Страница 43 из 89
При известии о новом городе в него стали стекаться люди, и население стало многочисленно, а государство велико.
3) Смерть Элиссы
Когда вследствие успеха в делах Карфаген пришел в цветущее состояние, царь макситанов Гиарб призвал к себе десять пунийских старейшин и потребовал себе в жены Элиссу, грозя в случае отказа войной. Послы побоялись сообщить об этом Элиссе и повели это дело с пунийской изворотливостью, сообщив ей, что царь требует, чтобы к нему прислали какого-нибудь человека, который научил бы его и афров более культурному образу жизни; но можно ли найти кого-нибудь, кто согласился бы уехать от своих соплеменников к варварам, живущим как дикие звери? Тогда царица стала их укорять: вправе ли они отказываться от более суровых условий жизни ради блага отечества, для которого они должны жертвовать, если потребуется, даже своей жизнью? Тогда они открыли царице, что именно поручил им сказать царь, добавив, что она сама должна сделать то, чему их учит, если хочет принести своему государству пользу. Попавшись в эту ловушку, она, обливаясь слезами и жалобно рыдая, долгое время взывала к Ахербу, мужу своему, а потом сказала, что пойдет туда, куда призывает ее собственная ее судьба и судьба ее города. Назначив себе трехмесячный срок для исполнения этого решения, она приказала воздвигнуть на окраине города костер будто для того, чтобы умилостивить тень своего мужа и перед новым браком принести жертвы по умершему. Затем она заклала много жертв, взошла на костер с мечом в руках и, обратив взоры свои к народу, сказала, что, согласно с их советом, собирается идти к мужу, после чего закололась мечом.
После смерти Элиссы власть в недавно основанном городе перешла в руки финикийских аристократов из ее окружения, которых Помпей Трог именует «принцепсами». Так было положено начало Карфагенской республике. Произошло это, по всей вероятности, в 814/813 т. до Р. Х. (Юстин; XVIII; 3–6).
4) Темные века
На начальном периоде карфагенской истории, по словам X. Леншау, лежит тьма. Письменные источники ничего не говорят о Карфагене на протяжении первых полутора столетий его существования. Только археологии позволяет несколько прояснить это время.
В начале своей истории Карфаген был срав¬нительно небольшим городом, почти или совсем не имевшем земельных владений. Да и за территорию, которую он сам занимал, карфагеняне должны были платить арендную плату, или дань, местному населению. Торговые связи объединяли его главным образом с метрополией.
Начало VII в. до Р. Х. приносит значительные изменения. Расширяется, по-видимому, сам город. Став значительным торговым центром и получив, вероятно, новое пополнение, Карфаген смог приступить к активной колонизационной деятельности. О первом акте колонизационной активности Карфагена сообщает Диодор (V, 16, 23): карфагеняне через 160 лет после основания своего города (т. е. в сер. VII в. до Р. Х.) вывели колонию на остров Питиуссу (совр. Ибиса), где создали город Эбес. В следующие десятилетия они выводят свои колонии и к востоку, и к западу от своего города и подчиняют себе уже существующие колонии тирийцов. (Циркин; 2).
5) Малх
В 50–60-х гг. VI в. до Р. Х. выдвинулся полководец Малх. В результате его побед карфагеняне избавились от дани, которую они были обязаны платить ливийским племенам по договору, заключенному еще царицей Элиссой; финикийские города Сицилии должны были подчиниться Карфагену. (Орозий; IV, 6, 9).
После того как карфагеняне долго и удачно воевали в Сицилии и уже перенесли войну в Сардинию, они около 535 г. до Р.Х. потеряли там большую часть войска и потерпели страшное поражение. Вследствие этого сенат приказал Малху уйти в изгнание вместе с уцелевшей частью войска. Воины, пораженные этим приказанием, отправили в Карфаген послов, которые сначала просили о разрешении возвратиться на родину и о прощении, а затем заявили, что оружием добьются того, чего не добились просьбами. Так как карфагеняне презрели их просьбы и угрозы послов, солдаты спустя несколько дней сели на корабли и с оружием подступили к городу. Здесь, призывая в свидетели богов и людей, они заявили, что пришли не завоевывать город, но возвратить себе родину; они намерены доказать своим согражданам, что в предыдущей войне не доблести им не хватило, а счастья. Осадив город и перехватывая обозы с продовольствием, они довели карфагенян до полного отчаяния. Между тем сын полководца-изгнанника Малха Карталон, еще раньше посланный карфагенянами в Тир, чтобы принести Мелькарту десятину от добычи, захваченной его отцом в Сицилии, возвращался оттуда мимо отцовского лагеря. Отец приказал позвать его к себе, но Карталон ответил, что намерен сначала выполнить обязанности, налагаемые на него религией, а не сыновний долг частного лица. Хотя отец был возмущен этим ответом, он не осмелился, однако, применив насилие, оскорбить религию. Но когда Карталон спустя несколько дней явился к отцу просить от имени народа пропустить в город обозы с продовольствием и своей пурпурной одеждой и жреческой повязкой привлек к себе взоры всех, то отец, отведя его в сторону, сказал: «Как ты, нечестивейший человек, осмелился украшенный пурпуром и золотом появиться среди такого множества граждан, пораженных несчастьем? Как ты мог войти в лагерь убитых горем людей, одетых в траур, надев на себя символы спокойствия и счастья, словно пришел на какое-то торжество? Не мог бы найти других, перед кем бы почваниться? Почему ты, когда я недавно позвал тебя, надменно пренебрег – уж не говорю – отцом, но вождем твоих сограждан? А ты сам разве носишь этот пурпур и этот венец не благодаря моим победам? И вот – так как ты в отце своем видишь только изгнанника, я сам буду считать себя больше полководцем, чем отцом, и сделаю тебя устрашающим примером». И он приказал пригвоздить сына в его роскошном одеянии к высочайшему кресту, чтобы его было видно из города.
Через несколько дней Малх взял Карфаген и, созвав народное собрание, жаловался на оскорбление, нанесенное ему изгнанием, оправдывал свои военные действия крайней необходимостью и объявил, что он удовлетворен теперь своей победой, и если будут казнены виновники несправедливого изгнания его и других несчастных сограждан, то он обещает простить остальных. И действительно, казнив десять сенаторов, он вернул городу его законы. Но спустя немного времени он был обвинен в стремлении к царской власти и понес кару за двойное преступление – против сына и против родного города. После него верховным военачальником стал Магон, стараниями которого возросли и богатства Карфагена, и пределы его владений, и военная слава. (Юстин; XVIII; 7).
6) Магониды
Магон I установил в войске военную дисциплину и заложил этим основы господства пунийцев. Он умер (в конце VI в. до Р. Х.), оставив двух сыновей, Гасдрубала I и Гамилькара I; они, идя по стопам отцовской доблести, явились достойными наследниками и рода своего и отцовского величия. Под их предводительством была начата война с Сардинией; сражались также с афрами, требовавшими в течение долгих лет дани за землю, на которой стоял Карфаген. Конец войне с ними был положен не оружием, а выплатой им денег. Гасдрубал, тяжело раненный в Сардинии, умер, передав команду брату Гамилькару. Смерть Гасдрубала I, который одиннадцать раз был диктатором и четыре раза праздновал триумф, стала важным событием, и ее оплакало все государство. Враги же воспрянули духом, как будто вместе с вождем рухнула и мощь пунийцев. Сицилийские племена из-за постоянных обид со стороны карфагенян обратились в 510 г. до Р.Х. за помощью к Дориею брату спартанского царя Леонида I. Началась трудная война с Сицилией, тянувшаяся долго и с переменным счастьем.
Гамилькар I погиб в 480 г. до Р.Х. в битве при Гимере, оставив трех сыновей: Гимилькона, Ганнона и Гисгона. У Гасдрубала было столько же сыновей: Ганнибал, Гасдрубал и Сапфон. Все они в то время вершили дела в Карфагене. Братья напали на мавров, воевали против нумидийцев, а афры (около 450 г. До Р.Х.) были принуждены освободить карфагенян от уплаты дани за землю, на которой был основан их город. (Видимо, как раз в это время Карфагену подчинилась Утика – старейшая тирская колония в Африке. После этого под властью карфагенян оказались огромные земельные владения, в том числе с плодороднейшей почвой. В результате образуется карфагенская хора, т. е. сельская округа Карфагена. У других финикийских городов вблизи столицы также появляется хора. На плодородных землях своей округи многие представители пунической знати приобретают владения и строят роскошные виллы).