Страница 18 из 26
- Остаетесь в банке, - скомандовал Лис. - Один в вестибюле, один в коридоре, один на лестнице. Доложитесь Байкову.
Маленькие головы синхронно кивнули.
- До свидания, Марина, - свойски попрощался Коренев и дружески улыбнулся.
Зеленые глаза удивленно распахнулись - они вовсе не были друзьями, больше того - сегодня видели друг друга впервые.
- Досвидан...
Лис выскользнул в коридор. На груди коротко тренькнул телефон.
- Ты где? - голос Литвинова звучал невозмутимо, как всегда.
- Еду к себе.
- Давай.
Линия отключилась. Черт. Валек не станет звонить просто так. Что-то произошло...
Лис выбежал на улицу. В одном из джипов сидел водитель.
- Давай в управление, Сашок! - Он запрыгнул в просторный затемненный салон. Не задавая вопросов, парень в короткой кожаной курточке и тесной кепчонке крутанул руль и резко набрал скорость. Мобильник тирликнул еще раз.
- Ты где? - теперь на связь вышел Нырков.
Задрав нос, вездеход уверенно пер по крутизне Среднего спуска.
- Подъезжаю, Василий Михайлович.
- Через сколько будешь?
Начальник управления тоже был выдержанным человеком, но не настолько, чтобы сравниться с командиром СОБРа.
- Через семь минут.
- Ладно.
Через шесть минут и пятнадцать секунд подполковник Коренев вошел в кабинет своего начальника. Он был поменьше, чем у Хондачева, куда скромней отделан и обставлен, но стандарты ментов отличаются от стандартов банкиров, и по милицейским меркам кабинет выглядел вполне прилично, куда лучше, чем позволяет бюджетное финансирование. Тому имелось простое объяснение: помещения РУОПа ремонтировались за счет "Золотого круга". По нынешним временам это называлось спонсорской помощью.
- Присаживайтесь Филипп Михайлович, - озабоченно кивнул Нырков. Плотный, коренастый, с густыми черными волосами и такими же черными аккуратно подстриженными усами, он имел прозвище Колорадский Жук, или просто Жук. Прозвище дали бандиты, но поскольку милицейская и бандитская сферы связаны сотней ниточек и каналов, по которым информация циркулирует в обе стороны, то так называли его все, правда, за глаза.
Нырков сидел в торце длинного стола для совещаний, полгода назад он стал генералом и с тех пор полюбил форму - обычная "детская" болезнь, которая проходит вместе с ощущением новизны: когда шитая звезда отпечатывается в сердце, отпадает необходимость демонстрировать ее на погоне. Тщательно отутюженный генеральский китель резко контрастировал с видавшей виды курткой и клетчатой рубахой Литвинова, сидевшего первым по левую сторону стола.
Первый стул справа дожидался Коренева - по традиции каждый из начальников отделов всегда занимал одно и то же место. Коренев опустился на жесткое сиденье, пожал руку Волошину, подмигнул Литвинову и кивнул остальным пяти участникам совещания.
- Значит, ставим засаду с "живцом" по РД "Обочина", - сказал Нырков. - К нам перевелся Попов из областного УР, сегодня выходит на работу. Помните? Восемьдесят девятый, "Трасса"? Очень сходная ситуация, тогда он сработал отлично! Парень честно заслужил свой орден.
- Да, один против двух бандитов, застрелил обоих, - кивнул Коренев. Можно ставить его старшим группы.
Волошин шевельнулся:
- Я вроде тоже "живцом" ходил...
Коренев неловко осекся. Алексей работал по "Прыгающим теням", получил два ножевых, но заломал гада. Свою "Красную Звезду" он почти не надевает, а шрамы всегда при нем...
- Кто спорит, Леха? Но ты постарше, зачем самому лезть?
Тот пожал плечами:
- Так, значит, так. Мне все равно.
Нырков посмотрел с удивлением, да и Коренев запнулся от неожиданности. Открыто выражать безразличие к службе может только предельно уставший от нее человек, настроившийся уйти в любой момент. А выслуга у Алексея есть уже давно...
- Пусть старшим идет Волошин, - подвел итог Колорадский Жук. - Он знает людей и дело знает лучше Попова...
- Есть, - Волошин равнодушно кивнул.
Оперативка шла как обычно: Нырков ставил задачи, задавал вопросы по взятым на контроль делам, но Коренев чувствовал, что о главном генерал пока молчит. И действительно, только в конце совещания Жук внезапно объявил:
- Поступили оперативные данные по линии ФСБ... Из Грозного в Тиходонск направлена боегруппа для проведения терактов против сотрудников, воевавших в Чечне. Предположительно, против СОБРа. Других данных нет. По получении дополнительной информации ее нам сообщат...
Наступила гнетущая тишина. В кабинете собрались люди, прослужившие в милиции десятки лет. Они раскрывали преступления, разыскивали и преследовали преступников, стреляли в них и подводили под расстрелы, загоняли в колонии и тюрьмы, делали обыски, изымали ценности и описывали имущество - словом, давали повод обижаться на себя. Случалось, им хотели отомстить, а бывало, и мстили, но лишь в единичных случаях, и каждый из таких случаев вызывал бурный резонанс не только в профессиональной среде, но и во всем обществе. Но чтобы специальная группа выделялась для мести даже не отдельному сотруднику, а целому подразделению, - такого никогда не было!
- Какие есть мнения? - поинтересовался Нырков. - Оценка вероятности, степень опасности, необходимость в контрмерах?
Смотрел он при этом на Литвинова, который лично возглавлял своих людей во всех трех шестидесятисуточных спецкомандировках.
Командир СОБРа ответил на все три вопроса. Медленно, четко и с расстановкой:
- Вероятность около ста процентов. Степень опасности крайне высокая. Необходимо создание специальной группы и проведение контрразведывательных, оперативно-поисковых и заградительных мероприятий.
Помолчав, он добавил:
- Когда мы еще находились там, то постоянно получали угрозы. Дескать, придем к вам домой и зарежем спящих. Избежать этого можно было только одним путем: довести дело до конца. Но наверху решили, что лучше разворошить змеиное гнездо и уйти. Вот результат.
Нырков поморщился:
- Это не относится к делу. Не нам решать политические вопросы такого уровня.
Литвинов кивнул:
- Я знаю. Нам можно было только умирать. И там, и теперь - здесь. Ведь никаких общегородских мероприятий по защите моих ребят проводиться не будет? И комплексный план мероприятий УВД, ФСБ, воинских частей, таможни, налоговой полиции - такой, как при приезде сюда Президента, тоже составляться не будет?