Щепотка соли (ЛП)

– Китс (Джон Китс (John Keats) — поэт младшего поколения английских романтиков), – ответил он, затем двинулся, проводя губами под моим ухом. Вдоль челюсти. По нижней части подбородка. Затем, удерживая взгляд, медленно скользнул в меня. Никто из нас не дышал, пока он полностью не вошел, и мои ноги не обхватили его талию.

– Ты ощущаешься потрясающе, – смог сказать Джексон, у него перехватило дыхание, как будто, он только что пробежал пять миль.

– Как и ты, – призналась я, так широко улыбнулась, что чуть не заплакала.

В тот момент я почувствовала то, что не могла себе представить.

Я погружалась в него так сильно и так быстро, что значимость этого волновала и одновременно пугала меня. Его красивое и доброе лицо, со сверкающими ямочками, улыбалось мне в ответ, затем он немного сдвинулся, и мы оба забыли про улыбки, когда потерялись в восхитительном движении его во мне и стонали.

С моими ногами, обвитыми вокруг его талии, одной рукой в ​​волосах, а другой на плече, Джексон начал двигаться. Сначала медленно, потом быстрее, жестче, пока оба не потерялись, преследуя свое освобождение, не зная, где заканчивался один, и начинался другой.

Это было самое прекрасное переживание в моей жизни.

Глава 24

Джексон

Я МЕДЛЕННО ПРОСНУЛСЯ, чувствуя себя более отдохнувшим и искренне счастливым, таким я себя не чувствовал, очень давно. Кровать Милли была очень удобной, настолько, что я хотел спросить ее, что это за матрас и где она купила пуховое одеяло, под которым я лежал.

Милли не было рядом со мной, но я все еще чувствовал тепло ее тела и аромат волос, когда растянулся на самой удобной кровати, которую когда-либо делали.

Внезапно я услышал звук шагов, приближающихся ко мне, прежде чем Милли со смехом упала прямо на меня и начала покрывать лицо поцелуями. Я с радостью ответил на это нападение, плавно перекатываясь, пока Милли не оказалась подо мной, я посмотрел в ее великолепные глаза, которые сейчас оказались темно-зелеными.

– И тебе доброе утро, – пробормотал я, и опустил голову, впиваясь в ее губы.

Когда я наконец прервал поцелуй, Милли провела рукой по моим волосам и сказала: «Я приготовила завтрак».

Я спрыгнул с кровати, сразу же отпустив ее, и направился к двери, Милли разразилась громким смехом, я тоже улыбнулся ей, через плечо.

– А ты чего ждешь? – пошутил я, глядя, как она поднимается с кровати и идет ко мне, натягивая шорты.

Она выглядела потрясающе. Длинные темные волосы запутались после ночи, проведенной в моих объятьях, на ней была красивая ночная рубашка в цветочек, длиной до колен, она была больше похожа на платье, чем другие пижамы, которые я когда-либо видел, но самым интересным было выражение ее лица. Точнее, то, как она смотрела на меня.

Я мог бы привыкнуть к такому взгляду…

– Что ты приготовила? – спросил я, мой желудок заурчал при мысли о еде.

– Блинчики с ягодами и сливками, яичница-болтунья с ветчиной и сыром, бекон и печенье, – ответила Милли.

Я остановился и уставился на нее, когда она прошла мимо меня на кухню.

– Как давно ты не спишь? – спросил я, присоединившись к ней.

Она просто усмехнулась и протянула мою тарелку, наполненную... всем.

Взял тарелку и одну из чашек кофе, который она приготовила, и отнес свою добычу на стол. Как только она села напротив, взял вилку и основательно налег на еду.

Сначала, я мычал, затем стонал, а после трёх укусов, стонал уже непрерывно.

– Как раз тогда, когда я подумал, что ты совершенна и не можешь стать еще лучше, – начал я говорить, имея в виду абсолютно каждое слово. – Тебя, как будто создали для меня в лаборатории.

Милли покраснела, посмотрела на меня из-под ресниц и призналась: «Я сказала то же самое о тебе своим сестрам, когда мы познакомились».

– Правда? – спросил я, очень довольный этой новостью.

Она кивнула и ее лицо мило покраснело, я положил вилку и потянулся через стол к ее руке. Наклонился вперед, поднес ее руку к губам и легко поцеловал в ладонь.

– Я прекрасно провел время прошлой ночью… Нет, это слишком поверхностно… Это было прекрасно, красиво, правильно. Как будто, так и должно быть, – честно сказал я. –Понимаю, что это слишком рано, но, Милли, я могу так сильно и быстро влюбиться в тебя, что это пугает.

Милли широко улыбнулась, ее глаза затуманились, когда она ответила: «Знаю, но я чувствую то же самое. Меня это тоже немного пугает, но буду рада узнать, что произойдет дальше».

– Не хочу портить настроение, но хочу, чтобы ты знала, я подал документы на развод и нанял детектива, чтобы найти Джулию. Как только он найдет ее, ей сразу вручат бумаги.

– Это… отличные новости? – Она выглядела неуверенной, следует ли ей быть счастливой или грустной, от того, что мой брак подошел к концу, я понимал, что это сложная ситуация, но хотел, чтобы она знала, я на сто процентов хочу этого.

– Это отличные новости, - заверил я, и отпустил ее руку, чтобы мы могли вернуться к завтраку. – Ты боишься, что я не хочу развода, уверяю тебя, я хочу этого.

Милли покачала головой и расправила плечи.

– Я не уверена… Ты говорил, что хочешь развода, и что никогда не примешь назад, мне хочется тебе верить. Но вы очень долго были женаты, были первыми друг у друга, у вас есть ребенок. Хоть я и считаю, что ты говоришь правду, но где-то в голове свербит мысль, что можешь и передумать.

– Не передумаю. Даже если бы я не встретил тебя и не провел с тобой прошлую ночь… самую невероятную ночь в моей жизни. У нас с Джулией никогда не было такого; на самом деле, я даже не знал, что так бывает. Теперь, когда я почувствовал это, боюсь что ты создала монстра, я никогда не отпущу тебя.

Видел, что мои слова сделали ее счастливой, но признаки сомнения остались, единственное, что я мог сделать – это найти Джулию, и положить конец этому браку.

– Ну что ж, - сказал я, пытаясь сменить тему, о моей будущей - бывшей жене. – Теперь, когда мы оба знаем, что созданы друг для друга, и химия между нами просто зашкаливает, то оба хотим узнать, куда нас это приведет, верно?

– Безусловно, – подтвердила Милли, позволяя мне вздохнуть полной грудью, я не мог нормально дышать, когда она озвучила свои сомнения, про меня и Джулию.

– Думаю, тебе пора встретиться с Кайлой. – По ее замешательству понял, что должен рассказать ей, во что она ввязывается. – Я помню, что вы уже знакомы, но это было до того, как мы начали встречаться. Теперь, когда она знает, что мы встречаемся, я хочу проводить время вместе, но я должен предупредить, что она не очень обрадовалась ​​нашим отношениям.

Лицо Милли спало.

– Она против?

– Да! – признался я, с сожалением. – Мы давно живем вдвоем, как уже говорил, я не встречался ни с кем со времен Джулии, поэтому, вся эта ситуация ее смущает. Ей все еще больно, что ее бросили, и надеется, что Джули вернется и все станет так же, как и было. Понимаю, что будет нелегко, но думаю, что как только она познакомится с тобой и проведет некоторое время, то увидит, как нам хорошо вместе, и изменит свое мнение.

– Хорошо, – согласилась Милли, но выглядела неуверенно.

Кое-что, пришло мне в голову, поскольку у нас и так тяжелый разговор, то можно прояснить все сразу.

– Ты любишь детей? Хочешь их? Я просто подумал, что мы никогда не обсуждали это.

– О, да, – сказала Милли, ее лицо прояснилось, и она взяла мою руку в свою. – Я люблю детей и хочу их.

– Да ладно? Как много?

– Я всегда хотела троих, мы очень близки с сестрами, хотя в детстве так было не всегда, но я открыта для предложений.

– А замуж? Ты хочешь когда-нибудь выйти замуж?

– Да, конечно хочу. Семью, свой бизнес, американскую мечту, - ответила Милли, сжимая мою руку с легкой улыбкой. – Теперь, когда мы договорились увеличить штат работников и начать жить за пределами Трех сестер, мне будет легче сосредоточиться на личной жизни. На нас.