Страница 83 из 89
В ту же минуту египтяне, жаждавшие до этого видеть смерть и кровь, с радостью и ликованием бросились освобождать своих врагов. В этот день все евреи вновь обрели свободу. Птолемей пригласил их в свой дворец и пировал с ними. Из гонимого народа они превратились в любимцев царя и приобрели великую силу над своими врагами.
8) Смерть Птолемея IV
Птолемей умер в 205 г. до Р.Х., оставив после себя пятилетнего сына от сестры своей Арсинои III. Его смерть долго скрывали, а тем временем женщины расхищали царскую казну и, стакнувшись с подонками общества, пытались захватить власть. Когда же весть о смерти Птолемея разнеслась по Александрии, Агафокл был убит сбежавшейся толпой (202 г. до Р.Х.), а женщины в отместку за Арсиною были распяты.
8. Филипп V. Первая и Вторая Македонские войны
1) Спарта после низложения Клеомена III
После гибели в Египте Клеомена III эфоры избрали царем некоего Ликурга, который считался потомком Агиса II. Несмотря на то, что живы были многие другие представители рода Эврипонтидов, чье происхождение не вызывало сомнений, все они были обойдены ради Ликурга II (219–212 гг. до Р.Х.). Причина пристрастия эфоров, по свидетельству Полибия, была очень проста – каждый из них получил от Ликурга взятку в один талант. Соправителем нового царя из рода Агидов был объявлен внук Клеомброта II Агесиполид III (219–215 гг. до Р.Х.) Поскольку он был еще ребенком, опекуном стал его дядя Клеомен.
2) Союзническая война
В Македонии после смерти Антигона III престол перешел к его двоюродному племяннику Филиппу V (221–179 гг. до Р.Х.). Вместе с государством царевич наследовал политику прежнего царя. Добившись немалых успехов в Греции благодаря помощи главы ахейского союза Арата, Антигон наказал Филиппу неуклонно следовать советам Арата и только через него вести переговоры с городами и приобретать знакомства среди ахейцев. И Арат, пишет Плутарх, так крепко забрал царевича в свои руки и так сумел его направить, что тот вернулся домой полный любви к своему наставнику и честолюбивого интереса к делам Греции. После смерти Антигона, этолийцы, презирая легкомыслие ахейцев, начали совершать набеги на Пелопоннес, и в 220 г. до Р.Х. разбили Арата при Кафиях. В ответ тот, как и прежде поспешил прибегнуть к помощи македонского царя. Откликнувшись на его призыв, Филипп быстро прибыл в Пелопоннес. В Коринфе он нашел явившихся от союзных государств представителей и в совете с ними обсуждал, какие меры следовало принять против этолийцев. Единогласно решено было объявить им войну. После этого Филипп возвратился в Македонию и всю зиму деятельно собирал там войска.
В 219 г. до Р.Х. Филипп через Фессалию вступил в Эпир, соединившись с эпиротами, захватил Амбракий, переправился через Амбракийский залив и взял приступом этолийские Фойтии. После этого никто не отваживался выступить против македонцев в открытом бою, и Филипп беспрепятственно опустошил всю Этолию. Он уже собирался переправиться в Пелопоннес, что бы напасть на входивших в этолийский союз элейцев, но явились вестники из Македонии и сообщили, что дарданы стягивают войска и делают большие военные приготовления для нападения на страну. Филипп немедленно ввернулся в Македонию. Воспользовавшись этим, этолийцы напали на эпиротов и предали их страну страшному разорению. Сожжено было и знаменитое Додонское святилище. Все думали, что Филипп не начнет уже в этом году войны, но, едва пришла зима, он с небольшим войском через Фессалию, Эвбею, Беотию и Мегариду вошел в Пелопоннес. Ничего не подозревавшие элейцы собрались тем временем вторгнуться в Сикионию, но на перевале Апелавра наткнулись на Филиппа. Множество элейцев было перебито, другие взяты в плен, бегством спаслось не более сотни. Все это казалось пелопоннесцам чем-то необыкновенным: в одно и то же время они получили вести о прибытии царя и о его победе!
Филипп же направился в Аркадию, причем много раз испытывал по пути снежные метели и лишения на перевале через Олигирт. Ахейцы во главе с Аратом-младшим дожидались его у Кафий. Соединившись вместе, оба войска подошли к Псофиде. Этот город, господствующий над Элидой над Элидой, считался неприступным. С трех сторон он был прикрыт бурными реками, а с четвертой- высокой горой. Тем не менее, Филипп, понимая, как важно для него обладание этой твердыней, велел готовиться к штурму. Македонцы переправились через реку и сходу овладели стенами. Защитники бежали в акрополь, но сдались через несколько дней. Филипп передал город ахейцам и пошел на Ласион. Им он тоже овладел сходу. После этого элейцы не решались уже выходить навстречу, и македонцы беспрепятственно грабили страну. Элида с древности отличалась богатством и многолюдством, так что добыча была очень велика. Между тем, сколь грозен был царь с врагами, столь же любезен оставался он с союзниками, так что пользовался доброй славой не у одних только ахейцев, но и у всех пелопоннесцев. В высокой степени в это время ему присущи были проницательность, память и радушие. К этому присоединялись царственная наружность и такой же характер, и, что всего важнее, военная доблесть и отвага. Некоторые города элейцев он взял приступом, другие сами открыли перед ним ворота. Так что еще до исхода зимы вся Трифилия признала его власть.
Весной 218 г. до Р.Х. Филипп, посовещавшись с друзьями, решил распространить войну на море. По его мнению, это было единственное средство быстро со всех сторон нападать на неприятеля. Не откладывая дела, царь энергично принялся собирать корабли ахейцев и свои в Лехей, а своих фалангистов обучал гребле. Когда флот и сухопутное войско были готовы, Филипп высадился на земле палеян. Все свои усилия на этот раз он сосредоточил на овладении Кефалленией, так как, имея этот остров, он мог господствовать над северо-западными берегами Пелопоннеса, главным образом над областью элейцев, а также над Эпиром, Этолией и Акарнанией. Но поскольку город кефалян был хорошо укреплен и овладеть им сразу не удалось, Филипп решил вновь перенести войну в Этолию и прежде всего взял Фермы. Всю местность он подверг жестокому разорению, не пощадив даже храмы богов. Из Этолии царь на кораблях оправился в Коринф и, высадившись здесь, быстрым маршем пошел на Лаконику. Лакедемоняне, предполагавшие, что македонцы все лето проведут в Этолии, были вне себя от ужаса, ибо события застигли их врасплох. Тем не менее, царь Ликург II приготовился к битве на холмах вблизи Менелайона. Позиция казалась достаточно неприступной, но Филипп с пелтастами и иллирийцами смело ударил на врага и выбил его с высот. Лакедемоняне укрылись в крепостях и со стен наблюдали за тем, как македонцы разоряют их страну. Так и не выманив их в поле, Филипп отступил в Коринф.
Между тем этолийцы, удручаемы войной, спешили заключить мир, так как расчеты их не оправдывались ходом событий: они надеялись найти в Филиппе незрелого мальчика, слишком юного и неопытного, а на самом деле нашли в нем совершеннолетнего мужа, как в замыслах, так и в исполнении их. Но сам Филипп считал, что время для мира еще не пришло. С наступлением зимы царь вернулся в Македонию. Весной 217 г. до Р.Х. он выступил против дарданцев и взял Билазоры, город весьма удобно расположенный на пути из Дардании в Македонию, так что благодаря этому подвигу он почти окончательно оградил себя от опасностей со стороны дарданцев. Вслед затем он отправился в Фтиотиду и попытался сходу взять Мелитею. Когда попытка не удалась, Филипп направился к Фтиотийским Фивам, также принадлежащим этолийцам. На этот раз осада, проводилась с чрезвычайным упорством. Придвинув к городу осадные машины, македонцы разрушили часть стены, после чего фиванцы сдались. Таким образом, Филипп обезопасил от набегов этолийцев Магнессию и Фессалию. Всех прежних жителей он продал в рабство, и поселил здесь македонцев. Из Фив город был переименован в Филипполь.
Как раз в это время пришло известие о тяжелом поражении, которое потерпели римляне от Ганибала. Когда Филипп сообщил эту новость бывшему фарскому тирану Деметрию, тот стал советовать ему возможно скорее кончить войну с этолийцами, а вместо этого, покорив Иллирию, переправиться с войском в Италию. Деметрий хорошо знал римлян и уверенно предрекал, что, победив их, Филипп сделает первый шаг к мировому господству. Подобными речами Деметрий быстро воспламенил Филиппа, царя юного, счастливого в своих начинаниях и мечтавшего о мировом владычестве. Филипп разослал в греческие города своих послов с просьбой явиться в Навпакт для начала переговоров, и сам прибыл туда же во главе своей армии. Так как война уже изрядно всем надоела, договориться было не трудно, и мир вскоре был заключен на условиях, что каждая сторона останется при своих владениях.