Страница 4 из 23
Для Кэтрин же в ее первый день снова и снова смачивать губами кисть, исправляя дефекты на циферблатах, показалось странным занятием. Тем не менее ей пришлось с этим смириться: она постоянно напоминала себе, почему хотела здесь работать. Ее работа включала в себя два типа проверок – при дневном освещении и в темноте, и именно в темноте начиналось все волшебство. Она вызывала девушек, чтобы обсудить их работу.
«Здесь, в комнате без солнечного света, были сразу видны следы светящейся краски повсюду на рабочих. То там, то здесь виднелись пятна на одежде, на лице и губах, на их руках. Стоя здесь, они фактически светились в темноте». Они выглядели восхитительно, словно неземные ангелы.
Шло время, и Кэтрин поближе познакомилась со своими коллегами. Одной из них была Джозефина Смит, круглолицая 16-летняя девушка с короткими каштановыми волосами и носом картошкой. Она тоже прежде работала в универмаге продавщицей, однако ушла оттуда, позарившись на куда более приличную зарплату красильщицы циферблатов. Хотя у девушек и не было фиксированной ставки – они получали сдельную оплату в зависимости от количества раскрашенных циферблатов, в среднем по 1,5 цента за штуку, – самые талантливые зарабатывали невероятные суммы. Некоторые зарабатывали в три раза больше по сравнению со среднестатистическими заводскими рабочими; кто-то – даже больше своих отцов. Девяносто пять процентов наемных работниц получали меньше, а красильщицы уносили домой в среднем по 20 долларов (370 долларов в пересчете на современные деньги) в неделю, хотя самые проворные без труда могли зарабатывать еще больше, порой в целых два раза, – годовая зарплата самых старательных составляла 2080 долларов (почти 40 000). Девушки были очень довольны своим положением.
Джозефина, как узнала Кэтрин, была немецкого происхождения, как и сама Кэтрин. На самом деле большинство красильщиц были дочерями или внучками иммигрантов.
В Ньюарке проживало множество мигрантов из Германии, Италии, Ирландии и других стран. Это и стало одной из причин, по которым компания решила открыть студию именно здесь: иммигранты были неиссякаемым источником рабочей силы для всевозможных фабрик.
Нью-Джерси прозвали Штатом Садов за его развитое сельхозпроизводство, однако промышленность здесь была развита не меньше. На пороге нового столетия руководители крупных фирм Ньюарка назвали его Городом возможностей, и – в чем девушки сами сумели убедиться – он всячески оправдывал такое имя.
Все это делало Ньюарк процветающим мегаполисом. Ночная жизнь после закрытия фабрик кипела. Он считался пивным городом, потому что количество кабаков на душу населения в нем было больше, чем где-либо еще в Америке, и рабочие не теряли своего свободного времени даром. Красильщицы подружились между собой: они усаживались обедать в мастерской, делясь сэндвичами и слухами за пыльными столами.
Шли недели, и Кэтрин наблюдала не только за прелестями работы красильщиц, но и за связанными с ней трудностями: мисс Руни постоянно контролировала их, разгуливая по студии, и девушки вечно боялись, что их вызовут в темную комнату, чтобы отчитать за некачественно выполненную работу. А больше всего девушки боялись обвинений в перерасходе дорогостоящей краски, за что могли даже уволить. Тем не менее, несмотря на все эти очевидные минусы, Кэтрин все равно не терпелось присоединиться к женщинам в основной мастерской. Ей хотелось стать одной из сияющих девушек.
Будучи способной ученицей, Кэтрин вскоре преуспела в своей работе. Она не только в совершенстве овладела искусством исправлять дефекты на циферблатах с помощью смоченной губами кисти, но и наловчилась смахивать пыль голыми руками и удалять ногтем излишки краски. Она трудилась изо всех сил, мечтая о повышении.
Наконец, ближе к концу марта, ее упорство было вознаграждено. «Мне предложили раскрашивать циферблаты, – радостно писала она. – Я сказала, что не прочь попробовать».
Кэтрин осуществила амбиции благодаря своим заслугам – однако той весной 1917 года имелись и другие, куда более серьезные факторы. Спрос на красильщиц циферблатов вскоре стал невиданным: теперь компании было нужно заполучить как можно больше новых девушек.
Глава 2
За предыдущие два с половиной года война в Европе практически не коснулась Америки, если не считать принесенного ею экономического подъема. Большинство американцев были только рады держаться подальше от ужасов окопной войны, разразившейся по другую сторону Атлантики, истории о которой доходили до них в первозданном виде, несмотря на большое расстояние. Но в 1917 году нейтральная позиция страны оказалась несостоятельной. Шестого апреля, всего через неделю или около того после повышения Кэтрин, Конгресс проголосовал за участие Америки в этом конфликте, который позже окрестили «Войной за прекращение всех войн».
В студии по раскрашиванию циферблатов на Третьей улице моментально ощутили последствия этого решения. Спрос взлетел. Студия в Ньюарке была слишком маленькой, чтобы обеспечивать необходимый объем, так что начальство Кэтрин открыло специально построенный для этих целей завод рядом с Ньюарком в городе Орандж, штат Нью-Джерси, закрыв фабрику на Третьей улице. Теперь заводу нужны были не только красильщицы циферблатов. Компания так сильно разрослась, что сама стала заниматься выделением радия, для чего требовались лаборатории и перерабатывающие установки. Корпорация светящихся материалов Radium значительно расширилась, и новая площадка включала в себя несколько зданий, расположенных посреди жилого квартала.
Кэтрин стала одним из первых работников, переступивших порог двухэтажного здания, предназначенного для размещения прикладного отдела. Ей и остальным красильщицам понравилось увиденное. Мало того что Орандж был привлекательным процветающим городом, так еще и их новая студия на втором этаже оказалась очаровательной, с огромными окнами во всех стенах и крыше. Помещение заливало весеннее солнце, обеспечивая идеальное освещение для раскрашивания циферблатов.
Компания объявила о найме новых сотрудников для помощи военным, и всего четыре дня спустя Грейс Фрайер ответила на этот призыв. У нее нашлись на то личные причины: два ее брата в числе нескольких миллионов американских солдат направлялись сражаться во Францию.
Многих красильщиц циферблатов воодушевила идея помощи американским войскам: «Эти девушки, – писала Кэтрин, – были лишь некоторыми из многих, “вносящих свою лепту” работой».
Грейс была молодой девушкой с особенно активной гражданской позицией. «Еще в школьные годы, – написала ее подруга, – она планировала стать настоящим гражданином, когда вырастет». Ее семья не чуралась политики: ее отец Дэниел состоял в профсоюзе плотников, и в этом доме было просто невозможно вырасти, не впитав в себя его принципы. Дэниел частенько сидел без работы, так как профсоюзное движение в те годы не пользовалось популярностью, но если в семье и не хватало денег, то в любви они недостатка не испытывали. Грейс была четвертой по счету из десяти детей, самой старшей среди девочек, и, возможно, поэтому особенно сблизилась со своей матерью, которую тоже звали Грейс. В общей сложности в семье было шесть мальчиков и четыре девочки, и Грейс дружила со своими братьями и сестрами, особенно с Аделаидой, наиболее подходящей ей по возрасту, и с младшим братом Артом.
Когда прозвучал призыв, у Грейс уже была работа, на которой она получала практически столько же, как и красильщицы циферблатов, однако она уволилась, чтобы устроиться в студию радиевой компании в Орандже, где жила. Она была невероятно способной и исключительно привлекательной девушкой с вьющимися каштановыми волосами, карими глазами и четкими чертами лица. Многие называли ее эффектной, однако Грейс не особо интересовали восхищенные взгляды. Она была карьеристкой и уже к 18 годам обеспечила себе благополучную жизнь. Если вкратце, то она была «девушкой, увлеченной жизнью». Вскоре она преуспела в раскрашивании циферблатов, став одним из самых продуктивных работников компании, в среднем выдавая по 250 циферблатов в день.