Контракт

- Сейчас, моя сладкий, - прошептал Фелис. Он обхватил рукой свой возбужденный член, оголил головку, и подставил к розовой дырочке, готовой принять его. Но он не стал спешить и сразу вводить в него свое подрагивающее естество, а провел им вверх вниз, размазывая смазку и смазывая ей же себя для легкого проникновения.

- Фелис, Фелис, Фелис, - Амали в нетерпении подалась навстречу ему. И Фелис сдался...

Он одним сильным движением вошел в Амали и замер, та слегка поерзала, привыкая к нему, принимая его, а затем качнулась сначала вперед, потом назад.

Фелис задвигался, сильными толчками вгоняясь в нее до упора, затем, почти выходя наружу, оставляя внутри Амали только самую малость, только самую головку, и снова входя в нее до основания. Он приблизился к ней, держа ее за бедра, продолжая двигаться резче, жестче.

«Я так долго не выдержу, - мелькнула мысль. - У меня давно не было нормального секса».

А тут еще Амали просунула свою руку снизу и стал гладить Фелиса в такт толчкам по внутренней поверхности бедер, по поджавшейся мошонке, по входящему и выходящему члену, обхватывая его на секунду и отпуская, добавляя немыслимое удовольствие. Она так и стояла, уткнувшись лбом в подушку и периодически, закусывая ее край, когда наслаждение становилось слишком острым и от толчков, и от поглаживаний, и вообще от одной мысли, что его любят.

- Только с Фелисом, вместе с Фелисом, - прошептала она, чтобы как-то приостановить надвигающийся оргазм.

- Со мной, конечно, со мной, - прошептал ей Фелис в ответ и тут же начал сбиваться с ритма. Дыхание стало рваным, тела их покрылись потом и испариной. Фелис наклонился к спине Амалиа и слизнул одну такую маленькую соленую бисеринку, затем прижал ее к себе плотнее одной рукой, а второй погладил ее живот Амалиа, помогая им обоим достичь вожделенной разрядки.

Амали стал сильнее толкаться Фелису в руку и одновременно с большой амплитудой подаваться назад. Еще немного, еще самую малость...

Они оба одновременно сначала застонали, ощущая начало конца, а потом их тела задрожали в сладких конвульсиях, получая то, что они так долго ждали.

Амали, тяжело дыша, упала на кровать, вытягивая ноги и увлекая за собой Фелиса.

- У меня нет сил, чтобы встать, - тихо тот сказал ей, когда смог хоть что-то сказать.

- И не надо, я тебя еще хочу, - прошептала в ответ ему Амали.

А потом Фелис хотел еще раз Амали, а потом снова Амали хотела Фелиса. Забылись сном они лишь под утро. Сил не было ни у одного, ни у второй сходить в душ, чтобы ополоснуться. Вот так, пахнущие любовью они и уснули в обнимку, Амали уткнулся Фелису в ямку под подбородком, А Фелис вдыхал аромат волос Амали.

«А девчонка-то светло-русой оказалась, с такими-то глазами», - неожиданно подумал Фелис перед тем, как проваливаясь в сон.

Он проснулся буквально за минуту до пиканья своего телефона и тут же отключил будильник на нем. Сказывалась многолетняя привычка - во сколько бы ни лег, подъем все равно в семь тридцать, водные процедуры и на работу.

Фелис осторожно вылез из постели, стараясь не потревожить мирно посапывающую Амали. Пусть спит, устала за такую длинную ночь. Он оделся. Ничего, что рубашка вчерашняя, а костюм, брошенный в беспорядке, слегка помялся - по дороге на работу он все равно заскочит домой и переоденется, время еще есть. Впрочем, можно позвонить Эдд и предупредить, что задерживался.

«Ай, - Фелис махнул рукой, - с этой Эдд сейчас тоже ничего не понятно и неясно». Будет работать - не будет. Искать ему нового секретаря - или с прежней помощницей пока помучиться. Все же Эдд при всех ее недостатках была очень организованной и исполнительной.

Он уже собрался уходить, как нащупал в кармане кусочек пластика - чек на цепочке, который он все собирался передать Амали и все у него не получалось. Фелис положил его на подушку рядом с ней, наклонился, легонько коснулся припухших от поцелуев губ. Та только слегка завозилась и засопела. Фелис, не выпрямляясь, втягивал носом запах любимой. Ну, все, пора уходить, а так не хочется.

Он осторожно приоткрыл дверь, она даже не скрипнула, и вышел в коридор.

Стараясь никого не потревожить, пошел по коридору, вошел на кухню, так уж было в этом доме, чтобы попасть в холл, надо было обязательно пройти через кухню, и там Фелис столкнулся с Джерри, которая готовила завтрак.

- Уходите, господин Далтон? - поинтересовалась хозяйка дома и внимательно посмотрела на него.

- Фелис, мама Джерри, - улыбнулся он в ответ, - Фелис меня зовут. Ухожу, у меня встреча с подрядчиком назначена ровно на девять.

- Завтракать будете? У меня все готово. Много времени это не займет, - Джерри тоже улыбнулась в ответ.

- Если можно, то я бы поел, - согласился Фелис, осознавая, что если он сейчас откажется, то до обеда даже перекусить будет негде и некогда.

Придется перебиваться только кофе, который подаст ему Эдд. Опять же, если она будет с утра на работе.

Джерри предложила ему стул и стала расставлять тарелки перед Фелисом, а тот с изумлением смотрел на это изобилие - тут тебе и каша, и омлет, и творожная запеканка, и рогалики с марципаном. А еще Джерри поставила перед ним большую кружку киселя и бокал томатного сока домашнего приготовления на выбор. Фелис удивился, как при таком изобилии Амали удавалось оставаться такой худенькой. Он не брал в расчет, что та несколько дней голодала в подвале. Но и до этого она не обладала крупными формами.

- А можно мне написать записку Амали? - спросил Фелис. - А то я когда уходил, она еще спала, мне не хотелось ее тревожить.

Джерри кивнула на планшет, лежавший на подоконнике рядом с двумя большими букетами роз. У нее рука не поднималась выбросить цветы, хоть те уже завяли и повесили головки.

Фелис усмехнулся:

- Я хотел записку написать от руки, по старинке. Хочу, чтобы она знала, что это сделал я сам, а не кто-то за меня.

Джерри улыбнулась, достала ему из ящика стола, прямо здесь же на кухне, карандаш и листок бумаги. На изумленный взгляд Фелиса ответила:

- Рецепты блюд, что по телевизору предлагают, тоже люблю по старинке записывать...

Амали проснулась, не открывая глаз, она счастливо улыбнулась, а потом пошарила рукой рядом. Поняв, что на кровати она лежит одна, резко села и огляделась. Фелиса не было, вещи его тоже исчезли. Улыбка сошла, а легкая тревога набежала на лицо Амали. И тут она увидела чек на подушке, чек на серебряной цепочке.

- Фелис, - позвала Амали. Ей стало страшно - она одна, и чек на подушке.

- Фелис! - позвала она громче, понимая, что ее тот не слышит.

Амали вскочила, натянула на себя рубашку и, схватив чек, выскочила в коридор.

- Фелис, - позвала она снова. Никто не отзывался.

Амали заглянула в душ, там было сухо, никто туда не заходил.

- Фелис! - закричала она в отчаянии, а потом упала на колени и заплакала.

Она плакала так жалобно и так громко, взывая к небесам, не понимая, за что ей такое наказание. Почему ее опять оставил мужчина, которого она любит, от которого хочет иметь детей? Неужели она настолько плоха?

Она обхватила себя руками и упала на пол. Жить не хотелось.

- Родная моя, что случилось? - Джерри, прибежавшая на шум, опустилась рядом и попыталась прижать к себе плачущую Амали. - Тебе сон плохой приснился?

- Он ушел. Он опять ушел, - сквозь рыдания с трудом произнесла Амали.

- Кто ушел? - Не понимала ее Джерри.

- Фелис, - простонала Амали.

- Конечно, ушел - ему на встречу надо было идти. Но ты плачешь? - Джерри никак не могла взять в толк, почему ее девочка вся в слезах.

Амали показала ей чек на цепочке, который носила на себе пять лет. Джерри узнала этот кусок пластика. Она ничего не понимала - ну, да, все правильно, Фелис оставил чек Амали, он хотел его вернуть ей, Дамиан упоминал об этом. Но почему это так расстроило Амали.

- Не понимаю, - произнесла вслух Джерри, прижимая к себе свою девочку и пытаясь приласкать ее.