломаном или хоккейным фанатом удовольствия не получил. Сейчас настроения для посещения эстрадных выступлений не было. Можно было бы сходить на бокс, хотя предполагал, что уровень любительского Советского бокса меня тоже не удивит.
Знакомство с дворовыми ребятами.
При подходе к подъезду замечаю компанию подростков в беседке на детской площадке в глубине двора. От компании тут же отделяется и двигается мелкий пацан мне наперерез.
– Эй, дай закурить! – незамысловато нарывается.
– Не курю, – бросаю в ответ, продолжая движение.
– Тогда дай полтинник, – не отстает.
Останавливаюсь и, не отвечая заводиле, приглядываюсь к компании. Сворачиваю и иду к беседке. Надо решать сразу с местными, иначе не отвяжутся, а мне еще здесь жить и приезжать в будущем. Подхожу и здороваюсь: