Рискуя всем (ЛП)

— Дрискол, — Коннор вновь вытащил его из красного тумана и кивнул в сторону столовой, где исчезла Сера. — Если ты еще не сделал этого, я бы советовал уладить маленький вопрос, пока он не перешел в чужие руки.

...

Очень тихо, на случай если кто-то стоит наверху лестницы, Сера закрыла тумбочку Хогана и аккуратно поставила фонарик на стол. Кусочек шершавого дерева зацепился за кожу, и девушка зашипела. Поднеся руку к свету, она разглядела черное пятнышко в ладони.

Присев на корточки, Сера потрогала столешницу снизу на предмет скрытых отделений, и удивилась, когда обнаружила тоненький ноутбук. Ценная информация, но времени мало – нельзя ковыряться в файлах сейчас. Быстро пораскинув мозгами, девушка схватила со стола нож для писем и, вскрыв нижнюю крышку, вытащила жесткий диск. Нервно глянув на часы, Сера спрятала его в задний карман, достала мобильный и набрала номер.

— Офицер Серафина Ньюсом, запрашиваю машину. Я на...

Звонок прервали, хотя она даже не успела сообщить точное местонахождение. Не обращая внимания на странное предчувствие, она убедилась, что все на своих местах, как было до ее прихода, сунула журнал подмышку и повернулась, чтобы уйти. Хорошо. Необходимо лишь подняться, пройти через кухню и выйти на аллею. Трубку повесили, потому что знают, где она. Через несколько минут подъедет автомобиль без опознавательных знаков. Какой-нибудь офицер подкинет ее в штаб, вывезет из этого района. Навсегда.

Она споткнулась, когда чувство облегчения не пришло. Ни триумфа, ни гордости, несмотря на финансовые транзакции Хогана в ее руках. Имена, даты, места – теперь она может узнать все. Может разрушить не только денежные операции, но и другие его дела в Бруклине. Дядя, наконец-то, признает ее. А люди перестанут страдать из-за Тревора.

Перед глазами встало лицо Боуэна, принеся жгучую боль туда, где должно быть облегчение. Нет, так нельзя. Она не позволит ему стать причиной, по которой весь проделанный труд покажется пустым. Словно это ничто. Ведь у нее теперь есть инструмент, с помощью которого можно прижать Хогана!

Остановившись у основания лестницы, она раскрыла журнал. Глубоко вздохнув, Сера села на нижнюю ступеньку и посмотрела на цифры. Колин принимал три тысячи долларов в неделю на протяжении шести месяцев. Слишком большая сумма для новичка. Она попыталась представить, что деньги соблазнили его, но не смогла. Однако, это же длилось целых полгода. Сера покосилась на неразборчивый почерк. Через шесть месяцев выплаты прекратились, что было отмечено рядом нулей. Девушка проверила даты. За два месяца до смерти брат перестал принимать деньги.

Надежда вспорхнула в груди. Он раскаялся и изменил курс? Кажется, так. Стало быть, у Хогана появился мотив убрать Колина. Наконец, она почувствовала нечто, похожее на победу, но не так, как рассчитывала. В баре над ее головой сидел Боуэн. Теперь, когда настал момент уйти, она не могла не признать, что это ужасно, неправильно, больно. Как будто выйдя на этот переулок, она оставит позади часть себя. В тот самый переулок, где миссис Петричелли пела для них. Прямо перед их первым поцелуем.

Найдя силу воли, Сера встала, заправила журнал за пояс джинсовой юбки и прикрыла футболкой. Она начала подниматься по лестнице. Ноги будто весили тонну. Она заметила машину в конце улицы вне поля зрения жилых домов. Когда девушка приблизилась, то увидела в тени знакомую высокую фигуру.

— Дядя?

— Сера, — он оживленно улыбнулся. — Ты достала то, что нам нужно?

Она кивнула, все еще ошарашенная тем, что именно он отправился за ней. Будучи узнаваемым человеком, он сильно рисковал. Зачем? Холодок побежал по спине, пока она направлялась к черному седану.

— Да, я взяла ее.

— Хорошо, отдай мне.

Журнал быстро исчез во внутреннем кармане его пальто. Сера не могла взять в толк, почему интуиция шептала не говорить о жестком диске. Комиссар кивнул на машину.

— Ну все, поехали домой.

Сера покачала головой.

— Но мы должны отправиться в участок. По протоколу ты обязан допросить меня сразу же...

— Подождет до утра, — он бросил взгляд в другой конец переулка. — И очень важно, чтобы ты ни при ком не упоминала эту книгу. По крайней мере не ранее, чем я ее изучу.

Нет, все как-то неправильно. Они должны действовать по протоколу, иначе суд не примет ни одного доказательства. И что за странное поведение? Дяде не следовало приходить одному. В расследовании участвует его племянница, это же необъективно.

Догадка ударила ее тараном.

— Ты знал, — зазвенел ее голос, — знал про Колина. Ты пытаешься это скрыть? Поэтому ты не хотел возобновлять официальное расследование? Ты хотел, чтобы никто не был в курсе.

— Мы поговорим позже, когда я отвезу тебя в безопасное место.

— Я всю жизнь в безопасном месте. Колин получал деньги какое-то время, но потом перестал. Мы сможем пережить это.

— Нет, нет, не сможем, — комиссар тяжело выдохнул и сжал переносицу. — Эти выплаты... Из-за них я в долгу, Сера. Эта книга – доказательства, которые Хоган держит над моей головой. Информация оттуда – рычаги, которые необходимы мне, чтобы он перестал шантажировать меня снова и снова.

У нее закружилась голова.

— Но зачем? Я же знаю, тебе не нужны деньги. Я не понимаю.

— Твой брат вначале просто хранил эти выплаты у себя, но я смотрел в другую сторону. Однажды его партнер пришел жаловаться, и я поменял их местами. Уговорил позволить Колину участвовать в операции, — лицо дяди вдруг показалось древним, несущим отпечаток горя. — Ему все давалось легко. Он не понимал всех последствий, и это аукнулось ему. Я ошибался насчет того, кто в нашей семье признанный коп. Мне жаль, Сера.

Ей хотелось зацепиться за извинение, погреться в редких лучах дядиного одобрения. Она не слышала ничего подобного ни от него, ни от кого-либо другого. Но Сера не могла. Мозг сосредоточился на одной маленькой фразе. "Это аукнулось ему".

— Следствие, — выдохнула она. — Ты закрыл его, потому что Колин замарал тебя? Ты хочешь уничтожить доказательства о том, что ты знал о выплатах?

Молчание стало ответом. Девушка попятилась, чувствуя, будто душу разорвали на части. Словно о принципы, которым она была верна всю жизнь, вытерли ноги. Комиссар молча смотрел на нее, уперев руки в бока, выглядя смущенным. Девушка никогда не видела этот взгляд на его лице. Ее пронзила еще одна догадка.

— Ты... — начала она тихо. — Ты знал, что я собиралась работать под прикрытием? Ты позволил сделать всю грязную работу за тебя?

И вновь этот взгляд.

— Садись в машину, мы поговорим обо всем дома, — он открыл дверь. — Завтра мы выслушаем твой отчет и отвезем в безопасный дом. Ты останешься там, пока пыль не уляжется. Дальнейшие действия обсудим потом.

Ее жизнь уже распланировали. Причем это сделал человек, которого она даже не знала. Человек, позволивший убийце Колина продолжать преступную деятельность. Отправивший новичка, Бог весть зачем, вместо того, чтобы подготовить его как полагается. Использовавший племянницу, чтобы спрятать концы. Нет, она никуда не поедет с ним. Вдруг стало ясно, что ей хочется быть только в одном месте. От мысли о возвращении к Боуэну показалось, будто сердце забилось впервые за день. Девушка взвешивала поступки Дрискола, используя весы, созданные дядей. В которых было лишь черное и белое, без других оттенков. Но комиссар сам жил в сером, так же, как Боуэн. Вот только одному был дан выбор, другому – нет. Даже шанса.

— Езжай без меня. Я остаюсь.

Комиссар фыркнул.

— Не смешно.

— Отлично, потому что я не шучу, — Сера начала двигаться к Rush. — Езжай, пока никто не заметил тебя.

— Я не поеду без тебя, полезай в машину! — она продолжила идти и впервые услышала, как дядя выругался. — Это все он? Сера, ты не можешь быть серьезна. Он же мерзавец.

Она замедлилась.

— И ты отправил его присматривать за мной? — девушка невесело рассмеялась. — Этот мерзавец научил меня большему за несколько дней, чем ты озаботился за всю свою жизнь. У тебя никогда не было настоящего дома для меня. Но, думаю, у него есть.