Страница 2 из 12
Глава 2
Как и все родившиеся в Рейхе: сначала ясли, затем садик, ничего необычного. Только была одна особенность – некоторые воспитатели и отдельные родители других детей смотрели на меня как-то не так. Лишь позже узнал причину: я был из семьи русскоязычных. Дело в том, что до образования Рейха были разные страны: Америка, Канада, Англия, страны Европы, называвшие себя «Евросоюз». Затем в эти страны в поисках лучшей доли хлынули потоки мигрантов с Ближнего Востока и Африки, которые не хотели жить по законам установленным в этих государствах. начались волнения, беспорядки. Правительства пытались соблюсти хоть какую-то видимость порядка. В ответ от гостей пытавшихся отстоять свое видение мира получили массовые акты неповиновения и кровавые теракты с многочисленными жертвами. Естественно, коренному населению все это не нравилось. К власти во всех этих странах пришли ультраправые. Европа с Америкой, Канадой объединились в единое пространство – Рейх. Наглухо закрыли, закупорив все внешние границы. Россия, Китай, Индия были объявлены империями зла и врагами номер один. Все сношения с этими странами были запрещены под страхом смерти. Дальше начались чистки, аресты и физическое устранение лиц, не лояльных режиму. Каждый человек должен был пройти тест на лояльность и дать клятву на верность Рейху. К этому времени были открыты новые источники энергии. Нефть и газ не имели значения. Когда-то богатые ближневосточные страны стали нищими, Рейх, умело манипулируя, играя на старых родовых, религиозных и межэтнических конфликтах, стравливал эти страны, разжигая братоубийственную бойню. Начались массовые депортации, вначале мусульман, поставляя тем самым новое пушечное мясо в зоны конфликтов. Ближний Восток превратился в бесперебойную мясорубку. В это время был открыт Олерон, планета, недра которой были буквально напичканы полезными ископаемыми. В Рейхе пораскинули мозгами и решили: чтобы освоить все это добро, нужна была дешевая рабочая сила. Началась новая волна депортаций. Теперь на Олерон. Каждый протекторат Рейха составлял черные списки неблагонадежных. В первую очередь это были русскоязычные, евреи, сербы, затем мексиканцы, афроамериканцы, но обо всем этом я узнал намного, намного позднее. Не знаю, каким образом моим предкам удалось остаться, они успешно сдали тест на лояльность Рейху. Мама и папа занимали хорошие посты. Мама была ведущим инженером самой крупной строительной компании Рейха «Герхард ман». Отец был начальником строительного отдела в этой же компании. «Герхард ман» занимался самыми засекреченными проектами Рейха. Сотрудники получали приличное жалование поэтому я рос в довольно обеспеченной семье. До восьми лет я не помню ничего особенного из своего детства, только лишь совсем маленьким я мечтал иметь игрушечный звездолет, точно такой, как у Сандиса, мальчика из моего садика. Он им очень гордился – Яркий серебристого цвета. Сандис одной рукой подбрасывал звездолет вверх, и тот зависал в метре от земли, Сандис двигал рукой, и звездолет медленно и очень величественно скользил по воздуху, резко разжимал кулак, и звездолет стрелял красными лучами лазера в воображаемого противника. Все мальчишки завороженно и с завистью следили, как двигается это чудо. Естественно, когда родители поинтересовались, какой подарок я бы хотел на день рождения, я твердо заявил, что хочу звездолет. После садика мы с отцом и другом семьи, дядей Роландом, пошли выбирать мне подарок в детском магазине, подойдя к прилавку с игрушками, я сразу увидел свою мечту. Красивый, серебряный, он весь блистал казалось ожидая только меня. Но отец с дядей Роландом скептически оценили мой выбор, повертев звездолет в руках, постукав по нему указательным пальцем.
– Слушай, Яр, какой-то он ненадежный, – резюмировал отец.
– Девушка, покажите-ка нам вот тот, синий.
Девушка-продавец начала взахлеб расхваливать выбор отца и дяди Роланда. Еще бы, он был вдвое дороже.
– Вы посмотрите, из какого качественного пластика он произведен, у него запас мощности батарей, а значит, и хода вдвое больше, а еще эта модель может перемещаться не только по воздуху, но по воде и даже под водой.
– Яр, посмотри, какая вещь, намного лучше того. Берем?
Я не мог противостоять авторитету двух взрослых людей. Звездолет упаковали. Я взял его в руки.
– Ну что, Яр, доволен?
Отец погладил меня по голове своей большой теплой ладонью.
– Да, папа, спасибо большое.
Но на самом деле я был жутко разочарован. И если честно, вечер с праздничным тортом в кругу семьи мне тогда показался очень грустным. Наутро придя в садик со своим звездолетом, я видел, как другие дети завидовали мне, даже Сандис. Умом понимая, что мой звездолет намного круче, горделиво рассказывал и показывал преимущества моего звездолета. Мы с Сандисом на день поменялись игрушками, и целый день я провел со своей мечтой, но из всего этого я на всю жизнь вынес урок: получай и добивайся всегда того, чего ты желаешь и о чем ты мечтаешь, чтобы быть всегда в ладах с собой.
Глава 3
В третьем классе на уроке немецкого языка открылась дверь, зашла завуч фрау Шлессере, вслед за ней зашел невысокий, коренастый мальчишка с копной жестких, как проволока, рыжих волос.
– Знакомьтесь, дети, это ваш новый товарищ – Алекс Задонский, он будет учиться в вашем классе. Садись, Алекс, выбирай свободное место.
Он осмотрелся, взгляд его упал на меня, степенно протопав через весь класс, положил портфель в парту, бухнулся рядом со мной, с чувством достоинства протянул мне руку:
– Алекс.
– Яр, – ответил я на его рукопожатие.
Ладошка у него была сухая и шершавая, рукопожатие крепкое. После уроков Алекс, я и еще несколько мальчишек из нашего класса возвращались со школы. Алекс рассказывал о себе. Оказывается, он с родителями, двумя младшими сестренками совсем недавно переехал из города Кракова, польского протектората Рейха. Отец получил работу в Риге, живут они на той же улице, через дом от меня. Алекс располагал к себе, был очень легким в общении мальчишкой, прекрасным рассказчиком, постоянно улыбался. За разговорами мы дошли до проходного двора, который связывал две улицы. Мы с мальчишками всегда ходили через проходной двор, чтобы сократить расстояние до дома. Вдруг от липы отделились четыре фигуры, это был Черный Янис со своими друзьями. Янис был на два года старше нас, высокий, худой, болезненного вида, с черными как смоль длинными волосами, белой кожей и постоянной недовольной гримасой на узком, как у макаки, лице, обожавший издеваться и мучить тех, кто помладше и послабее. Но когда встречал ребят постарше и посильнее, тут же резко менялся: начинал перед ними лебезить, заискивать и подхалимничать. В общем вел себя как шакал, его дружки были ему под стать.
– Эй, криевс. Постой-ка, не спеши, – обратился он ко мне. «Криевс» в переводе с латышского дословно означало «русский», но слово «криевс» уже давно имело другое значение – когда хотели подчеркнуть неполноценность человека, хотели унизить и оскорбить его, к нему обращались именно так. Все мальчишки, с которыми шел из школы и которых я считал на тот момент своими товарищами, как-то удивительно быстро рассосались, словно их и не было Только Алекс плотнее приблизился ко мне и стал плечом к плечу рядом со мной. Черный Янис с друзьями не торопясь приближались к нам, мерзко улыбаясь. Так акула не спеша приближается к своей жертве, зная, что та никуда не денется, заодно давая жертве осознать всю безвыходность и ужас ее положения. В животе противно заурчало, засосало под ложечкой. Янис резко ударил меня в челюсть. Удар не был болезненным. Алекс сориентировался быстрее меня, сходу ударил в ответ, тут же в драку вступили трое друзей Черного Яниса, ну и закрутилось. Мы с Алексом дрались с отчаянием обреченных, царапались, кусались, даже когда нас повалили на землю и стали избивать ногами, мы все равно не переставали огрызаться. Не знаю, чем бы для нас все это закончилось, но тут на шум драки подбежал какой-то прохожий и отогнал от нас Черного Яниса и его компанию. Вставая с земли и отряхиваясь, я посмотрел на Алекса. Из носа у него текла кровь, а на обоих глазах расплывались два здоровенных темно фиолетовых фингала. Видок был тот еще. У меня было опухшее правое ухо и нижняя губа отвисала на полметра, в голове сильно шумело.