Страница 48 из 53
Рам был в приподнятом настроении, потому что наступила ночь сатаны, а значит, его ночь. Он долго и упорно корпел над своими замечательными правилами, красивыми волнующими обрядами, восхищаясь их отточенным совершенством. Для каждого в этой комнате у него была приготовлена своя, особая роль. О да, он себя прекрасно чувствовал в предвкушении ожидаемого спектакля.
- Джентльмены, - начал он, стараясь привлечь общее внимание, - мне представляется символичным, что мы собрались именно сегодня, в канун дня Всех Святых, чтобы в очередной раз восславить наше маленькое, но нерушимое братство и наши успехи. Скоро мы станем известными, нас будут бояться и уважать, все мужчины будут нам завидовать. Джентльмены, я предлагаю тост за нас и за дальнейшее процветание нашего клуба.
Раздалось несколько хлопков, которые, даже обладая развитым воображением, было сложно назвать бурными аплодисментами. Большинство собравшихся, ограничившись кивками, поспешно влили в себя по изрядной порции отменного бренди. Раму захотелось уничтожить этих ленивых и тупых идиотов. Они обязаны были сейчас не лакать спиртное, а с энтузиазмом орать во всю мочь своих легких, вознося хвалу клубу и его главе.
Внезапно Рам увидел, что с места поднимается барон Драго. Он неторопливо подошел к столу и посмотрел на лежащую в наркотическом оцепенении девочку. Это было против правил. Никто не должен вставать и смотреть на будущую жертву, пока он, Рам, не соблаговолит разрешить.
- Вас что-то тревожит, барон? - раздраженно поинтересовался Рам, не любивший, когда в его планы вторгалось что-то неожиданное.
- Нет, больше ничего Затем, к великому неудовольствию Рама, барон снял капюшон, бросил его на пол и брезгливо откинул в сторону носком ботинка.
- Немедленно прекратить! - заорал Рам, стукнув кулаками по подлокотникам кресла. - Вы нарушаете наши традиции! Во время наших встреч лица всех присутствующих должны быть закрыты.
- А почему?
- Дамьен, что с вами? Вы не в своем уме? Если вы не уйметесь, вас подвергнут наказанию!
Барон весело рассмеялся:
- Серьезно? А почему, собственно, мои друзья не могут меня видеть? А я их? Я желаю, чтобы все могли видеть мое лицо, когда я всажу свой член в эту девочку. Ей вряд ли больше тринадцати. Великолепно! Что может быть лучше! Я хочу, чтобы все имели возможность видеть, какое неземное наслаждение я получаю, насилуя несмышленое дитя, каким гигантом я себя почувствую, заставив этот жалкий комочек человеческой плоти корчиться от боли и страха.
- Заткнись, кретин, ты окончательно рехнулся! - С Рама уже слетели напускная вежливость и величавое спокойствие.
Перепуганный Джонни Трегоннет вскочил, уронив свой стакан с бренди, и заверещал:
- Я понял! Ты не Дамьен! Будь ты проклят! Ты - Рафаэль!
Рафаэль, продолжая спокойно улыбаться, достал из кармана пистолет.
- Вот тут ты прав, Джонни, - констатировал он и повернулся к Раму. - Я не узнал ваш голос. Он мне, бесспорно, знаком, но вы здорово его изменяете. Кто вы?
Не дождавшись ответа, Рафаэль окинул всех присутствующих злым, не предвещающим ничего хорошего взглядом и скомандовал:
- А теперь, любезные друзья, извольте все снять капюшоны. Я хочу, чтобы мы могли посмотреть друг на друга. Немедленно.
Никто не шевельнулся. Рафаэль медленно поднял пистолет и направил его на Рама:
- Если вы все сию же минуту не выполните мой приказ, я застрелю вашего главу и наставника. Смею вас заверить, мне очень хочется это сделать. Сразу станет легче дышать.
- Выполняйте, - буркнул Рам.
Черные статуи зашевелились и неохотно подчинились.
- А теперь бросьте их в огонь.
Груда черного бархата, оказавшись в камине, на минуту накрыла пламя и запыхтела удушливым черным дымом, но вскоре весело заполыхала ярким оранжевым огнем.
- Мы все прекрасно знаем друг друга, нет смысла скрывать лица. Привет, Чарли, Пол, Линк. - Рафаэль ясно видел, что им трудно встретиться с ним глазами. И в общем-то не винил их. Кому приятно, когда тебя застают врасплох со спущенными штанами Он вслух поприветствовал всех и задумался Дэвида Эстербриджа среди присутствующих не было. Странно, а маленькая Джоан Ньюдаунс божилась, что слышала именно его голос. Если она ошиблась, куда мог подеваться этот слизняк?
- Винни, тебе хотелось бы знать, кто такой Рам? - громко спросил Рафаэль Винсента Лендовера.
Винсент встал и, смущенно глядя на Рафаэля, тихо пробормотал:
- Это., нельзя.
- Я спросил, хочешь ли ты получить эту информацию!
- Да, - сказал Винсент, - думаю, все хотели бы.
- Никогда! - раздался громкий, пронзительный голос Рама - Здесь я главный, мое слово - закон. А ты, щенок, обязан беспрекословно подчиниться. И прекратите наконец этот балаган!
Рафаэль снова обвел внимательным взглядом окружавшие его опущенные головы и ссутулившиеся плечи.
- Почему? - негромко спросил он - Почему вы позволяете ему толкать ваг на преступления!
Чарли, у тебя же есть сестра. Кажется, ее зовут Клэр и ей всего пятнадцать лет. Тебе хотелось бы видеть ее здесь, на этом столе?
- Будь ты проклят, Рафаэль! Клэр - невинный ребенок!
- А эта девочка? Она еще моложе!
- Она ничего не значит, - срывающимся голосом проговорил Пол, простая крестьянка.
- Правда? Я никак не могу понять... Почему-то вы с удовольствием проглатываете любое блюдо, приготовленное для вас этим извращенцем. Скажите, а молодая леди, дочь виконта, тоже ничего не значит?
- Мы же не знали! - выкрикнул Джонни. - Это выяснилось только потом.
- А разве она не говорила, кто она?
- Говорила, - вздохнул Пол Кезон, - но мы ей не поверили.
- Мы просто ошиблись. - На сцену выступил побледневший Линкольн. Чертовка была одета как простая крестьянка и гуляла по лесу одна.
- Почему-то всякое зло имеет всегда наготове разумное объяснение, вздохнул Рафаэль. - Чарли, а разве Клэр никогда не гуляет в окрестностях имения без грума?
Чарльз Сент-Клемент поежился, но не проронил ни слова.
- Возможно, малышка Клэр иногда ходит на прогулки в старом платье? К примеру, за ягодами? - не унимался Рафаэль.
- Прошу тебя, не надо. - На позеленевшего Чарли жалко было смотреть.