На время

========== полудюжина между ==========

Похоже, Кэрол скоро будет исчислять свою жизнь шестилетиями. В детстве досадные неприятности случались с ней каждые шесть лет, между событиями с доктором Лоусон и скруллами тоже прошло шесть лет, и с тех пор как она покинула Землю, уже минуло шесть лет. Ничего еще не случилось, но странное горько-сладкое предчувствие зудело во лбу и покалывало в пальцах.

Конечно, Кэрол возвращалась на Землю на миллениум, но так и не смогла задержаться дольше, чем на пару дней. За пять лет многое изменилось, Моника стала совсем взрослой, а у глаз Марии залегли длинные морщинки. Кэрол чувствовала себя потерянной и немного лишней, потому что сама не изменилась ни капельки.

Кэрол трусливо сбежала, сославшись на какую-то ерунду, а Мария, кажется, и без слов все поняла. Подруга ни слова не сказала, только долго-долго смотрела Кэрол в глаза и улыбалась. Моника, их совсем взрослая девочка, качала головой и обещала в следующий раз похвастаться красным дипломом. Кэрол боялась, что больше не вернется, но также панически боялась возвращаться.

И вот теперь Кэрол оказалась на крохотной планете на краю Вселенной, где кроме захолустной космической станции и пустоши вокруг ничего не было. Прошел уже год с ее побега, а Кэрол вовсе не чувствовала течения времени.

Кэрол могла отправиться в любой уголок необъятной Вселенной, ей были не страшны ни открытый космос, ни перегрузки, ни само время. Кэрол могла летать, стрелять из рук, как из пушек, и еще кучу всякой ерунды, которую даже не пробовала.

Кэрол Дэнверс была самой сильной женщиной во Вселенной, но все бы отдала, чтобы не быть.

***

Кэрол топит собственные страхи в бесконечных путешествиях, в новых планетах и знакомствах. Кэрол нигде не задерживается надолго, потому что все неуклонно меняется, а сама она не меняется ни капли. Кэрол не хочет видеть, как годы проходят мимо нее, Кэрол боится видеть, как стареют и умирают ее друзья. Прошло еще не так много времени, а Кэрол уже боится привязываться хоть к кому-то.

Потому что еще чертовы шесть лет, и Моника будет выглядеть старше нее самой, еще шесть лет – и черные волосы Марии начнут неумолимо седеть. Пройдет шесть лет, и Земля изменится до неузнаваемости, а Кэрол будет все такой же девчонкой, застрявшей во времени.

Кэрол много думает о событиях шестилетней давности, Кэрол непозволительно много думает о командире. Поправочка, о бывшем командире, который только и делал, что пудрил ей мозги.

Кэрол злится на Йон-Рогга, на саму себя, на Высший Разум, на всех крии вместе взятых. Кэрол не знает, на кого еще можно злиться, потому что ей кажется, что она обозлилась уже на целую Вселенную.

Кэрол чувствует себя преданной, но краем сознания понимает, что Йон-Рогг исполнял приказ. Йон-Рогг жил приказами, а Верс была для него не более, чем очередной пешкой, пушечным мясом, которое можно использовать во благо крии. Кэрол Дэнверс была для Йон-Рогга и вовсе незнакомкой, от которой он лишь единожды получил по почкам.

Йон-Рогг учил ее отбрасывать чувства, и Кэрол отчаянно пытается следовать его наставлениям.

Как всегда у нее не очень-то получается, и Кэрол бессильно вливает в себя алкоголь бутылка за бутылкой. Выпивка почти не действует, и эмоции никуда не деваются. Зато девается разум, и Кэрол тонет в засасывающей трясине. Логика улетучивается, холодный расчет безбожно тает, а в мозгу бьется одна-единственная мысль. Кэрол сейчас с удовольствием пришла бы к Йон-Роггу в комнату в несусветную рань, выслушала нравоучения и позвала бы его драться. Кэрол с удовольствием сейчас стала бы Верс лишь затем, чтобы еще раз заглянуть в умопомрачительно янтарные глаза командира.

Кэрол собирается улетать с этой богом забытой станции, когда планету настигает переполох. Космический корабль крии прибыл сегодня утром, и все немногочисленные обитатели станции уже сбились с ног в попытках угодить дорогому гостю.

Кэрол крадется мимо барного отсека на цыпочках, и так и застывает в поднятой ногой, как цапля, когда взгляд янтарных глаз пронзает ее насквозь.

Йон-Рогг смотрит на нее долго, не моргая, а потом кивает, слегка склоняя голову и жестом подзывает к себе.

Кэрол отчаянно хочется сбежать, но она фыркает, встает ровно и как ни в чем не бывало подходит к его столику. Сердце ее бьется медленно и гулко, а кончики пальцев светятся от концентрируемой энергии. Кэрол становится Верс всего на долю секунды, но этого хватает, чтобы ухмыльнуться и бросить одну-единственную фразу:

- Подеремся?

========== их кожей ==========

Кэрол впечатывается в стену плечом, что-то в руке хрустит и тут же встает на место. Волосы, выбившиеся из хвоста, лезут в глаза, и Кэрол едва не испепеляет их к чертовой матери. Она едва успевает увернуться от новой атаки, круто разворачивается и сама напарывается животом на кулак Йон-Рогга. Все как всегда, все ее удары уходят в молоко, а командир неизменно достигает цели.

В ушах звенит, кровь неистово пульсирует и капельками сочится из разбитой губы. Кэрол больно впервые за шесть лет, и ей неожиданно это нравится.

Кэрол вертится подобно ужу на раскаленной сковородке, снова и снова падает на гулкий холодный пол, сплевывает кровь и поднимается. В пальцах пульсирует энергия, но Кэрол отчего-то сдерживается, получая непередаваемое удовольствие от обыкновенной драки.

Кэрол кажется, что Йон-Рогг сошел с ума. В его янтарных глазах пылает огонь, мышцы бугрятся под одеждой, а губы кривятся в презрительной усмешке. Йон-Рогг никогда не показывал столько эмоций в драке. Это будто он и не он одновременно, и Кэрол это нравится и раздражает. Она хочет съязвить что-нибудь о запрете на эмоции, но не успевает и рта раскрыть. Твердый кулак прилетает в челюсть, вбивает слова обратно в горло, заставляет забыть обо всем, кроме него.

Кэрол кажется, что она сама сошла с ума, потому что стоило бы вообще-то убить Йон-Рогга, не раздумывая, а она тут позволяет себя избивать. Кэрол все еще злится на командира, она в ярости, но широкая ухмылка сама собой лезет на разбитое лицо, а взрыв энергии внутри гаснет. Кэрол становится Верс, и это, черт возьми, приводит ее в экстаз.

Йон-Рогг подходит ближе, глядит на нее, распластавшуюся на полу, сверху вниз и протягивает руку. Горячие, чуть влажные пальцы касаются щеки, стирают-размазывают кровь. Йон-Рогг смотрит долго, а лицо его каменное, такое, что ни одной эмоции не прочитать. Он смотрит на свою ладонь и на Кэрол одновременно, резко наклоняется и дергает ее вверх за шиворот.

Кэрол успевает увернуться от удара пальцами под ребра, приседает и безуспешно пытается подсечь командира. Йон-Рогг хватает ее за волосы, отбрасывает к стене и ревет раненым зверем:

- Это моя кровь!

У Кэрол закладывает уши, звук отражается от металлических стен отсека, и эхом разлетается по помещению. Йон-Рогг дышит глубоко и размеренно, но глаза его полны красных прожилок, а кулаки сжимаются так, что кожа едва не лопается.

Кэрол задыхается от наносимых ударов, пытается вывернуться, но Йон-Рогг держит крепко. Кэрол напрочь забывает о своей сверхсиле.

Кэрол не знает, кто первый это начал, но когда она смогла немного соображать, ее остервенело целовали, вжимая в стену. Йон-Рогг так близко, что Кэрол чувствует, как гулко и размеренно бьется его сердце. Йон-Рогг так близко, что у Кэрол подкашиваются колени.

Кожа касается кожи, и от них будто исходит пар. Кэрол царапает спину командира через одежду, а он в ответ больно прикусывает ее за ухо. Йон-Рогг утробно рычит и слизывает кровь с ее губ:

- Моя!

Кэрол не поддается, отталкивает его от себя, утирает пылающие щеки и фыркает:

- Вот еще.

В груди Кэрол клокочет целый клубок эмоций. Пальцы покалывает, волосы на голове шевелятся от электрических потоков, и Кэрол не сдерживается, поднимает руку и выпускает наружу все, что сдерживала шесть лет.