Не отпускай

- Не нужно, Фред, - слабо прошептала девушка, пытаясь высвободиться из кольца крепких рук. - Не надо.

- Назови мне хоть одну вескую причину, и я отступлю, - тихо и печально произнес Уизли.

Грейнджер молчала. Что препятствовало ее чувствам? Рон? Нет, разумеется, нет. Он уже не имел никакого значения. Ее принципы? Но даже ее принципы бессильны перед искренностью. Страх? Всю свою жизнь староста Гриффиндора только и делала, что боролась с трусостью. Быть может, они слишком разные? Всегда собранная и сосредоточенная спокойная Гермиона и неугомонный, дикий, подобно сильному шторму, весельчак Уизли?

- Все это несерьезно, - выдохнула девушка после долгой паузы.

Фред вздрогнул. Его натура балагура сыграла с ним злую шутку.

- Что ж, если ты так действительно считаешь… - Фред тут же разжал стальные объятья и покинул комнату, оставив Гермиону в одиночестве.

***

Рождественский бал. В отличие от Джинни и остальных сокурсниц Гермиона не чувствовала радости. На ее сердце лежал тяжелый камень, который по мере приближения торжественной части все сильнее давил в груди. Рубикон перейден, пути назад нет. Девушка не искала себе оправданий и не жалела. Слова были произнесены и приняты Фредом, а значит, она была права. Все несерьезно. Ведь если бы было иначе, он бы не отступил? Огонек надежды тут же был безжалостно потушен. “В бесплодных сожалениях нет толку”, - повторяла как заклинание Гермиона. Только это не приносило успокоения.

Какое успокоение, когда с минуты на минуту им танцевать вальс? Правда, Фреда до сих пор нет. Возможно, она останется без пары. Но не успела Грейнджер об этом подумать, как ее партнер молча подошел к ней. Несмотря на гул толпы и тихую музыку, тишина между ними резала слух.

Фред внимательно окинул взглядом Гермиону. Напряжена, руки неестественно опущены вдоль туловища, спина застыла идеально ровно, бесстрастное выражение лица довершает сходство с мраморной статуей. Уизли колебался. Это все маска, иллюзия. Настоящая Гермиона не такая. Должен ли он был отступить? Он пообещал, но иногда приходится ломать себя и переступать обещания ради того, чтобы быть счастливым.

Их взгляды пересеклись. Какие бы эмоции юноша и девушка ни пытались скрыть, в глазах искрилась надежда. Заиграли первые ноты вальса. Есть только несколько секунд. Гермиона печально отвела взор и встала в исходную позицию. И тогда Фред решился.

- Ты не учла одного, Грейнджер, - прошептал ей юноша на ухо. - Мои намерения как никогда серьезны.

И он закружил Гермиону в танце. Фигуры сменяли друг друга, пары танцевали невидимый глазу узорчатый рисунок. Девушка не замечала лиц и теней вокруг. Она вглядывалась в лицо Фреда, спокойно улыбавшегося ей.

Как так получилось, что она не увидела самого главного? И что может быть важнее чувства защищенности и умиротворения, приходившего в его объятиях? Так ли уж они непохожи? Шаг, поворот - все синхронно. Неотрывный взгляд, единство линий. Они тесно связаны. Не только танцем, но чем-то большим. Магией. Стихийной, необузданной и неподвластной даже им самим. Гармония, энергия переплелись в этом сгустке эмоций. В каждом движении сквозила уверенность и вместе с тем нежность. Неукротимое пламя управляло их телами. Вальс достиг кульминации. Мягко и тихо пожар утихает. Слабеет, но не угасает совсем, не сжигает дотла. Шаг, поворот - все замерло в тишине. Даже время остановилось.

И за мгновение до начала шумного вечера легкий шепот, а быть может, и вовсе ветер проносится по залу:

- Не отпускай…