Страница 6 из 33
Уже к апрелю следующего года удалось собрать 12 новых танков, и они даже приняли участие в первомайских парадах в Москве и Ленинграде (10 и 2 машины соответственно). Но сразу же после парадных мероприятий танки были возвращены в цеха для доработки. Окончательно первая партия (14 танков) была готова только к 1 октября 1933 г., а всего до конца года была выпущена 41 машина из 90 запланированных[68]. Исследователь М.В. Коломиец считает, что фактически освоение производства было завершено уже в следующем году[69]. Сами кировские танкостроители считали, что серийное производство Т-28 началось в 1934–1935 годах. А в 1932–1933 годах были изготовлены только «первые образцы»[70].
Параллельно с созданием танка Т-28 активно проводились работы по тяжелой многобашенной машине, которые вылились в создание танка особого назначения Т-35. В основу модели были положены: проект немецкого конструктора Э. Гротте – танк ТГ (конструктор разрабатывал этот танк специально для СССР), результаты испытаний на казанском полигоне немецкого прототипа «Гросстрактор» (этот был немецкий прототип для немецкой армии) и материалы комиссии И.А. Халепского. Танк начали проектировать на заводе «Большевик» в 1931 г. В целом проект был закончен уже опытно-конструкторским машиностроительным отделом вновь созданного завода № 174 в 1933 г. и передан для серийного производства на хпз[71].
С 1931 г. началось формирование комплекса машиностроительных и металлургических предприятий, включенных в танкостроительный процесс. Для обеспечения потребности в броне в 1931 г. велась подготовка бронепрокатных баз на Ижорском, Кулебакском, Мариупольском, Подольском, Таганрогском заводах. Масштабы работ были таковы, что уже к концу 1932 г. металлургические предприятия должны были выпускать 62,5 тыс. тонн брони для 40 тыс. танков всех типов. На этом этапе ставка была сделана на углеродистую цементированную броню.
К концу 1931 г. обозначились серьезные трудности. Ижорский завод смог подготовить производство на 3,5–4 тыс. тонн готовых броневых изделий вместо 6 тыс. по плану. Остальные заводы с поставленной задачей фактически не справились и продолжали работы по подготовке мощностей для броневого проката. Если на Мариупольском заводе еще велась активная подготовительная работа, то на остальных предприятиях реально ничего не было сделано. Так и не было подготовлено решение по созданию моторной базы для танков БТ, что ставило под вопрос всю программу быстроходного танка. Поэтому Наркомат по военным и морским делам поставил перед правительством вопрос о закупке для танка БТ 500 моторов за границей.
Текущая подготовка мощностей по сборке танков тоже находилась в очень тяжелом положении. ХПЗ снизил для себя план по БТ с 25 до 6 танков в 1931 г. Но и их он не мог сделать, поскольку работы по инструментальному и термическому цехам были готовы только на 50 %, механическому цеху не хватало мостовых кранов и 140 станков. Кроме того, была провалена подготовка сборки танков, которая планировалась на 1-м автомобильном заводе (АМО), Ярославском автомобильном заводе и СТЗ[72]. Заранее обозначим, что на первых двух предприятиях танковое производство так и не появилось.
Следовательно, осуществление танкостроительной программы шло в очень тяжелых условиях. Производителям остро не хватало обеспечения оборудованием и материалами. В июне 1932 г. К.Е. Ворошилов сообщал И.В. Сталину, что в части развития танкостроения дела идут «с большой “натугой”». Основными тормозами работы были броня и «целый ряд отдельных деталей механообработки». По его словам, «пока дела все еще неважны»[73].
Осенью 1932 г. были подведены первые итоги развития танковой промышленности. На 1 сентября ХПЗ смог изготовить только 76 танков ВТ из запланированных на этот год 482. Но первоначальная программа составляла даже больше – 900 танков и была занижена в течение 1932 года. Качество всех выпускаемых машин при этом оставалось крайне низким, поэтому все они шли только в учебные части. Аналогичным образом ситуация развивалась на ленинградском заводе им. Ворошилова, который выпустил только 362 танка Т-26 вместо 1660 машин по первоначальной программе и 1200 – по сниженной. При этом 19 танков из них сданы как учебные (т. е. низкого качества) и 22 без башен. Во многом танковое производство на заводе сдерживали поставщики комплектующих («Красный Путиловец», «Красный Октябрь» и № 7 ВОАО), которые тоже выполняли свою программу с колоссальными издержками.
Серьезный провал в освоении сборки танков к концу года невольно позволил нивелировать недостатки бронепроизводства. Еще в начале 1932 г. выпуск броневого проката отставал даже от сборочного производства, но к середине года ситуация выправилась. Хотя только два из четырех металлургических заводов освоили выпуск брони, но и они продолжали работать значительно ниже установленных планов: на 1 сентября броневая программа была выполнена Ижорским заводом на 38 %, Мариупольским – на 25 %. В течение 1932 г. металлургические заводы освоили новый тип брони, поскольку прежний углеродистый цементированный вариант, во-первых, требовал дефицитных импортных ферросплавных присадок (никеля и молибдена), а во-вторых, оказался слишком сложным в производстве, «давая… почти 100-процентный брак». Ижорский завод перешел на хромо-кремнисто-марганцовистую сталь марки «ПИ», а Мариупольский – на двухслойную марганцовистую марку «МИ». Во второй половине года на Кулебакском заводе осуществлялись опытные плавки из двухслойной марганцовистой стали, но серийное производство предприятие пока еще не освоило.
Новый тип броневой стали выглядел, безусловно, более перспективным, но и он не мог решить всех проблем бронепроизводства. Броневые листы из такого металла приходилось делать более толстыми: вместо 13- и 10-мм цементированной брони на танк Т-26 ставилась броня марки «ПИ» 15-мм толщины, что приводило к утяжелению корпуса до 800 кг1. Следовательно, увеличивался общий вес боевой машины, на который танк не был рассчитан. Но проблема качества не была решена полностью.
В середине 1933 г. брак по броневым частям танковых корпусов был на уровне 45–50 %[74].
Вместе с проблемой организации броневого и корпусного производства остро стоял вопрос обеспечения выпуска двигателей для танка ВТ. Танк Т-26 был менее требователен к мощности мотора, поскольку его основная задача в бою – поддержка пехоты. Поэтому ему не нужно было развивать высокую скорость. В течение 1931–1933 гг. на танк ставились двигатели в 90 л. с., которые в достаточном количестве выпускал ленинградский завод им. Ворошилова. Совершенно по-другому обстояли дела с быстроходным танком БТ, от которого требовались высокие маневренность и скорость. Эти показатели должны были обеспечиваться мощным 400-сильным мотором. В 1932 г. план выпуска БТ еще обеспечивался двигателями «Либерти», закупленными в США, и советскими моторами М-5 (создан на основе того же «Либерти»), переданными из авиации и требующими ремонта. Силами ленинградского завода «Красный Октябрь» и Авиаремтреста было отремонтировано около 500 моторов М-5. Но для них отсутствовали запасные части (а сам двигатель оставался все же авиационным и для нужд танкостроения без переделок не подходил), поэтому ремонт осуществлялся за счет демонтажа требуемых узлов и деталей с других моторов. В перспективе танк должен был получить разрабатываемый специально для него дизель-мотор, но такого двигателя еще не было[75]. Уже в 1933 г. советское руководство планировало перевести все отечественные танки на дизельные двигатели[76]. Следовательно, для танков БТ все еще не была создана моторная база, как и отсутствовало понимание того, где и какие двигатели можно производить[77].
68
Коломиец М. В. Средний танк Т-28. Трехглавый монстр Сталина. М., 2007. С. 16, 18
69
Там же. С. 19.
70
РГАЭ. Ф. 8798. Он. 4. Д. 5. Л. 10, 14.
71
Коломиец М. В., Сеирин М. Н. Тяжелый танк Т-35. Сухопутный дредноут Красной Армии. М., 2007. С. 15–18.
72
Становление оборонно-промышленного комплекса СССР (1927–1932). Т. 3. Ч. 1: сборник документов. М., 2008. С. 575–578.
73
Становление оборонно-промышленного комплекса СССР (1927–1932). Т. 3. Ч. 1: сборник документов. М., 2008. С. 682–683.
74
Становление оборонно-промышленного комплекса СССР (1933–1937). Т. 3. Ч. 2: сборник документов. М., 2011. С. 137–138.
75
Такой двигатель будет принят на вооружение только в 1939 г. под маркой В-2, когда уже встанет вопрос о снятии с производства танка БТ (прим. ает.).
76
Становление оборонно-промышленного комплекса СССР (1933–1937). Т. 3. Ч. 2: сборник документов. М., 2011. С. 146–147.
77
Становление оборонно-промышленного комплекса СССР (1927–1932). Т. 3. Ч. 1: сборник документов. М., 2008. С. 718–719.