Тени прошлого

Она прихватила свои тетради, когда выходила из-за стола, намереваясь покинуть аудиторию.

— Да как ты могла забыть меня, Синхелм? — догнал девушку возмущённый голос незнакомца, который как ни в чём не бывало, продолжал веселиться, — и это после того, как клялась мне в вечной любви?

— Что? — ахнула Ванда, и даже притормозила на выходе, стискивая ручку двери, — как смеешь ты кидаться подобными заявлениями?

— Сад в доме дядюшки Шагрима. Цветные фонтаны. Помнишь? — развёл руками юноша.

Вся аудитория замерла, ожидая, пока Ванда что-то лихорадочно перебирала в воспоминаниях. Не без удовольствия рыжий студент наблюдал за тем, как менялось выражение лица девушки.

Ванда поджала губы. Боги, это было столько лет назад. Уже и нет в живых того самого старого Шагрима… По сколько им было? Пять? Шесть?

Отец привёз её погостить у своего друга, и они задержались в поместье на несколько дней. Ванда познакомилась там с племянником хозяина дома, и они довольно весело провели это время. Она даже так впечатлилась, что у одного из фонтанов в саду, лепетала что-то о своих чувствах!

Но как мог он говорить о таких вещах прилюдно? Это были детские фантазии, и они растаяли по прошествии лет. Шагрим ловко выбрался из-за стола и прошёлся к Ванде по проходу между рядами.

— Ты вспомнила меня, Синхелм? — усмехнулся молодой человек.

Смущённая, Ванда в ответ только развернулась, толкнула створки дверей и наконец вышла в коридор. Чтобы попасть на следующее занятие, следовало пересечь несколько бесконечных коридоров, и спуститься вниз на пару уровней замка. Ей просто необходимо было успокоиться. Ванда сердито сжала кулаки и продолжила мысленно возмущаться. Как так вышло, что она оказалась в одной аудитории с этим человеком? Теперь каждый, кто слышал его слова, будет потешаться над нею. Мало ей проблем?

Наверняка лучше сделать вид, что этого странного разговора не было. Ванда подошла к одному из высоких окон в коридоре, опустила на широкий подоконник тетради, и крепче закрепила узел кожаного шнурка на волосах. Учебники им пока не выдали, поскольку ещё не было утверждено распределение. Ванда вздохнула, кидая взгляд в окно. Отсюда была видна часть внутреннего двора, который по какой-то нелепости звался Небесным.

— Двор, как двор… — проворчала девушка и прижалась к холодному стеклу лбом, — отец, я так хочу домой.

Так хотела почувствовать его тяжёлые ладони на своих плечах и услышать единственный родной голос. Даже если Фемир снова будет ворчать. Она уже тосковала, хоть и прошло не больше трёх недель с тех пор, как покинула Ардиан и была отправлена в академию.

Ванда вздохнула и отпрянула от окна. Если она и правда хочет доказать отцу, что справится, то должна держаться. И должна наконец прояснить то недоразумение, случившееся в Ардиане. Одна попытка была успешно провалена ею вчерашним днём. От этого воспоминания у Ванды сводило живот. Но, во второй раз всё обязательно должно увенчаться успехом. За все эти отвратительные слова, сказанные перед гостем, она смиренно извинится. Ведь всё, чего желает — это спокойно учиться. Только и всего. И не должно быть недопонимания между нею и тем некромантом. Ведь как благородный человек, он выслушает её и примет извинения? Ведь не посмеет вредить отцу? Это ведь её вина, полностью её! Она справится!

— Верно, — девушка снова сжала кулаки, поддерживая себя в нелёгком деле, — я сделаю это. Просто скажу и всё…

Глава 4

В этот раз, уже точно помня, где именно находился ректорский кабинет, Ванда поспешила к нему. Солнце слепило её, когда торопливо шла по полупустому коридору. Но сейчас она была слишком сосредоточенна, подбирая нужные слова для предстоящей встречи. Миновав один уровень, Ванда принялась спускаться по широкой лестнице на второй этаж академии. Резные деревянные перила были так отполированы бессчётным количеством рук студентов и невероятно странными прислужниками, что сделались совершенно гладкими, словно стекло.

Прислужники… Увидев одного из них впервые, Ванда была как минимум ошеломлена. Только ненормальный вроде Рэйвана мог использовать свою силу для подобной нужды! Вот и сейчас, студентка вынуждена была остановиться на ступеньках. Поскольку костлявый умай приблизился к ней, и опускаясь на одно колено, принялся поправлять концы шнурков на высоком ботинке девушки.

— Прочь!.. — отшатнулась Ванда, большими глазами глядя на скелет, окутанный едва приметным бледно — голубым сиянием.

Умай лишь поклонился студентке.

— Не смей ко мне прикасаться. Не смей, ты понял? — проговорила Ванда, не позволяя услужливому скелету приблизиться снова.

— Вы должны ему позволить, — раздался рядом знакомый голос и девушку кинуло в жар.

Ванда заставила себя повернуться, и теперь увидела его: ректор стоял на верхней ступеньке лестницы, опираясь одной рукой о перила.

— Почему? — вместо того, чтоб воспользоваться отличной возможностью, пробормотала девушка, — почему я должна позволить нежити касаться меня?

Серый взгляд Рэйвана потемнел, но он терпеливо пояснил.

— Потому что только так, служа на благо живым, он сможет получить искупление, а значит — упокоение. Его имя Лейтон. Он служит здесь уже достаточно долго, чтобы заслужить уважение каждого, кто обитает в этих стенах, — Кристиан принялся неспешно спускаться по ступеням вниз, — Лейтон следит за порядком в этой части замка, как и его коллеги. В каждом умае заключена душа, такая же живая, как в вашей груди.

Ванда перевела взгляд с Рэйвана на прислужника. Лейтон, к её немалому удивлению, снова опустился на одно колено, при этом раздался глухой стук, и бережно перевязал ослабший узел на шнурке ботинка девушки.

Костлявые пальцы действовали на удивление аккуратно, приводя обувь в порядок. Когда умай решил, что всё достойно сделал, то поднялся во весь рост, и склонил «голову». Ванда не нашлась, как лучше было назвать эту часть нежити. Череп? Звучало не очень…

— Благодарю… — одними губами проговорила девушка.

Пустые глазницы Лейтона затлели таким же бледно — голубым светом, и он отправился прочь, оставляя живых на лестнице. Ванда пришла в себя и понадеялась, что удача в этот раз не оставила её, посылая навстречу того, кто сейчас был так нужен.

— Почему вы не на занятиях? — Рэйван опять опередил её, заставляя прерывисто выдохнуть.

— Я прошу уделить мне пару минут, — проговорила Ванда, от всей души надеясь, что голос не дрогнет.

Сегодня Кристиан был в чёрных одеждах, со своим неизменным медальоном, который тёмным серебром сверкал на груди. Ванда вспомнила, как касалась этой вещицы, и запястье снова свело, будто от недавней боли. Этот факт видимо отразился на её лице. Поскольку Рэйван поднял руку, взялся за шнурок, на котором крепилось украшение, и убрал его за расстёгнутый ворот рубашки.

— Причины, по которым студент или студентка оправданно могут пропустить занятия, чётко озвучены в уставе академии, — мужчина опять смотрел на Ванду сверху вниз, и оттого светлые пряди волос мягко скользнули на его глаза.

Рэйван не потрудился убрать их со лба и пристально поглядел на девушку.

— Вы ведь ознакомились со всеми его пунктами, каэли? — от его голоса повеяло могильным холодом, — и сейчас готовы объявить мне нечто важное, что может стать достойным оправданием подобного безответственного поведения?

— Вы прекрасно знаете, о чём я хотела говорить с вами, — взволнованно ответила Ванда, — и эта причина не менее важна, чем устав вашей академии.

Как может что-то быть важнее её отца и родного Ардиана? Ну почему они опять говорят на повышенных тонах? Она так невезуча!

— Вы сейчас пытаетесь спорить со мной, Синхелм? — тёмный туман зазмеился по лестнице, выдавая внутренне состояние Рэйвана.

Девушка отступила, едва удерживаясь на краю ступени. Взгляд Ванды опустился на грудь ректора, и она обратила внимание на едва приметное свечение, исходившее от медальона. Что, собрался превратить её в одного из умаев? Почему отец вообще связался с подобным человеком? И как ещё умудрился стать ректором? Вот уж на кого Кристиан Рэйван походил меньше всего!