Страница 10 из 20
– Что касается самого механизма запуска предвидения, то некоторые шаманы используют особые средства, чтобы погружаться в особое состояние. Например, принимают галлюциногенные грибы, дышат наркотическими дымами, используют ритмичную музыку, удары в бубен и танцы для погружения в особое состояние – транс.
Йоги применяют особые методики дыхания и медитации и объясняют это явление наличием третьего глаза, имеющимся якобы у человека, объясняя, что этим органом можно увидеть то, что недоступно увидеть обычным зрением и люди, обладающие этой способностью способны заглянуть в будущее или в прошлое.
Ученые считают, что погрузиться в состояние, способствующее предвидению можно при помощи наркотиков, алкоголя и даже голода. Бывает предвидение приходит к человеку, который долгое время напряженно размышляет над проблемой.
Американцы изучают это явление, применяя галлюциногены на добровольцах. Слышал про ЛСД? – неожиданно спросил, лукаво улыбнувшись.
Неуверенно кивнул головой, так как когда-то читал какие-то фантастические книги, где упоминался этот наркотик. «Неужели он считает меня скрытым наркоманом?» – озадачился при виде его улыбки.
– А ты много думаешь о своем будущем? – теперь уже он пытливо вглядывается в меня.
– Конечно! – уверенно подтверждаю. – Ведь придется окунуться в непонятную обстановку гражданской жизни после привычной армейской и на одной ноге, – поясняю, стукнув костылем.
– Что будет с нашей страной? – неожиданно спрашивает, пристально глядя мне в глаза.
– СССР развалится, – также неожиданно даже для себя отвечаю, не задумываясь, – через год-два, – добавляю, удивленно прислушиваясь к себе.
«Вот это да! Получилось? Почему? Как это произошло? Ведь я полностью уверен, что так будет и в этот срок», – панически скачут мысли. Погрузившись в себя, не замечаю осунувшееся лицо своего собеседника.
– Ладно, Андрей, иди. Мне надо отдохнуть и подумать, – тихим голосом предложил Виктор Алексеевич. – Потом позову и еще спрошу кое, о чем.
Доковыляв до своей койки, ложусь, отвернувшись к стене, и начинаю размышлять, анализировать и прислушиваться к себе: «Как это получилось? Неужели я действительно могу предсказывать будущее? Почему это произошло со мной? Может, повлияла контузия, удар головой о землю, когда воткнулся своей бестолковкой в афганский песок или сотрясение головного мозга, полученное от удара?» – гоняю в голове мысли. «Смогу ли сейчас я предсказать будущее своих соседей?» – движется мысль дальше.
Поворачиваюсь лицом к Мишке, лежащему с книжкой на своей кровати. Ничего! Хотя почему-то уверен, что ему будет трудно со своим характером в жизни, но в целом все будет хорошо.
Перевожу взгляд на Терехова. Тот лежит, уставившись взглядом в потолок. «Вот с ним будет плохо», – неожиданно ощущаю. Здоровье совсем надорвал на службе и долго не проживет, но об этом нетрудно догадаться, так как уже давно соседствуем и о всех болячках друг друга знаем, как о своих.
Мне неожиданно становится страшно. Как мне жить дальше с такими способностями если они есть? Перевожу взгляд на танкиста. Он лежа пишет, по-видимому, письмо. Вглядываюсь в его макушку и понимаю, что ничего про него сказать не могу. «Ну, слава богу! Не про всех могу предсказывать, да и неизвестно, верны ли мои ощущения!» – успокаивающе откидываюсь на подушку. «Иначе знание будущего – это не дар, а проклятие».
Как бы проверить истинность предвидения? Какие ближайшие события ожидаются? Копаюсь в своей голове и ничего не чувствую, зато накатывает дрема и я с удовольствием засыпаю.
Почитав все, что смог достать и поразмыслив, пришел к выводу: «Как бы эта способность не называлась – «Третий глаз», проскопия или седьмое чувство, мне это, несомненно, пригодится в будущем».
Глава 2. Утраты.
Другие удары судьбы.
В госпитале заметно ухудшилось снабжение продуктами питания и медикаментами. Некоторые медицинские средства (обезболивающие, бинты, лейкопластыри и другие мелочи) приходилось покупать в аптеке или доставать через знакомых или родственников.
Как-то отправился в академическую аптеку. В отделении закончился новокаин и медперсонал начал разбавлять инъекции водой, а это слишком болезненно для моего измученного тела. (Люблю его, заразу и жалею!) Набрал попутных заказов от соседей по палате, и поскакал на привычных уже костылях на первый этаж.
Забирая сверток с медикаментами у симпатичной аптекарши, пошутил с намеком:
– Могу рассчитаться горячим поцелуем.
– Можно и поцелуем, но деньги вперед! – улыбнулась девчонка, понимающая шутки.
– Воронов! Андрей! – прервал многообещающий завязавшийся разговор женский возглас из-за спины.
Неловко развернувшись на костылях, вижу медсестру моего отделения. Девушка, помявшись, выпалила:
– Тебя замполит госпиталя вызывает.
Чувствую нарастающую тревогу и, кивнув головой, торопливо рассчитался с продавщицей за покупки.
Политработник с погонами майора и черными петлицами артиллериста встретил меня сочувственным взглядом.
– Присядьте, Андрей Викторович, – предложил и отвел взгляд.
«Что произошло?» – теряюсь в догадках и отгоняю непрошеные черные мысли и предчувствия.
Знаю, что замполиту госпиталя приходилось выполнять важную работу, не свойственную обычным политработникам строевых частей. Те отвечали за морально-политическое состояние личного состава и политико-воспитательную работу. Что это такое и с чем едят, наверное, не знали сами. Оценка их деятельности производилась по красочному оформлению наглядной агитации Ленинских комнат и добросовестному ведению документации с отчетами. Считалось, что войсковые замполиты отвечают за воздух, который сотрясают. Единственная полезное дело, которое возлагалось на них – быть ответственными44 по подразделению по очереди с другими офицерами и прапорщиками и ходить в наряды по части.
Замполит госпиталя на своей должности занимался реальным делом. Поддерживал морально упавших духом, пробивал финансовую и материальную помощь нуждающимся. Систематически обходил палаты, беседовал с больными, выясняя их проблемы и записывал просьбы. Переписывался с различными инстанциями, отстаивая интересы раненых и больных.
Смотрю на майора, гадая: «Что ему от меня нужно?»
– Андрей! От соседки Вашей мамы поступила не заверенная телеграмма….
Помолчал и участливым голосом тихо продолжил:
– Ваша мама скончалась.
От полученного сообщения перехватило дыхание, все мысли сразу исчезли и усилился звон в ушах.
– Мужайтесь, Андрей. Примите наши соболезнования, – слышу сочувственный голос майора, как бы издалека.
В глазах потемнело: «Мама! Мама! Как же так?» Ты никогда не жаловалась на здоровье сама и не признавала за болезни головную боль, ангину и простудные заболевания за серьезные причины, требующие амбулаторного лечения и освобождения от работы или учебы. Даже мои ранения не восприняла всерьез – главное жив, голова, руки, ноги на месте и ладно! «Я плачущей ее не видел», – вдруг вспомнилось, хотя отец как-то признавался, что слышал от ее коллег по работе – она плакала, когда я в детстве попал в больницу с сотрясением головного мозга. Помню ее, еле сдерживающую слезы от боли, когда у нее что-то воспалилось по женской части, но мне родители причину не сообщали. Когда в раннем детстве прибежал домой с разбитой камнем головой со слезами, то она встретила меня со словами: «Чтобы тебя, сволочь, совсем убили! Нечего плакать, сам виноват! Нечего свою голову подставлять!» Я почему-то понимал тогда, что эти слова от любви и испуга за неразумное дитя.
– У вас есть родные рядом? – отвлек от воспоминаний голос замполита.
Отрицательно мотаю головой. У отца осталось много родственников в нашей области, но они родственники отца. Папа умер от рака несколько лет назад. Долго мучился от боли и сидел на обезболивающих лекарствах, потом лежал, не вставая и маме пришлось долго за ним ухаживать. Он умер, когда я служил на Дальнем Востоке. Смутно помню, как друзья, сослуживцы и посторонние люди приняли участие и поддержали меня в беде. В части быстро оформили документы на отпуск. Потом с другом судорожно собирали мои вещи и бежали километр из гарнизона к трассе, по которой ходили рейсовые автобусы. Друг, по-видимому, сообщил водителю о моей беде и тот в Уссурийске достал билет и помог мне сесть на ближайший автобус, следующий во Владивосток. Еле успел тогда на похороны.
44
Неофициальное дежурство по подразделению, части. Ответственный офицер от подъема до отбоя следит за соблюдением распорядка дня и дисциплины личным составом в отсутствие других офицеров.