Осколками снов

- Прекрати чертову истерику!!! – Санни бьет ладонью по столу и вскакивает, нависая над Чарльзом. – Не пора ли тебе наконец поверить в собственную силу, профессор?

Санни говорит вкрадчиво, почти шепчет, выпуская слова сквозь плотно сжатые зубы, и тяжело дышит. Чарльз смотрит на нее снизу вверх, кусает покрасневшие губы и цепляется пальцами за штаны. Санни обходит стол, опирается ладонями о подлокотники его кресла и склоняется низко-низко, так, что чувствует его смазанное дыхание на подбородке.

- Какую силу? – Чарльз выплевывает слова одно за другим и сверлит Санни пронзительным взглядом. – В какую чертову силу я должен поверить?!

Санни смотрит на него долго, внимательно вглядывается в его глаза и в конце концов резко отстраняется и вскидывает руки:

- Уж за двадцать лет ты должен был догадаться.

Санни стремительно шагает прочь из кабинета Чарльза, в самых дверях сталкивается с обеспокоенным Хэнком и скалится вместо улыбки. Хэнк оглядывает ее вопросительно, переводит взгляд на Чарльза и бросается внутрь.

Санни задерживается в школе еще на какое-то время, старательно избегает бросающего на нее укоряющие взгляды Чарльза и все больше присматривается к беззаботной Джин. Грей, кажется, видит ее интерес, но больше практически не подходит, разве что бросает парочку ничего не значащих фраз и стремительно скрывается из виду. Скотт, таскающийся за Грей по пятам, смотрит на Санни волком и подает какие-то знаки. Санни благополучно их игнорирует.

Школьная жизнь неожиданно кажется Санни непривычной и чужой, хотя она и сама некогда была учителем. В обычной школе, правда, но тем не менее Санни прекрасно знакомы гул переговаривающихся школьников, разносящиеся по классу во время уроков шепотки и разномастные, самые потрясающие способы списывать. Санни чувствует себя поразительно ненужной в этом доме, потому что Чарльз не разговаривает с ней вот уже неделю, а все остальные кажутся до зубовного скрежета лишними.

В конце концов Санни не выдерживает, в один из вечеров напивается до зеленых соплей и начинает распугивать школьников задушевными беседами. Рейвен находит ее на кухне ближе к полуночи, когда все расходятся спать, а Санни тянется за новой бутылкой горячительного.

- Рейвен! – Санни машет ей рукой с зажатой в пальцах бутылкой и пригласительно кивает. – Присоединяйся.

Рейвен садится напротив, оглядывает Санни скептическим взглядом и хмыкает, скашивая глаза на небольшую стеклянную горку под ее ногами.

- Так вы с Чарльзом поссорились? – она опускает подбородок на сжатую в кулак ладонь и покачивает ногой.

- Нет! – отрицает Санни и опускает бутылку на стол; пальцы сами собой вплетаются в растрепанные волосы и тянут до боли. – Да. Да, мы, черт подери, поссорились.

- Потрясающе, – тянет Рейвен, оглядывая Санни насмешливым взглядом, – первая ваша ссора, а я все пропустила.

Санни смотрит на нее, раскрыв от удивления рот, дергает себя за волосы и скользит глазами по кухне.

- Не может быть, – говорит она растерянно, – мы же ссорились, когда…

- Когда? – переспрашивает Рейвен, ухмыляясь.

Санни так и застывает с открытым ртом, смотрит на Рейвен, точно ищет в ее глазах подсказку, и натыкается только на ярко-желтую насмешку. Даркхолм так и сидит, подперев кулаком щеку, взгляд ее превращается сначала в укоризненный, а после в требовательный, и Санни вздрагивает, когда она резко кивает в сторону двери. Там неожиданно для них обеих обнаруживается устало потирающий глаза Хэнк. Он стоит, подперев дверной косяк плечом, кажется, уже довольно долго и смотрит на развернувшуюся в кухне картину почти также, как Рейвен.

- Вы точно не близнецы? – Хэнк кивает в сторону лестницы и усмехается. – Профессор буянит в кабинете.

Санни подрывается с места, путается в собственных ногах и едва не проезжается носом по столу. Она обходит назойливо скачущее перед глазами препятствие, оглядывается на качающую головой Рейвен, останавливается перед Хэнком и, выставив вперед палец, выпаливает:

- Мы круче, чем близнецы!

Дорога наверх занимает непозволительно много времени, потому что ступеньки плывут и оказываются не на своих местах, а Санни шатается от одного края лестницы к другому. Спасают от падения ее только массивные перила и отвратительно обострившаяся от алкоголя способность видеть будущее.

Санни врывается в распахнутую настежь дверь кабинета, спотыкается о порог и таки проезжается носом по скрипучему дереву. Подняться получается не сразу, потому что голова предательски кружится, а еще горячие слезы выступают в уголках глаз. Едва сделав шаг, Санни снова спотыкается и так и остается сидеть на полу перед сидящим за столом Чарльзом, потому что слезы неконтролируемым потоком текут по щекам, а пальцы ощутимо дрожат.

- Санни, что… – Чарльз обрывает самого себя на полуслове и, кажется, мгновенно трезвеет.

Санни на самом деле ему завидует, потому что его не уносит от одного запаха алкоголя и даже в состоянии крайнего опьянения он может себя контролировать.

- Ча-а-арльз! – Санни сидит на полу, трет глаза дрожащими пальцами и воет так, что вся школа уже должна была сбежаться.

Она чувствует себя маленьким ребенком, совсем как в детстве, будто ей снова приснился кошмар. Санни слепо тянет руки вперед и натыкается на теплые колени. Чарльз перед ней, смотрит сверху вниз и слегка усмехается.

- Солнышко, – выдыхает он и обхватывает ее дрожащую ладонь своей, – мы с тобой такие глупые.

- Угу, – соглашается Санни, утыкается лицом в его колени и тихонько всхлипывает.

====== Судьба ======

Знакомиться с другими мутантами странно. Начиная с того, что они все как минимум совершеннолетние, и заканчивая тем, что каждый из них чокнутый. Разве что Рейвен кажется знакомой в этой разномастной компании, но и она пускается во все тяжкие от количества таких же странных, прячущихся ото всех и самих себя мутантов.

Чарльз с Эриком целыми днями пропадают где-то в поисках новых людей, а Санни категорически скучно. Рейвен меняет ее на Хэнка и постепенно увеличивающуюся компанию, и Санни приходится сидеть с ними, потому что Чарльз как всегда в свое отсутствие поручает ее Даркхолм. Отбрехаться получается через раз, и в такие моменты Санни оккупирует комнату Чарльза и просиживает целые дни за книгами. Она не понимает необходимости скрывать свою внешность и способности, а потому не слишком вписывается в компанию стремительно сдружившихся на почве общей проблемы Рейвен и Хэнка. Санни уже даже не пытается доказать девушке, что она красивая и в естественном виде, просто фыркает и закатывает глаза каждый раз, когда разговор заходит о внешности.

- Ну да, – хмыкает Рейвен, – ты-то выглядишь нормально.

- Что в твоем понимании нормально? – ехидно переспрашивает Санни. – Хочешь поговорить об этом?

Они обе отворачиваются и складывают руки на груди. Разговор никто не продолжает, потому что обе понимают – бесполезно. Рейвен считает Санни ничего не понимающим ребенком, а Санни в свою очередь считает Рейвен легкомысленной дурой, зацикленной на дурацких проблемах. Санни знает, что не права, но душащая обида не дает расставить точки над ё.

Дни тянутся за днями, Санни успевает от скуки сделать все домашнее задание на лето и несколько раз перечитать диссертацию Чарльза. Они с Рейвен почти не разговаривают, Чарльз приходит время от времени и сталкивает их лбами, а Эрик исподтишка смеется и обзывает их всех детишками. Однажды Санни занимает гостиную, потому что Рейвен и Хэнк скрываются где-то в лабораториях, и сидит с книгой в руках почти до рассвета. Она ловит мелькающие в разуме Чарльза картинки и обиженно поджимает губы. Когда они оба – Чарльз и Эрик – вваливаются в комнату навеселе, Санни откладывает открытую на пятой странице книгу, сверкает глазами и кривит губы в ухмылке:

- Мне станцевать вам стриптиз в качестве приветствия?

Тишина длится долгое мгновение, после чего они говорят одновременно:

- О боже, Санни!

- Ни за что.

Чарльз возводит глаза к потолку, а Эрик меряет Санни оценивающим взглядом и добавляет: