Страница 3 из 7
Ками словно утонула в нем, в его силе, в его власти. Она напряглась. Соски затвердели. Предательское тепло разлилось внизу живота.
Женщина. Мужчина. Почему он так влияет на нее?
Она ненавидела себя за это. Собственнический взгляд скользнул по ее телу, снимая с нее то немногое, что на ней было надето.
Глупо, конечно, но она надеялась увидеть ответное желание в его взгляде, но ничего, кроме… презрения, не почувствовала. Он читал ее, как открытую книгу, и от этого было еще больнее. Перед ним она оказалась беззащитна.
Ками хотела захлопнуть дверь, но таймер на духовке разорвал тишину квартиры. Ками подбежала к плите и вытащила последнюю партию печенья.
Что он вообще здесь делает? Вчерашняя встреча была достаточно болезненной. Зачем он теперь явился к ней домой?
Она выключила духовку и повернулась. Данте закрывал за собой дверь, как будто она пригласила его войти. Он стоял в дверном проеме. Ками оказалась в ловушке в своей собственной кухне.
Ее сердце затрепетало еще сильнее не от страха.
Данте осмотрел ее пустую квартиру. Он выглядел уставшим. Вряд ли из-за нее он страдал бессонницей.
От этой мысли приятное тепло разлилось по телу. Ее сознание металось между яростью и романтическими фантазиями. Даже сейчас один вопрос не давал ей покоя: что бы между ними было, если бы они не были врагами?
Спутанные простыни, влажная кожа, горячие руки. Тела, слившиеся воедино? На что бы это было похоже?
Успокойся.
Она сложила руки на груди и с ужасом поняла, что под топом на ней только тонкий кружевной бюстгальтер. Ее грудь набухла, соски затвердели. Если бы она могла, она бы бросилась в спальню и надела что-нибудь еще.
Ками остро чувствовала свою наготу и стоявшего рядом мужчину. В квартире было мало мебели, из личных вещей остались только открытый рюкзак и спальный мешок, который она одолжила у брата. Квартира казалась безвоздушной и пустой, но в то же время, в ней чувствовалось какое-то напряжение. Как и в хозяйке.
– Что вы здесь делаете? – спросила Ками.
– Моя бабушка хотела бы поблагодарить вас.
Можно ли сказать это с большим презрением?
– Как она? – встревожилась Ками. – Я звонила в больницу. Они не дают никакой информации о пациентах. Только членам семьи. Но они сказали, что ее уже выписали. Думаю, это означает, что ей уже лучше.
– С ней все в порядке.
– Хорошо, – произнесла Ками. Она слегка расслабилась. – Что случилось?
– Астма. У нее не было приступа уже много лет, поэтому она оставила дома ингалятор.
С ней определенно что-то не так, подумала Ками. По тону мужчины было понятно, что для него разговор с ней ниже его достоинства. Но его акцент, то, как он говорил о бабушке и ее астме и ингаляторе… До смешного мило. Сексуально.
Ее мозги расплавились в этой духоте.
– Что ж, я рада, что с ней все в порядке. Я не знала, что она ваша бабушка…
– Не знали?
«Что опять не так»? – пронеслось в голове Ками. Поразительно, но она надеялась, что он пришел извиниться. Или лично поблагодарить. Какая самонадеянность!
От этого ее нелепая реакция на него казалась еще более невыносимой. Из всех вещей, которые она ненавидела в нем, то, как он заставлял ее чувствовать себя такой никчемной, было худшим. У нее было адекватное самовосприятие, но рядом с ним она сомневалась в себе постоянно. Его ужасные слова выжали из нее все соки. Это сильно нервировало и причиняло боль.
– Нет, – произнесла она неровным голосом. – Я не знала. И да, прежде чем вы спросите, – она вскинула вверх руку, – я бы помогла ей, даже если бы знала, что она ваша родственница. Я не сужу людей по действиям их родственников и друзей.
Ками отвернулась. Она никогда не была уверена, что действительно может кричать о невиновности отца. Она знала, что он подписал признание, но ее брату он сказал, что невиновен. Но если отец действительно виновен, виновата ли она, Ками, что ее отец украл изобретение Данте и продал его конкуренту? Она не знала. И эта неуверенность убивала ее.
Она и сейчас чувствовала себя неуверенно, в то время, как мужчина, напротив, просто излучал уверенность и правоту.
– Как я могла знать, что она ваша родственница? У вас даже фамилии разные.
– Сицилийские женщины не берут фамилию мужа, – произнес Данте так, как будто это было самым очевидным фактом, а затем и вовсе отмахнулся от ее вопроса. – В Интернете о ней больше информации, чем обо мне. Одного запроса про меня достаточно, чтобы узнать о нашем родстве.
– Для этого надо хотеть искать информацию про вас. Зачем мне это?
– Вот и скажите мне, почему ваш отец искал меня? деньги? ревность? Вчера вы знали, кто я такой. Должно быть, все-таки наводили некоторые справки.
Ками почувствовала себя виноватой. Неужели он заинтриговал ее так давно? Скрепя сердце, но все же стоит признать, что она хотела узнать как можно больше о человеке, который имел такую власть над ней и оставался таким недосягаемым.
– Может быть, – пожала плечами Ками и небрежно покачала головой. Пряди волос выбились из хвоста. Девушка попыталась удержать волосы рукой. Ткань топа натянулась на груди. Взгляд Данте скользнул к полным полушариям. Глупо бросать вызов такому мужчине. Все равно что биться головой об стенку. Однажды она уже оказалась в такой ситуации, больше не надо, спасибо.
Хотя сейчас все немного лучше, пусть и немного шатко-валко. Брат сам себя обеспечивает. Если она потеряет работу и крышу над головой, он без крова и еды не останется. И ей есть куда податься, когда ее собственная жизнь снова разрушилась.
А значит, в противостоянии Данте ей больше нечего терять. Она опустила руки и вздернула подбородок.
– Вы обвиняете меня в том, что я стала причиной приступа астмы у вашей бабушки? Чтобы потом вызвать скорую?
– Нет. Но я думаю, вы узнали ее и воспользовались возможностью.
– Сделать что? Помочь? Признаюсь, виновна по всем статьям!
– Воззвать к моей доброте.
– В вас есть доброта?
Он стоял неподвижно, но его гранитная неподвижность сама по себе таила угрозу. Необъяснимая волна тепла ударила Ками в живот, пульс подскочил.
– Ты не знаешь, каким плохим я могу быть. Пока, – спокойно произнес Данте, а затем добавил: – Ками.
Шарма выбрала именно этот момент, чтобы постучать в дверь. Ками пришла в себя. Она протиснулась мимо Данте к двери. Ему ничего не оставалось, как пройти дальше в квартиру, чтобы не мешать ей. Тело девушки напряглось. Она не могла не думать о том, как он прикасается к ее вещам. Почему ей так важно, что он о ней думает?
– Привет, – пропела Шарма, широко улыбаясь.
Ками совсем забыла, кто должен прийти, а кто незваный гость. Озадаченное «Привет» не скрывало, насколько она была не в духе. Шарма посмотрела на нее с любопытством.
– Все в порядке? О, ты не одна, – заинтригованно произнесла она и помахала Данте рукой. – Привет. Ты наш новый сосед?
Ками задохнулась от абсурдности такого предположения. Данте Галло не живет в таких местах. Он, наверное, вытрет ноги о коврик, когда выйдет за порог этой квартиры.
– Он пришел в гости, – запинаясь, выговорила Ками. Она положила бумажный пакет с печеньем на коробку с посудой и вернула Шарме ключи. – Спасибо, что одолжила машину.
– Жаль, что ты уезжаешь. – сказала Шарма и приняла коробку. – Что случилось с работой?
– Потом расскажу, – махнула рукой Ками. Она не хотела обсуждать этот вопрос, когда сам бог гнева стоял позади нее и буравил спину полным презрения взглядом.
Шарма перевела взгляд с нее на Данте, как будто знала, что Данте имеет к этому вопросу прямое отношение.
– Что ж, приятно познакомиться, – помахала рукой Шарма. – Надо бежать за Милли. Не забудь попрощаться перед отъездом.
– Обязательно.
Пока Ками закрывала дверь за соседкой, она еще раз продумала, что должна была сказать еще вчера, в офисе этого мужчины. Несмотря на все это, она хотела бы повернуть время вспять и изменить то, что произошло десять лет назад.