Щепотка соли (ЛП)

– Ладно, сначала я думал, что ты скоро вернешься, – начал я, голос у меня был скрипучим, как будто только что вышел из летаргического сна. – Потом я переживал, что ты пострадала. В конечном счете, я просто перестал думать о тебе. – Она вздрогнула, это сказало мне, что я попал в цель, я хотел причинить ей боль, так же, как и она сделала мне больно, но вдруг понял, что я не для этого приехал сюда, и мне не станет легче от ее боли. – После того как я нанял его, – я указал пальцем на Мика, – это было не сложно. Ты была здесь, все это время?

– Почему бы тебе не войти, – предложила Джули, отступая назад.

– Не хочу, – сказал я немного громче, чем нужно. – Я пришел сюда, чтобы получить некоторые ответы и отдать это. – Я показал ей конверт и опустил руку.

– Что это? – спросила она, но я покачала головой: – Сначала ответы.

Джулия вздохнула, как будто я был тупой, а затем сказала: – Я тебе уже говорила, когда уезжала, мне было нужно время, найти себя. Стать собой.

– Ты никогда не говорила, почему или как ты перестала быть собой… Я не понимаю, да и Кайла, конечно, тоже. Ты помнишь ее, свою дочь? Ей недавно исполнилось девять, ты хоть помнишь, что у нее был день рождения?

Мои эмоции душили меня, я не мог остановиться, хотя увидел, как она снова вздрогнула от моей тирады.

– Что тебя удерживало? Как можно забыть, что ты мать? Я не понимаю? Я никогда не отказывал тебе ни в чем, не ограничивал, когда ты что-то хотела. Наши отношения были не такими, по крайней мере, я так думал. Я думал, что мы партнеры, что мы делимся всем и поддерживаем друг друга, когда нужно. Ты ударила меня исподтишка, Джули. В одну секунду я думал, что у нас все в порядке, а в следующую ты ушла. Что произошло?

Я понял, что мне нужно отдышаться и сделать паузу, дать ей ответить, нужно взять себя в руки, прежде чем я расплачусь перед ней. Или, не дай Бог, перед Миком. Взволнованный, я смотрел ей в лицо. Она сморщила нос, как делала всегда, когда нервничала, затем переступила с одной ноги на другую.

– Я прочитала книгу, затем посмотрела видео на YouTube о принятии решений. О том, чтобы стать тем, кем надо, ради других, и до меня дошло, что я не смогу жить той жизнью, о которой мечтала в детстве. Я никогда не сеяла свой овес (в данном случае, наверное, имеется в виду – вела распутный образ жизни), не сходила с ума или что-то такое. Мы никогда не хотели детей или жениться, никто из нас, но мы сделали то, что должны, и ты, Джексон, казалось, процветал. Очевидно, что ты любил быть отцом и мужем, и твоя работа… ты действительно, любил учить. Ты был счастлив. И чем ты был счастливее, тем больше я на тебя злилась.

– Почему? – осведомился я, сомнения душили.

– Потому что я не была счастлива. Клянусь, я любила тебя и Кайлу, но чувствовала, что ты высасываешь из меня жизнь. И чем больше времени проходило, тем меньше меня становилось. Прочитать эту книгу, было все равно, что проснуться после десяти лет комы. Нам дана только одна жизнь, и то, довольно короткая, я понимала, что если не уйду, не разберусь, чего хочу и кем хочу быть, я пропаду.

– Почему ты не сказал мне о своих чувствах? Я бы помог тебе разобраться. Я никогда не хотел, чтобы ты была несчастлива, – умоляюще спросил я, она была права, я был счастлив и не догадывался, что ей плохо.

– Я не знаю, наверное, просто не могла. Мне жаль, что я так сделала, извини, что причинила вам боль, но я нашла то, что искала, Джексон. Я счастлива. Джули попыталась улыбнуться, снова переступила с ноги на ногу, я понял, что она готова закончить разговор, также, как и я, но мне все равно пришлось спросить…

– А, Кайла? Как насчет нашей дочери? Ты не скучаешь по ней? Хочешь ее увидеть? – Я уже смирился, что между нами все кончено, но никак не мог понять, что ей не нужна Кайла.

Джули закусила губу и отвернулась.

– Думаю, так будет лучше…

– Лучше для нее? Расти без матери? – подтолкнул я, мой тон выражал мой гнев и недоверие.

– Мне нечего дать ей сейчас, может быть, когда-нибудь…

Снова подняв руку, я сунул ей манильский конверт.

– Это документы о разводе. Я прошу полной опеки, дом, всего… все, что ты бросила позади. Если ты хочешь бороться со мной за Кайлу, то будем бороться, но если ты хочешь половину дома или что-то из него, мы можем сесть и составить новые документы.

С меня хватит. Злой, с разбитым сердцем за свою дочь, я стремился вернуться к Милли, ее сестрам и моим друзьям. Мне нужно было выпить, руки женщины, в которую я влюблялся, завтра я обниму дочь, пока она не перестанет сомневаться в том, что я люблю ее за двух родителей.

– Мне ничего не надо, – сказала Джули, взяв бумаги.

– Там есть ручка и желтый стикер, рядом с местом, где нужно подписать.

Она кивнула и стала подписывать бумаги.

– Позвони родителям, они ужасно скучают, – сообщил я, наблюдая за ней.

Джули посмотрела на меня, ее глаза загорелись.

– Как они?

– Хреново. Твоя мама худеет, и всегда грустная. Твой отец много времени проводит в гараже. Они оба болеют. Позвони им, Джули.

Она вздохнула и сказала: – Я позвоню.

Я взял подписанные документы и пролистал, убедившись, что все подписано и завизировано в соответствии с указаниями адвоката. Когда меня все удовлетворило, то положил обратно в конверт и в последний раз посмотрел на будущую бывшую жену.

– Если ты вдруг очнешься и поймешь, что тебе ее не хватает, позвони мне, и мы подумаем, как вернуть тебя в жизнь Кайлы. Не пытайся обойти меня и связаться с ней самостоятельно. Мне нужно все знать, нужно сделать все так, как будет лучше для нее.

Джули кивнула, но не ответила, поэтому я сказал: – До свидания, Джули, – и пошел к своей машине.

– Джексон, – позвала она, я оглянулся на незнакомку, посреди тротуара, которая раньше была моей женой. – Я сожалею.

Не говоря ни слова, я отвернулся и сказал Мику, что поеду за ним, в его офис, оставив Хэмптон и Джулию позади.

Глава 31

Милли

МОЕ ПЛАТЬЕ В СТИЛЕ Чарльстон было фиолетовым с огромным количеством бахромы, которое раскачивалось всякий раз, когда я шевелилась. Мне это очень нравилось, наряду с невероятными декорациями, которые придумала наша команда.

Банкетный зал был превращен в подпольный бар, обставленный бочками из-под виски в качестве столов, стенды с фотографиями «их разыскивает полиция», повсюду развешаны запрещающие знаки, и всем пришлось использовать пароль, чтобы войти.

Дрю в платье, похожем на мое, только черного цвета, уже вовсю веселилась, хотя мы пробыли здесь всего около тридцати минут. Луи Армстронг пел на заднем плане, все ели, пили и танцевали. Отлично проводя время.

Но я не могла перестать смотреть на вход и проверять телефон. Я беспокоилась о Джексоне, задаваясь вопросом, поговорил ли он с Джули и как все прошло.

– Все хорошо?

Таша подошла ко мне с напитками в руках и один, отдала мне.

Она выглядела очаровательно сексуально в черном костюме в тонкую полоску, который состоял из камзола, ее завитые, ярко-рыжие волосы, и губы ярко-красного цвета, идеально подходили для этой эпохи.

– Спасибо, – сказал я, принимая стакан. – И да, я в порядке.

– Ничего не слышно от него? – догадалась она.

– Нет, пока еще нет.

– Не волнуйся, он придет, – заверила меня Таша, ее голос был полон уверенности, гораздо большей, чем у меня.

– Знаю, – соврала я.

Переполох у входа, заставил меня оглянуться, я увидела, как вошла пестрая банда. Тай, Ребекка, Роб и Джен - все в ярких костюмах двадцатых годов. У меня перехватило дыхание, когда я посмотрела за их спины, надеясь увидеть Джексона, он был там, но на нем не было тематического костюма.

Нет, он продемонстрировал много голой кожи в крошечных белых обтягивающих шортах, гавайской рубашке, которая, я не вру, была завязана на талии, и шляпой капитана на голове.