Страница 26 из 53
Рафаэль был в ней, его руки уверенно ласкали ее, заставляя сердце бешено колотиться в груди.
Он начал двигаться быстрее, и в то же время его руки ни на секунду не успокаивались, постоянно находили самые чувствительные точки на ее теле, сводя ее с ума от страсти и мучительного желания.
Наконец Рафаэль понял, что она близка к оргазму. Он внимательно следил за ее реакцией, стремясь увидеть выражение ее лица в момент наивысшего наслаждения. И когда Виктория, изогнувшись в его руках, хрипло, как-то по-звериному закричала, он и сам едва не завопил от удовольствия.
Дав Виктории несколько секунд, чтобы немного отдышаться, Рафаэль снова начал осторожно двигаться внутри ее тела, почувствовав, что она помогает ему как может. И опять Рафаэль довел ее до оргазма, только на этот раз удовольствие они испытали вместе.
Как сквозь пелену Виктория услышала голос мужа:
- Ты здорово вспотела.
Виктория хотела ответить, но вовсе не была уверена, сможет ли говорить. Она и думать-то могла с большим трудом. Ее дыхание все еще было прерывистым, словно ей не хватало воздуха.
- В самом деле? - неуверенно пробормотала она.
- Да. - Рафаэль нежно прикоснулся губами к ее влажной шее, плечу... Тебе было хорошо, дорогая?
- Возможно.
- Нет, точно, моя милая. Причем два раза. Ты весьма громко выразила свои ощущения. Боюсь, стены нашей комнаты довольно тонкие. Любопытно, если у нас имеются соседи, что они сейчас делают? Или думают?
- Хватит, мне надоело. Я не хочу тебя.
- Серьезно? Я позволю себе усомниться в твоей искренности, дорогая. Между прочим, я все еще являюсь частью тебя, причем весьма значительной. Рафаэль зевнул и крепко прижал жену к себе. - Я так устал, милая. Кажется, мне все-таки придется оставить тебя в покое. Я достойно выполнил свои супружеские обязанности.
Виктория заулыбалась в темноте и уже открыла было рот, чтобы ответить колкостью на эту откровенную тираду, но, вспомнив о своей ноге, сразу поскучнела. Она сообразила, что все время лежала на левом боку. Поэтому ее изуродованное бедро было весьма надежно укрыто от его глаз и рук. Она зашевелилась, стараясь устроиться поудобнее, но Рафаэль понял ее проявление активности довольно своеобразно.
- Может, хочешь еще, Виктория?
Она громко фыркнула, желая таким образом выразить свое презрение к предложению, которое, по правде говоря, вовсе не казалось ей таким уж нелепым.
- Рафаэль рассмеялся, еще раз чмокнул ее в ухо, придвинулся поближе и уснул.
А Виктория еще долго лежала без сна, уставившись невидящим взглядом в темноту.
- Но я же не могу всю свою жизнь провести, лежа на левом боку, тяжело вздохнув, прошептала она. В ночной тишине спальни ее шепот прозвучал неожиданно громко.
Рафаэль вздрогнул и открыл глаза.
- М-м-м, - пробормотал он, - спи, дорогая, еще совсем темно, нам не нужно вставать так рано.
Виктория усмехнулась. Ей польстило, что даже во сне он не забывал о ее присутствии.
- Хорошо, - безропотно согласилась она и уснула.
***
На следующее утро путешественники благополучно прибыли в Сент-Агнес. Они не спеша ехали по тихим безлюдным улочкам, и Виктория, высунувшись из окна, с интересом разглядывала окрестности. Рафаэль удерживал Гэдфли рядом с каретой.
- Смотри, Виктория, - воскликнул он, - это место называется Стиппи-Степпи. Здесь находятся домики рудокопов. Отсюда люди отправляются в Западную Китти, Богатую Китти, Голубые холмы. Так называются здешние шахты.
- Откуда у тебя столько сведений об этих местах? Даже все названия знаешь.
- Я же мужчина, - шутливо поклонился Рафаэль, - а значит, не могу не знать таких вещей.
Он приосанился и свысока поглядел на жену.
Улочки стали настолько узкими, что Рафаэль уже не смог держаться рядом с экипажем и выехал вперед. Они свернули на Хай-стрит, и перед Викторией открылась умилительная картина: ровные аккуратные ряды каменных домиков под черепичными крышами с двух сторон обступили дорогу, ухоженный вид которых свидетельствовал о благополучии и процветании их хозяев.
До цели их путешествия оставалось совсем немного. Десятью минутами позже они свернули с проселочной дороги на узкую заросшую сорняками подъездную аллею, ведущую к казавшемуся издалека величественным дому. Его стены были сплошь увиты плющом, и у Виктории, придирчиво осматривающей свое предполагаемое жилище, моментально испортилось настроение. Она поняла, что внутри ее тоже не ждет ничего хорошего.
Мистер Ринзей оказался в точности таким, каким его описал Рафаэль. А фамильный замок при ближайшем рассмотрении представлял собой весьма неприглядное, даже гнетущее зрелище. Последние представители семейства Демортонов покинули его несколько месяцев назад, ожидая где-то вдали, пока найдется покупатель на их полуразвалившуюся собственность.
- К сожалению, в доме больше никто не живет, - извиняющимся тоном произнес мистер Ринзей, - поэтому он кажется таким неуютным.
Несчастный поверенный разорившегося семейства так потел, что Виктории стало его искренне жаль.
- Здесь необходима дюжина садовников с ножницами, чтобы очистить стены от этих ужасных зарослей плюща, - сказала она Рафаэлю.
- Согласен, но не меньше чертовой дюжины. Давай войдем, посмотрим; что нам приготовили внутри.
Комнаты на первом этаже оказались сырыми, темными, мрачными, оправдав самые худшие опасения Виктории. Однако, поднявшись на второй этаж, она решила, что если убрать ужасные драпировки со стен и уродливые шторы, плотно закрывающие все без исключения окна, то станет вполне уютно. В комнатах наверху, по мнению Виктории, вообще можно было жить. Их следовало только проветрить и избавиться от царившего повсюду запаха сырости.
Спальня хозяина была огромной и очень светлой, с видом на океан и прибрежные утесы.
- Думаю, здесь вполне подходящее место для нашей постели, - шепнул Рафаэль на ухо жене. - Мы сможем ложиться спать и вставать, глядя на бьющиеся о камни седые волны.
- Это замечательное место, - согласилась Виктория и одарила мужа такой улыбкой, что ему захотелось немедленно вышвырнуть сопровождавшего их поверенного в коридор и уложить жену на ближайшую кровать.