Страница 13 из 30
В моей голове начинает что-то проясняться. Ник. Моя рука до сих пор в его крови. Нижняя губа опухла и стала синей, тушь размазалась по лицу из-за слез. Мое тело охватила нервная дрожь, во-первых, я ударила Ника по голове, я не знаю, жив он или мертв, во-вторых, время уже почти двенадцать, я опоздала на два урока и в школе меня ждет разборка с учителями. Я забываю про душ, просто умываюсь, надеваю чистую одежду, расчесываюсь и спускаюсь вниз. Нужно вести себя, как ни в чем не бывало, потому что я ни в чем не виновата, я всего лишь оборонялась.
Мама стоит посреди кухни и что-то говорит себе под нос.
– Мама.
– …завтрак уже остыл.
– Почему ты меня не разбудила?
– Присядь, Глория.
Я покорно сажусь на стул, внутри все безумно колотится, но я стараюсь держаться.
– Послушай меня, детка. С этого дня, с этой минуты, я перестаю играть роль в твоей жизни как мать. Хочешь идти на вечеринки? Пожалуйста! Хочешь напиться? Нет проблем! Теперь для тебя нет никаких запретов.
Слова матери застали меня врасплох.
– Мама, я тебя не понимаю.
– Разве? Вчера я поняла, что ты стала совсем взрослой, раз можешь закрыть мне рот. Теперь советы тебе могут давать подруги, любовь – парни, хорошее настроение – алкоголь, я тебе больше не нужна. И поэтому я решила, что с этого дня я перестаю быть для тебя матерью. Нет, я, конечно, буду тебя кормить, покупать вещи, я обязана выполнять эти функции до твоего совершеннолетия, но знай, что после развода я уеду в Калифорнию, и ты останешься жить со своим отцом.
– …что за бред, ты мне нужна, мама!
– …иди в школу! Хочешь всю жизнь тусоваться? Пожалуйста! Но про учебу не забывай! – мама разворачивается и уходит.
Что это было? Зачем мама так со мной? Я… я просто не понимаю. Я буду убеждать себя в том, что это всего лишь ее утренний бзик и что это она несерьезно. Но ее слова так и продолжают звучать в моей голове. «Я ПЕРЕСТАЮ БЫТЬ ДЛЯ ТЕБЯ МАТЕРЬЮ…»
Я бегу в школу, не обращая внимания ни на лужи, ни на прохожих, у меня сейчас столько проблем, что я начинаю медленно сходить с ума. Ник, мама, учеба, Мэтт, развод родителей – что-то мне подсказывает, что я точно не доживу эти пятьдесят дней, потому что пять из них выдались для меня неимоверно сложными. А еще завтра приедет Адам, и мы пойдем на вечеринку, как я могу думать об этой вечеринке, если я еще не решила достаточно серьезные проблемы вчерашней.
Перемена. На школьном дворе куча народу. Кто-то сидит на поляне студентов, кто-то сплетничает около центрального входа, я иду мимо них и стараюсь никому не смотреть в глаза, но каждый так и смотрит на меня, все оборачиваются, чуть ли не тычут пальцами, тут я погружаюсь в полную растерянность, и меня, как обычно, начинает трясти, а вдруг они знают, что я сделала с Ником.
Может быть, кто-то видел или слышал, что происходило вчера в той злополучной комнате. Боже, как же хочется, чтобы все это оказалось сном, ибо я этого всего просто не выдержу.
– Та-ак, я вижу, кто-то вчера очень хорошо повеселился, раз пришел к третьему уроку? – Тез хватает на меня за руку и начинает разглядывать, – привет!
– Привет.
Глория, помни, ты должна вести себя, как ни в чем не бывало!
– Что у тебя за ужасные синяки под глазами? Ты что, забыла про такое волшебное средство, как тональный крем? И что у тебя с губой?
Так, вроде Тез ничего не знает, и я могу спокойно выдохнуть.
– Я просто пришла домой, не включила свет и собрала все углы.
– Кстати, ты нормально до дома добралась? А то мы с Мэттом тебя не нашли.
– Да, я поймала попутку.
– Ладно, пойдем. Сейчас физкультура, и я тебе покажу свое новое итальянское нижнее белье в раздевалке.
Боже, как же хорошо с Тез, с ней я себя чувствую такой уверенной, и как будто бы ничего не произошло. И в самом деле, почему я должна волноваться за этого урода? Он чуть меня не изнасиловал, все права на моей стороне, и если кто-то знает, что это сделала я, то я не буду молчать и все выскажу в свою защиту.
– Ты, видно, вчера ушла слишком рано с вечеринки, раз не знаешь про «гвоздь» программы.
– А что произошло?
– Представляешь, Ника нашли в одной из гостевых комнат, в луже крови!
– Он жив? – резко спросила я. Я чувствую, как мое сердце сейчас разорвется от страха.
– Конечно, сейчас лежит без сознания в какой-то крутой клинике. Интересно, кто его так и за что?
Я пожала плечами. Спасибо, спасибо, Иисус, ты все-таки существуешь! Я – не убийца! В душе у меня праздник несмотря на то, что этот ублюдок жив.
Мы заходим в раздевалку, идем к самому дальнему углу и переодеваемся в физкультурную форму. Краем уха я подслушиваю разговор одноклассниц, и они все как один твердят о вчерашней вечеринке и о Нике.
Внезапно дверь раздевалки открывается, и заходит мистер Гринн – помощник директора.
– Глория Макфин и Тезер Виккери, пройдемте со мной.
– Извините, а в чем дело? – спрашивает Тез.
– В кабинете директора разберемся.
Мы с Тезер в полном недоумении быстро одеваемся и идем за мистером Гринном. Мы доходим до кабинета миссис Кинстли – нашего директора и открываем дверь. Оказывается, нас не одних вызвали с Тез, перед столом директора сидит Мэтт, в таком же недоумении. Мы присаживаемся рядом с ним.
– Тезер, Глория, Мэтт, вы были вчера на вечеринке, посвященной дню рождения Ника Хьюстона?
– Да, он нас пригласил, – ответила Тез.
– Во сколько вы поехали домой?
– Мы с Тез поехали вместе где-то во втором часу ночи, – ответил Мэтт.
– А ты, Глория?
– Я… мне позвонил папа и сказал, чтобы я ехала домой, было где-то девять.
– Хорошо. Вы все прекрасно знаете, что произошло на этой вечеринке. Кто-то из присутствующих ударил Ника по голове тяжелым предметом, если бы его нашли чуть позже, он бы умер от кровопотери, – мои колени после этих слов начинают предательски дрожать, – его отец очень влиятельный человек, и он хочет разобраться, кто чуть не убил его сына, поэтому я обязана вас допросить. Вы не замечали, может быть, Ник конфликтовал с кем-нибудь?
– Миссис Кинстли, лично я и Лори никогда не общались с Ником, потому что он – редкостный придурок и тот, кто огрел его по голове, очень умный и хороший человек, когда найдете его, пожмите ему руку от меня.
– Тезер, каждый из вас мог оказаться на его месте, на кону человеческая жизнь.
– Я вас умоляю, Миссис Кинстли, если бы его отец не спонсировал школу, то вы бы Ника первым же делом исключили, потому что он вас, как и всех остальных, безумно раздражает!
– …спасибо Тезер, ты свободна.
Тез встает и с гордо поднятой головой выходит из кабинета. Остались только я и Мэтт.
– Мэтт, я знаю, вы хорошо общаетесь с Ником?
– Да, и если бы у него были какие-то проблемы с кем-то, то он бы мне сообщил, но он ничего не говорил.
– Ну что ж, хорошо, спасибо, вы можете идти.
Мы с Мэттом выходим из кабинета, я уже собираюсь идти на стадион, как из-за моей спины говорит Мэтт:
– Лори, подожди, – я останавливаюсь, – вчера в той комнате, где обнаружили Ника, я нашел кое-что, – он роется в кармане и что-то достает, – кажется, это твое.
Это оказалась фенечка, та самая фенечка, которую мне завязал на руку Адам, видимо, в борьбе с Ником она слетела.
– Да… интересно, как она там оказалась?
– Не знаю, а ты была в той комнате?
– Нет, я все время находилась в холле, а потом сразу пошла домой.
– Ясно, – Мэтт разворачивается и уходит.
Я где-то еще минуты три стою без движения и смотрю на эту фенечку. Если бы Мэтт показал ее директрисе, то я бы уже находилась в камере. Так, продолжай себя вести как обычно, Глория. Все в порядке. Ведь ты не убийца!
Я немедля иду на стадион, выбегаю на километровую дорожку и встречаю Тез.
– Господи, так и знала, что не нужно было ехать на эту вечеринку, из-за нее столько проблем!
– Как ты думаешь, Ник очнулся?
– НАВЕРНОЕ, нет, иначе бы уже все узнали, кто его ударил. Подожди-ка, а почему ты так волнуешься за него? Ты что, запала на него?