Арчер будет молчать

– А Тревис? – тихо спросила она.

Возникла пауза.

– Мы с Тори что-нибудь решим, – ответил он. – Тебе не надо об этом волноваться.

Потом снова была тишина, и потом мама сказала:

– А твоя работа, а город…

– Алисса, – ласково ответил дядя Коннор. – Меня не волнует все это. Без тебя мне ничего этого не надо. Разве ты до сих пор об этом не знаешь? У нас будет наша жизнь, детка. Мы найдем свое счастье. Далеко отсюда – далеко от этого места. Где-нибудь мы найдем свое собственное. Детка, ну разве ты этого не хочешь? Ну скажи, что хочешь.

И снова наступила тишина, и я слышал только звуки, будто они целовались. Я и раньше видел, что они целовались, когда мама не знала, что я их вижу, вот как сейчас. Я знал, что это неправильно – мамы не должны целовать мужчину, который им не муж. Но я знал, что папы не должны всегда приходить домой пьяными и бить своих жен по лицу, а мамы не должны смотреть на дядю так, как мама всегда смотрела на дядю Коннора. Все это было запутанно, и я ничего не понимал и не знал, как с этим разобраться. Поэтому я и шпионил за ними, пытаясь понять.

Потом, когда прошло уже много времени, мама прошептала так тихо, что я едва услышал:

– Да, Коннор, забери нас отсюда. Увези нас далеко-далеко. Ты, я и Арчер. Давай найдем свое счастье. Я хочу этого. Хочу тебя. Я всегда хотела только тебя.

– Лис… Лис… Моя Лис… – я услыхал, как тяжело дышит дядя Коннор. И я ушел, тихо-тихо спускаясь по ступенькам, так, чтобы не наступить ни на одно скрипучее место, не издав ни звука, в полной тишине.

Глава 2. Бри

Я закинула рюкзак на плечо, взяла собачью переноску с переднего сиденья и закрыла машину. Я постояла минутку, прислушиваясь к утренним звукам, приглушенным густыми кронами деревьев, шелестящих на ветру. Небо над головой было ярко-голубым, а впереди, за линией домов, различался серебристый блеск озера.

Я посмотрела на небольшой белый домик, на переднем окне которого все еще виднелась табличка «Сдается». Он был заметно не новым и довольно потрепанным, но в нем был свой шарм, который немедленно вызвал во мне симпатию. Я представила, как буду по вечерам сидеть на небольшом крыльце, смотреть, как шелестят листья на ветру, как над озером всходит луна, как воздух пахнет соснами и озерной водой, и улыбнулась. Я надеялась, что внутри тоже будет свой шарм, ну или, по крайней мере, хоть чисто.

– Что скажешь, Фиб? – тихо спросила я. Фиби согласно фыркнула в своей переноске.

– Вот и я так думаю, – ответила я.

Старый седан подъехал и встал рядом с моим маленьким «Фольксвагеном»-«жуком». Из него вышел пожилой, лысеющий человек, который пошел в мою сторону.

– Бри Прескотт?

– Это я. – Я улыбнулась и пожала ему руку. – Спасибо, мистер Конник, что согласились на такую быструю встречу.

– Называйте меня Джордж, – сказал он, улыбаясь в ответ и направляясь в сторону домика. По пути мы стряхивали пыль и упавшую хвою со ступенек. – Никакой проблемы встретиться с вами. Я на пенсии, так что у меня нет никакого расписания. Все отлично.

Мы поднялись по деревянным ступенькам на небольшое крыльцо, он вынул из кармана связку ключей и начал выбирать нужный.

– Вот он. – Он вставил ключ в замок и распахнул дверь.

На нас хлынул запах пыли и легкой сырости. Мы зашли, и я огляделась по сторонам.

– Жена заходит сюда, как может, вытирает пыль и немного убирает, но, как вы видите, большая уборка тут не помешает. Норма не может приходить слишком часто, с ее артритом и всем прочим. Дом стоял пустым все лето.

– Ничего, – улыбнулась я, опуская корзинку с Фиби на пол и идя в сторону, как я думала, кухни. Тут нужна была не большая уборка – тут надо было все отскрести. Но мне все сразу понравилось. Комната была очаровательной. Приподняв чехлы, я увидела, что мебель была старой, но подобранной со вкусом. Деревянные полы из широких досок, такие рустикальные, а стены покрашены в мягкие и тихие тона.

Оборудование на кухне тоже было старым, но мне ничего особенного было и не надо. Я не была уверена, что вообще когда-то стану готовить.

– Спальня и ванная там сзади, – начал говорить мистер Конник.

– Я его беру, – прервала я, рассмеялась и покачала головой. – В смысле, если он свободен и вы не возражаете, то я его беру.

– Ну что ж, отлично, – хихикнул он. – Сейчас я принесу договор из машины, и мы можем сразу со всем покончить. Там записано, что я беру залог за первый и последний месяцы, но, если у вас с этим проблемы, мы можем договориться.

Я помотала головой:

– Никаких проблем. Нормально.

– Ну что ж, тогда я сейчас вернусь. – И он пошел к двери.

Пока он ходил, я прошла по коридору и заглянула в ванную и спальню. Обе были маленькими, но мне годились, как я и предполагала. Мое внимание привлекло большое окно в спальне, выходящее на озеро. Я не могла сдержать улыбку, глядя на небольшой причал, ведущий к тихой, блестящей воде, ярко-голубой при ясном утреннем свете.

На волнах покачивались две лодки, которые были не больше точек на горизонте.

Внезапно, глядя на озеро, я ощутила странное желание заплакать – не от тоски, а от счастья. Едва я ощутила его, оно начало исчезать, оставив во мне только странную ностальгию, которую я не могла даже объяснить.

– Вот оно! – крикнул мистер Конник, и я услышала хлопок двери. Я вышла из спальни, чтобы подписать бумаги на съем того, что я буду называть домом – по крайней мере, какое-то время – вопреки всему надеясь, что найду тут желанный покой.

Норма Конник оставила в домике все чистящие средства, так что, притащив из машины чемодан и поставив его в спальне, я взялась за работу. Три часа спустя я отбросила со лба взмокшую прядь и поглядела на дело своих рук. Деревянные полы были чистыми, с мебели сняты чехлы, а пыль отовсюду сметена. Я нашла простыни и полотенца в стенном шкафу, выстирала и высушила их в маленьких стиралке и сушилке рядом с кухней и застелила постель. Кухня и ванная были выскоблены и отмыты, я открыла все окна, чтобы впустить теплый летний воздух и ветер с озера. Я еще не привыкла к дому совсем, но пока меня все устраивало.

Я достала из чемодана туалетные принадлежности, которые привезла, и рассовала их по полочкам ванной, приняла долгий горячий душ, смывая с себя пот от уборки и долгих часов дороги. Я проехала шестнадцать часов из моего родного города Огайо в Цинциннати, за два восьмичасовых перегона, переночевав в крошечном мотеле и дальше гоня без передышки. Накануне я остановилась в интернет-кафе под Нью-Йорком и посмотрела, что сдается там, куда я еду. Город в Мэйне, который я сперва выбрала, был известным туристическим центром, так что лучшим, что мне удалось найти после часа поисков, было это место через озеро, в крошечном городишке с названием Пелион.

Обсохнув, я надела джинсы и майку и взяла телефон, чтобы позвонить Натали, своей лучшей подруге. Она уже звонила мне несколько раз, когда я написала ей, что уезжаю, и я только быстро отвечала ей. Она заслуживала настоящего звонка.

– Бри? – ответила Натали, и я услышала голоса на заднем фоне.

– Привет, Нат, я не вовремя?

– Погоди, я выйду наружу. – Она прикрыла телефон рукой и что-то кому-то сказала, а затем вернулась. – Нет, вовремя! Я умираю с тобой поговорить! Я обедаю с мамой и тетей. Они меня подождут. Я волновалась, – сказала она слегка обвиняющим тоном.

Я вздохнула:

– Я знаю. Прости. Я в Мэйне. – Я говорила ей, куда собираюсь.

– Господи, Бри, ты вот так взяла и уехала. Ты хоть вещи собрала?

– Ну кое-что. Мне хватит.

Она громко выдохнула:

– Ладно. Ну а когда ты вернешься?

– Не знаю. Думаю, я поживу тут какое-то время. Знаешь, Нат, я не говорила, но у меня кончаются деньги – я только что заплатила сколько-то за залог на дом. Мне надо найти работу, хотя бы на пару месяцев, и заработать на обратную дорогу и на несколько месяцев жизни, когда я вернусь.